— Опять же, если не говорить о деньгах, вас в этой картине что-нибудь смущает?
— Ну, нет. Материальное богатство налицо, и проделывается достаточная работа, чтобы оно превращалось в высокие стандарты жизни.
— Опишите теперь 1939 год с точки зрения материальной экономики — и опять же, не касаясь денег. Постарайтесь не применять слова, подразумевающие деньги, — такие, как зарплата, долг, цена и им подобные.
Перри широко улыбнулся.
— Вы готовите мне ловушку, я уже понял.
Дэвис, однако, не улыбался.
— Это не ловушка, а необходимый прием, чтобы позволить вашему разуму избавиться от укоренившихся экономических заблуждений и начать работать в верном направлении. Опишите ситуацию.
— Хорошо. Наша страна была точно так же богата природными ресурсами — даже более богата. У нас было множество заводов, производивших сырье, но многие из них закрылись. Наши фермы щедро производили вкусную пищу, которой было достаточно, чтобы всех хорошо кормить. Мы обладали техническими знаниями, инструментами и материалами, чтобы в избытке производить предметы роскоши и удобства, что, собственно, мы и делали — наши розничные магазины переполнялись всевозможными желанными товарами. Это что касается производства. Что касается потребления, примерно половина населения недоедала, причем питались эти люди низкокачественной и неподходящей пищей. В других отношениях им жилось еще хуже — они существовали в антисанитарных условиях, в домах, превращавшихся в случае пожаров в западни, часто не было водопроводной воды, а системы обогрева использовались примитивные. У большинства не было медицинского и стоматологического обслуживания, так что эти люди сгнивали заживо. Мой стоматолог сказал мне как-то, что четыре пятых населения никогда в жизни не посещали зубного врача. Еще треть населения, или около того, жила в пограничных условиях — в относительном комфорте, но в постоянном страхе нищеты. А у небольшой группы наверху всего было больше, чем требовалось. И раз я говорю о потреблении, полагаю, следует упомянуть, что существовала практика ежегодного уничтожения крупной части того, что было произведено, в особенности еды. Некоторые считали это расточительством, и в результате мы придумывали способы производить меньше, чтобы не уничтожать то, что произведено. Но кончилось все тем же самым.
— Вы говорите, что у небольшой группы было слишком много всего. Знаете ли вы, что случилось бы, получай все поровну?
— Кстати сказать, знаю. Я размышлял об этом и в 1938 году при помощи своей логарифмической линейки просчитал вопрос, исходя из цифр, опубликованных в журнале «Time». Был такой источник новостей в то время. Средний доход по стране составил примерно сто тридцать долларов в месяц на семью, что не позволяло жить по особенно высоким стандартам. Но те же цифры показывали, что лишь тридцать процентов населения имели хотя бы такой доход, тогда как у семидесяти процентов он был меньше. Мне приходится сейчас говорить о деньгах, но я преобразую эти цифры в товары. По этому стандарту жизни семья могла позволить себе дешевый дом, подержанную машину, накрывать достойный, но без изысков стол, купить радио и иногда ходить в кино. Но на резервы уже ничего не оставалось, так что болезнь, несчастный случай или потеря работы в одночасье ставили их за черту бедности.
— Теперь, по-прежнему оставаясь в рамках материального, скажите, по большому счету, был ли этот средний стандарт жизни лучшим из возможных достижений страны?
— О нет, совсем нет. Страна могла произвести в два раза больше того, что производила в действительности. Некоторые авторитеты считали, что следует говорить — в три раза. Но любой мог понять, просто оглядевшись, насколько больше всего можно произвести. Взять хотя бы тот факт, что, по меньшей мере, десять миллионов человек сидели без работы.
— Что ж, очень хорошо. Вы описали две различные экономические системы в терминах материалистического существования. И какая из этих двух систем противоречит здравому смыслу, какая из них вызывает сопротивление вашего рассудка?
Перри улыбался.
— Вы взвели свой капкан, как я и предполагал. Конечно, глупа именно система 1939 года. Но это все равно не объясняет ваши хитровывернутые финансовые махинации.
— Парадоксы, которые, как вам кажется, вы видите, происходят от изъянов вашей подготовки. Они не существуют в реальности. Я собираюсь озвучить аксиому: все, что физически возможно, может стать возможным и финансово, если граждане государства того пожелают.
— Звучит хорошо, но правда ли это?
— Правда, если граждане государства разбираются в финансах. Скажите, что такое деньги?
— Деньги — это средство обмена, обеспеченное драгоценным металлом, как правило, золотом. Это еще и товар широкого потребления, его покупают и продают, а также дают под проценты. И они служат капиталом для промышленности.
— И какое одно из перечисленного — деньги?
— Что ж, если выбирать что-то одно, то думаю, что деньги — это золото.
— Так думал Джей Пи Морган. Во всяком случае, так он заявил сенатскому комитету в 1912 году. Интересно, он лгал или заблуждался? Попробуйте такое определение: деньги — это все, что в любой момент можно обменять на товары или услуги. Полагаю, вы обнаружите, что все виды денег похожи лишь этой характеристикой, и этой характеристикой не обладает более никакое средство. Сколько денег требуется стране?
— Неужели кто-то может ответить на этот вопрос?
— Очевидно, до внедрения существующего экономического режима никто не пытался. Деньги печатались и уничтожались в совершенно бессмысленной манере. Скажем, паника 1907 года возникла в результате намеренного уменьшения денежной массы. Однако ответ на вопрос — прост, и он проистекает из природы или назначения денег, как мы его определили. Стране требуется достаточно денег, чтобы граждане могли выполнять весь насущный обмен товаров и услуг. Система 1939 года не позволяла этого достичь; система 2086 года позволяет.
— Но позвольте, в 1939 году денег было предостаточно.
— Разве вы не сказали мне только что, что в 1939 году миллионы людей нуждались в вещах, которые не могли приобрести? И разве не было продавцов, которые владели всеми этими вещами и невероятно сильно желали их продать, но не могли? Разве ситуация не стала бы совершенно иной и намного более приятной, имей страждущие деньги в своих карманах, чтобы покупать товар у продавцов, которые иначе разорились бы? Разве это нельзя назвать нехваткой денег?
— Разумеется, можно. Но к чему вы клоните?
— Терпение. В 2086 году правительство дает людям деньги на эти необходимые покупки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});