А еще появилось осознавание наличия ног и пяток, которые касаются поверхности ботинок, легкой балансировки тела вокруг центра тяжести, чтобы не упасть, и еще много чего другого. Вовка вошел в измененное состояние, время явно замедлилось. Из квартиры послышались медленные шаги Капитоныча, в промежутках между которыми Вовка отчетливо слышал удары своего сердца…
Мастер оказался босой, и кроме белого трико, на нем ничего не было. Чувствовалось, что ему не терпится сообщить Тараканову что-то важное, и Капитоныч ждет, когда Вовка разденется. Когда Вовка снял ботинки и повесил на вешалку шарф, кепку и пальто, Мастер пригласил Тараканова в комнату и подвел его к правому углу комнаты. Рядом с телевизором стоял столик, над которым на стене висело несколько репродукций с изображением Кришны. На столике дымилась ароматическая палочка и лежал вчерашний компакт-диск, на котором были сложены: трехдюймовая дискета с номером 74, номерок 74 из казино «Эльдорадо», два вчерашних червонца, оканчивающихся на 74. Тараканов попросил Капитоныча закрыть глаза, затем достал из кармана кошелек, вытащил оттуда шестьсот семьдесят четыре рубля и с трепетом увенчал ими замысловатую пирамиду. Произнеся: «Свершилось!», — Вовка ударил Любомира под левую лопатку.
Тот открыл глаза и, сразу их закатив, прижал обе руки к сердцу и бухнулся на колени перед изображениями Кришны. Тараканов произнес:
— Круг замкнулся!
— О Говинда, ты даровал нам через компакт-диск вход в четвертые врата сновидений! Сейчас сделаю прасад, — прогудел Капитоныч, и на карачках попятился к двери.
Вскоре он вошел с тарелкой, в которой были размешаны творог, йогурт и мелко нарезанные кусочки фруктов. В этот момент комната озарилась ярким солнечным светом, и Капитоныч многозначительно посмотрел вверх, следя одним глазом за Таракановым. Мастер стал напевать мантры, предлагая прасад Кришне. Тараканов сел на диван, расслабился и мысленной командой вызвал поток энергии. Тело привычно завибрировало, и Вовка представил, что сверху на прасад падает пульсирующий золотой луч цилиндрической формы. Тараканова обдало жаром, и в это время Капитоныч издал проникновенный звук и замер. Насладившись состоянием, Вовка, одновременно с Любомиром, открыл глаза. Молча улыбнувшись Тараканову, Капитоныч начал раскладывать прасад по тарелкам. Вовкино тело пронизывал могучий поток, и он понимал, что по сравнению с этим потоком процесс вкушения пищи, заряженной Кришной, пустая формальность.
После того, как друзья вкусили прасад, Тараканов предложил Капитонычу сходить в боулинг.
Боулинг
Днем в боулинге действовали льготные цены, однако заняты были только две дорожки из шести. Тараканов заплатил за два часа игры, и друзья с азартом стали катать тяжелые шары. После недолгой пристрелки броски стали точными, и Капитоныч три раза подряд одним шаром уложил все кегли (такой бросок называется «strike»). Выиграв партию с небольшим отрывом, мастер стал сокрушаться:
— Надо было с тобой на деньги играть.
— И так на мои деньги играем, — возразил Вовка.
— Ты же мне должен проценты за операцию «Ы», — заявил Капитоныч, не моргнув глазом. — А давай будем катать шары левыми руками, для выравнивания качеств и балансировки работы полушарий мозга, — предложил Любомир.
Поначалу оба отчаянно мазали, и большой удачей было вышибание одной-двух кеглей. Но неожиданно Капитоныч сделал «strike»:
— Развеян миф о непобедимости канадских профессионалов, — ликовал Мастер.
Настроившись, Тараканов положил девять кеглей, а повторным броском выбил и оставшуюся. После этого волшебники совсем обнаглели, и со стороны могло показаться, будто они всю жизнь только и делали, что метали шары левыми руками. Лишь иногда ядра улетали в «молоко».
Начав катать шары левой рукой, Вовка вынужден был осознавать, как он это делает. Тараканов почувствовал, что находится в трансе. Появилось ощущение необыкновенной симметрии, центрированности тела, как будто оно делилось пополам вертикальной плоскостью. Вовка предложил бросать ядра то правой, то левой рукой. Это усилило ощущение симметричности тела.
Тут Вовку осенило, что надо попробовать катать шары с закрытыми глазами. Капитоныч невозмутимо полез в свою сумку и выудил оттуда черную бандану. Тараканов повязал бандану вокргу головы Любомира, закрыв ему глаза. Первые два шара, как ожидалось, улетели в «молоко».
Вовка с интересом следил за своими ощущениями. Взяв в руки шар, Тараканов мысленно представил, как он делает четыре шага и катит тяжелый снаряд точно в цель. Вовка также представил яркую светящуюся голубую линию, идущую точно по центру дорожки, и подумал: «Как было бы красиво, если бы центр дорожки загорался голубоватым цветом по желанию заказчика. Тогда бы и точность увеличилась».
Когда Любомир повязал Тараканову бандану, Вовка попытался сохранить ощущение светящейся центральной линии и постарался катнуть по ней ядро. Едва снаряд коснулся пола, Тараканов уже знал, что бросок получился удачным. Приспустив повязку, Вовка увидел, как шар сбил восемь из десяти кеглей.
— Третий глаз засиял, как алмаз, — отозвался Мастер. — Занялись неделанием игры в кегли, капитально скинули дочку с горки, и попутно разожгли Огонь Изнутри.
Когда Капитоныч, находясь сзади, вновь натянул повязку на Вовкины глаза, Тараканов почувствовал колебание. Поэтому Вовка выждал паузу и, как только появилось чувство уверенности, плавно отправил ядро на дорожку. Сняв повязку, он замер — шар катился точно в цель.
После того, как шар завалил одну кеглю, Тараканов почему-то оглянулся по сторонам и увидел, что почти все присутствующие уставились на него. Во взглядах сквозило изумление, а в некоторых — и подозрение: «Что тут происходит? Кто такие?»
— Мы сейчас собрали энергию всего боулинга, — шепнул Капитоныч, — теперь будем играть без повязки.
— Вот болван, — подумал Вовка, — постоянно зациклен на малоперспективной игре, доставшейся в наследство от российских йогов предшествующего поколения — игре по захвату и сохранению энергии.
Вскоре истекли два часа игры, и волшебники покинули боулинг.
Тремся коконами, игровые автоматы
На улице Капитоныч указал Вовке на яркую вывеску «Елки-Палки» над зданием невдалеке. Тараканову нравилась эта сеть заведений, раскинувшаяся по всей Москве, и он с удовольствием кивнул Любомиру, почувствовав, что прасад уже растворился в желудке.
Кафе оказалось полупустым. Тараканов, не глядя в меню, сразу заказал две порции салата и семги с картофелем. Еда оказалась отменной. Напоследок друзья выпили по чашке мятного чая. Капитоныч, вставая из-за стола, неожиданно опрокинул на Тараканова свою чашку с остатками чая. Вовка немедля промокнул джинсы салфетками, и его озарило:
— Избавляюсь от чувства собственной влажности!
На лице Капитоныча одновременно отразились чувства восхищения и легкой досады: как это он, Кастанедовский фанат, не додумался до этой фразы?
Любомир отправился облегчиться. Завидев возвращающегося Капитоныча, Тараканов встал и пошел ему навстречу.
Сблизившись с Вовкой, Мастер неожиданно произнес:
— Чего просто так ходить, давай коконами тереться!
Тараканова снова поразило, как Любомир буквально делает то, что метафорически описано у Кастанеды. Вовка немедленно представил, что из его физического тела выходит множество шевелящихся световых волокон, которые образуют яйцеобразный кокон вокруг тела. Таким же воображаемым коконом он окружил Капитоныча. Затем Тараканов расправил плечи, выпрямил спину и медленным шагом двинулся навстречу Любомиру, делая неспешные вдохи и выдохи.
Капитоныч совершал уже знакомые Вовке движения: выпятил грудь и вращал плечами, похлопывая ладошкой себя по груди. На лице Любомира играла счастливая улыбка, и он иногда вращал головой, выпучив глаза и наблюдая за реакцией окружающих. Проходя мимо Капитоныча, Тараканов почувствовал мощный разряд энергии, при этом два кокона объединились в один. Когда Вовка прошел Любомира и стал удаляться от него, коконы полностью не отделились друг от друга, оставшись соединенными толстой «пуповиной».
Пройдя, не оборачиваясь, по три шага, экспериментаторы развернулись и снова направились друг к другу. Вовке показалось, что он не идет по земле, а невысоко парит над ней. В груди было знакомое по снам чувство полета. Капитоныч прикрыл глаза и начал издавать тихие стоны, изображая энергетический оргазм.
Девушка за ближайшим столиком шепнула своей подруге:
— Наркоманы…
Любомир расслышал, что она сказала. Продолжая двигаться, он в упор посмотрел на девушек и произнес:
— Одни ширяются, другие расширяются!
Девчонки прыснули, опустив глаза, а Капитоныч тихим хриплым голосом шепнул в ухо подошедшему вплотную Вовке: