Читать интересную книгу Народные русские сказки А. Н. Афанасьева в трех томах. Том 1 - Александр Афанасьев

На другое утро стали старцы росой умываться и говорят между собой: «Какая сегодня славная роса! Стоит ею раз-другой помочить глаза — так и слепота пропадет!» После того старцы ушли, а слепой швец[481] спустился с дерева, умылся росою — и в ту ж минуту стал видеть лучше прежнего, словно никогда и глаз не терял. Прославил он господа бога и пошел в тот город, где жила больная царевна. На троицын день явился он к царю, потребовал себе бычью кожу да меду, сделал все, как сказывал старец, и вылечил царевну. Царь обрадовался и выдал за него свою дочь.

№122[482]

Были-жили два мужика; у одного было четыре корабля, у другого — три, и поспорили они, чем лучше жить: кривдой али правдой? Правдивый-то и проспорил своему супротивнику все свои три корабля, и попросил он его перевезть себя на корабле на другой берег. Так дело и сделалось. Переехал он на другой берег, и пошел по пробитой тропинке, и пришел к дереву, а под деревом место кругом было утоптано, оттого что сюда собиралась нечистая сила. Влез правдивый на дерево, чтоб отдохнуть немножко, не боясь зверя, а за ним вслед собралась туда всякая нечистая сила и стала похваляться своими делами.

Вот один черт и рассказывает, как он испортил какую-то царевну: царевна ослепла, оглохла, смутилась разумом, вылечить ее никто не сможет; а вылечить ее можно: надо только взять из такой-то церкви крест да облить его водою и тою водою умывать и поить больную царевну, да еще надо из-под такого-то камня достать лягву1, вынуть у нее изо рта кусочек просвиры, что она утащила, и дать тот кусочек съесть больной царевне. Правдивый подслушал все это, добыл и крест и кусочек просвирки и вылечил царевну. Царь отдал ему за то полцарства и в жены дочь свою, а как умер царь, правдивый сам сделался царем.

А у криводушного мужика все пошло прахом, богатство все изгибло, и стал он ходить по́ миру и собирать милостыню. Вот раз сделал царь на нищих обед, пришел и криводушный. Царь узнал его, приказал его остановить и позвать к себе и оставил его ночевать во дворце возле себя. Ночью-то мужику захотелось испить, и видит он: стоит в палатах вода, какою царь умывал свои ноги. «Ну, — думает он, — ничего, напьюсь и этой; царские ноги не поганы!» А царь увидел, что он хочет испить, и закричал: «Эй, вестовой, дай человеку напиться!» — и ему тотчас принесли чистой воды. Наутро царь рассказал криводушному все, что с ним сталось, наградил его и отпустил. Мужику захотелось попытать такого ж счастья, и пошел он под то же дерево, где был и правдивый, да нечистая сила почуяла его и разорвала на части.

Королевич и его дядька

№123[483]

Жил-был король, у него был сын-подросток. Королевич был всем хорош — и лицом и нравом, да отец-то его не больно: все его корысть мучила, как бы лишний барыш взять да побольше оброку сорвать. Увидел он раз старика с соболями, с куницами, с бобрами, с лисицами. «Стой старик! Откудова ты?» — «Родом из такой-то деревни, батюшка, а ныне служу у мужика-лешего». — «А как вы зверей ловите?» — «Да леший-мужик наставит ле́сы[484], зверь глуп — и попадет». — «Ну, слушай, старик! Я тебя вином напою и денег дам; укажи мне, где ле́сы ставите?» Старик соблазнился и указал. Король тотчас же велел лешего-мужика поймать и в железный столб заковать, а в его заповедных лесах свои ле́сы поделал.

Вот сидит мужик-леший в железном столбе да в окошечко поглядывает, а тот столб в саду стоял. Вышел королевич с бабками, с мамками, с верными служанками погулять по́ саду; идет мимо столба, а мужик леший кричит ему: «Королевское дитя! Выпусти меня; я тебе сам пригожусь». — «Да как же я тебя выпущу?» — «А пойди к своей матери и скажи ей: матушка моя любезная, поищи у меня вшей в головке. Да головку-то положь к ней на колени; она станет у тебя в голове искать, а ты улучи минуту, вытащи ключ у ней из кармана, да меня и выпусти». Королевич так и сделал; вытащил ключ из кармана у матери, прибежал в сад, сделал себе стрелку, положил на тугой лук и пустил ее далеко-далеко, а сам кричит, чтоб мамки и няньки ловили стрелу. Мамки и няньки разбежалися, в это время королевич отпер железный столб и высвободил мужика-лешего.

Пошел мужик-леший рвать королевские ле́сы! Видит король, что звери больше не попадаются, осерчал и напустился на свою жену: зачем ключ давала, мужика-лешего выпускала? И созвал он бояр, генералов и думных людей, как они присудят: голову ли ей на плахе снять, али в ссылку сослать? Плохо пришлось королевичу — жаль родную мать, и признался он отцу, что это его вина: вот так-то и так-то все дело было. Взгоревался король, что ему с сыном делать? Казнить нельзя; присудили: отпустить его на все на четыре стороны, на все ветры полуденные, на все вьюги зимние, на все вихри осенние; дали ему котомку и одного дядьку.

Вышел королевич с дядькою в чистое поле. Шли они близко ли, далеко ли, низко ли, высоко ли, и увидели колодезь. Говорит королевич дядьке: «Ступай за водою!» — «Нейду!» — отвечает дядька. Пошли дальше, шли-шли — опять колодезь. «Ступай, принеси воды! Мне пить хочется», — просит дядьку королевский сын в другой раз. «Нейду!» — говорит дядька. Вот еще шли-шли — попадается третий колодезь, дядька опять нейдет, и пошел за водою сам королевич. Спустился в колодезь, а дядька захлопнул его крышкою и говорит: «Не выпущу! Будь ты слугой, а я — королевичем». Нечего делать, королевич согласился и дал ему в том расписку своей кровью; потом поменялись они платьями и отправились дальше.

Вот пришли они в иное государство; идут к царю во дворец — дядька впереди, а королевич позади. Стал дядька жить у того царя в гостях, и ест и пьет с ним за единым столом. Говорит он ему: «Ваше царское величество! Возьмите моего слугу хоть на кухню». Взяли королевича на кухню, заставляют его дрова носить, кастрюли чистить. Немного прошло времени — выучился королевич готовить кушанье лучше царских поваров. Узнал про то государь, полюбил его и стал дарить золотом. Поварам показалось обидно, и стали они искать случая, как бы извести его.

Вот один раз сделал королевич пирог и поставил в печку, а повара добыли яду, взяли да и посыпали на пирог. Сел царь обедать; подают пирог, царь только было за нож взялся, как бежит главный повар: «Ваше величество! Не извольте кушать». И насказал на королевича много всякой напраслины. Царь не пожалел своей любимой собаки, отрезал кусок пирога и бросил наземь; собака съела да тут же издохла. Призвал государь королевича, закричал на него грозным голосом: «Как ты смел с отравой пирог изготовить, сейчас велю тебя казнить лютою казнию!» — «Знать не знаю, ведать не ведаю, ваше величество! — отвечает королевич, — Видно, поварам в обиду стало, что вы меня жалуете; нарочно меня под ответ подвели». Царь его помиловал, велел конюхом быть.

Повел королевич коней на водопой, а навстречу ему мужик-леший: «Здорово, королевский сын! Пойдем ко мне в гости». — «Боюсь, кони разбегутся». — «Ничего, пойдем!» Изба тут же очутилась. У лешего-мужика три дочери; спрашивает он старшую: «А что ты присудишь королевскому сыну за то, что из железного столба выпустил?» Дочь говорит: «Дам ему скатерть-самобранку». Вышел королевич от лешего-мужика с подарком, смотрит — кони все налицо; развернул скатерть — чего хочешь, того просишь: и питье и еда!

На другой день гонит он царских коней на водопой, а мужик-леший опять навстречу: «Пойдем ко мне в гости!» Привел и спрашивает середнюю дочь: «А ты что королевскому сыну присудишь?» — «Я ему подарю зеркальце: что захочешь, все в зеркальце увидишь!» На третий день опять попадается королевичу мужик-леший, ведет к себе в гости и спрашивает меньшую дочь: «А ты что королевскому сыну присудишь?» — «Я ему подарю дудочку — только к губам приложи, сейчас явятся и музыканты и песельники». Весело стало жить королевскому сыну: ест-пьет хорошо, все знает, все ведает, музыка целый день гремит. Чего лучше? А кони-то, кони-то! Чудо, да и только: и сыты, и статны, и на́ ногу резвы.

Начал царь хвалиться своей любимой дочери, что послал ему господь славного конюха. А прекрасная царевна и сама давным-давно конюха заприметила: да как и не заметить красной де́вице добра мо́лодца! Любопытно стало царевне: отчего у нового конюха лошади и резвее и статнее, чем у всех других? «Дай, — думает, — пойду в его горницу, посмотрю: как он, бедняжка, поживает?» А уж известно: чего баба захочет, то и сделает. Улучила время, когда королевич на водопой коней погнал, пришла в его горницу, а как глянула в зеркальце — тотчас все смекнула и унесла с собой и скатерть-самобранку, и зеркальце, и дудочку.

В это время случилась у царя беда: наступил на его царство семиглавый Идолище, просит себе царевну в замужество. «А если не выдадут, так и силой возьму!» — сказал он и расставил свое войско — тьму-тьмущую. Плохо пришлось царю: делает он клич по всему своему царству, сзывает князей и богатырей; кто из них победит Идолища семиглавого, тому обещает дать половину царства и вдобавок дочь в замужество. Вот собрались князья и богатыри, поехали сражаться против Идолища, отправился и дядька с царским войском. И наш конюх сел на кобылу сиву и потащился вслед за другими. Едет, а навстречу ему мужик-леший: «Куда ты, королевский сын?» — «Воевать». — «Да на кляче далеко не уедешь! А еще конюх! Пойдем ко мне в гости».