свами. Во всяком случае я думаю, что он свами. Он, кстати, сегодня здесь, если только я не забыл… Нет вспомнил! Я видел его у Ванвахтенса и пригласил. Или это был принц? У меня есть чудесный индийский принц! Он вам понравится, настоящая Теда Бара. Он-то здесь, точно я знаю, потому что я поздравил его с великолепным тюрбаном. Но насчет свами я не уверен. У него миллионы долларов в рубинах и алмазах, прямо здесь, в Нью-Йорке. У принца я хочу сказать, не у свами. Вообще-то он ничего особенного, но такие возвышенные мысли. Вы не поверите, он читает Джеральда Харда. А где сейчас Шоу?
— Шоу? Я думаю, в Голливуде. Он демобилизовался, во всяком случае так писали в газетах.
— В газетах?! А вы не общаетесь?
— Нет.
— Жаль, он ведь столько здесь сердец разбил. Добрый вечер, Джек, Джимми, Ален! Как мило, что вы пришли! Я думаю, он потрясающе красив. Шоу, я хочу сказать. У него всегда такой вид… — Ролли огляделся, осматривая гостей. Джим заметил косметику у него на лице.
— Настоящий пидорасник, да? А вот и сам сэр Роджер Бистэн, идеальный гомосексуалист. Прошу извинить меня, — Ролли ринулся через комнату, навстречу маленькому бледному человечку с желтыми волосами.
Джим нашел Салливана с центре группы людей отнюдь не интеллектуального вида. Они пили шампанское и с энтузиазмом говорили об известном европейском короле, взявшем себе нового мальчика, по общему мнению, исключительно красивого и обаятельного, пусть он и начинал свою карьеру попрошайкой на улицах Майами. Джим слушал и уже не удивлялся тому, что люди, в которых он не подозревал ничего такого, были из той же породы. Поначалу он принципиально не желал верить этим историям, но слишком часто они оказывались правдой. Очевидно, мир был вовсе не таким, каким казался. Правдой могло оказаться, что угодно и о ком угодно. Джим потихоньку отошел в сторону. В холле он увидел телефон, приютившийся на бревне. Он вдруг поднял трубку и позвонил Марии. Она оказалась у себя. Ее голос он не слышал на фоне музыки и других голосов.
— Джим? Где ты?
— На одной скучной вечеринке.
— Тогда приезжай ко мне.
На Марии было длинное вечернее платье с серебристым отливом, в волосах — красный цветок. Ее глаза светились, и она казалась пьяной, хотя никогда не перебирала. Просто ее переполнял восторг при виде людей, которые ей нравились. Они обнялись, и Мария повела Джима внутрь. Там она представила его своим гостям. Нескольким супружеским парам, в основном эмигрантам из Европы. Затем она налила ему шампанское, и они сели перед ложным камином.
— Так что это за вечеринка, с которой ты сбежал ради меня?
— У одного человека по имени Ролсон.
Она скорчила гримаску:
— Я знаю Ролли двадцать лет. Человек он вроде совершенно безобидный, но что-то в нем меня настораживает. Словно видишь себя в кривом зеркале.
— Мы пошли туда только потому, что нас пригласили, — Джим чувствовал себя неловко, потому что она если и пригласила его, то по чистой случайности. Почувствовав это, Мария сказала:
— Знаешь, почему я тебя не пригласила?
— Карлос?
Она кивнула.
— Он сейчас здесь, в этой комнате?
— Нет. Он пошел вниз, чтобы заказать шампанского. Тебе не больно будет увидеть его?
— Нет, конечно! Я бы хотел с ним познакомиться.
Затем начали звонить колокола, из радиоприемника донесся шум с Таймс-сквер. Все воскликнули «С новым годом!», вернулся Карлос и поцеловал Марию.
— Ух, чуть было не опоздал, — сказал он. Мария повернулась к Джиму:
— Джим, это Карлос.
Они обменялись рукопожатием.
— С новым годом! — сказал Карлос.
— С новым годом! — сказал Джим. Через несколько минут он отправился домой.
Глава 10
1
Весной Салливан получил аванс от одного издателя за книгу об Африке.
— Это означает шесть месяцев разъездов, все расходы оплачены, — сказал он Джиму. — Если я не приму это предложение, то тебе придется содержать меня.
— Но если ничего другого не остается… — Джим почувствовал себя виноватым, потому что почувствовал прилив радости при мысли о том, что вновь будет жить один.
— Забавно это. Стоит только начать путешествовать, потом никак не остановиться. Это как алкоголизм, но я действительно хочу поехать.
— Я тоже хочу, но мне нужно работать.
— И найти себе кого-нибудь другого, — это было сказано без обиняков.
— Нельзя сказать, чтоб я кого-нибудь искал, — резко сказал Джим.
— Я знаю, — в голосе искреннее раскаяние. — Извини, просто есть что-то противоестественное в том, что мужчина живет с мужчиной. Или с женщиной, один черт. Если у них нет детей, это бессмысленно. Я думаю, мы слишком эгоистичны. И не похожи. Может, это и хорошо. Я не могу согласиться с этим романтически возвышенным взглядом на любовь, который проповедует Мария. Мы довольно сильно влияем друг на друга одним фактом своего существования. Когда звезды встречаются — или это кометы — какие-то осколки перелетают с одной орбиты на другую. Столкновение лоб в лоб происходит крайне редко, чаще всего два эти тела, просто продолжают свой путь. А если и теряют что, то лишь крохотную частицу.
Так они и расстались под эту звездную метафору.
На следующий день словно вмешались небеса и пришло письмо от миссис Уиллард с массой новостей.
«Ты помнишь Боба Форда? — писала она. — Вы с ним так дружили в школе. Он сейчас служит в торговом флоте, и на прошлой неделе приезжал на несколько дней в отпуск. Он спрашивал о тебе, и его жена тоже спрашивала. Не помню, писала ли я тебе, что в прошлом году он женился на Салли Мергондаль и что у них родился ребенок. Знаешь, эта вакансия в школе все еще свободна, так что если ты захочешь вернуться…»
Вот оно! Боб вернулся, но он женат. Джиму ни разу не приходило в голову, что Боб мог как-то изменится, стать другим Бобом, не похожим на того у реки. Хотя, конечно, он должен был измениться. Он женился на Салли. Джима вдруг охватила паника. Неужели он столько лет ждал воссоединения с человеком, который интересуется только женщинами? Нет! Он отбросил эту мысль. Боб явно был бисексуалом, хотя бы только потому, что никто не может показать себя таким идеальным любовником в одном единственном случае, а потом полностью измениться. Джим утешил себя, поскольку он хотел верить, что ничего не изменилось. В его мыслях тоже ничего не изменилось. Тем временем он начал строить планы своего возвращения в Вирджинию. Он поедет туда, как только закончится лето. И его жизнь начнется заново, с той самой точки, на которой