Читать интересную книгу Стратегия блицкрига - Алексей Фомичев

– Где наши?

– Витька на сеновале, Миха под навесом.

– Витька с тебя пример берет.

– Это еще почему?

– А чего он на сеновал поперся? Чистым воздухом подышать?

Макс пожал плечами и честными глазами посмотрел на командира. Мол, не ведаю и не знаю.

Артем сел, повел плечами, крутнул шеей, потянулся. Тело быстро приходило в норму, разгоняя кровь по мышцам. Сон еще напоминал о себе, вялость пока не отпускала, но Артем уже встал, уже перешел в состояние бодрствования.

– Где хозяйка?

– Свой выводок к озеру погнала.

– Пожрать надо и собираться.

– Пожрать – дело, а собираться куда? Только вчера приехали, а обоз еще сутки ползти будет.

– А Усвир? Мы же подрядились его найти. После ночной сшибки он точно за озеро рванул. Следы путать будет, от погони уходить.

– Уходить он будет от реальной погони. А о нас Усвир не знает.

– Знает. Думаешь, местная шпана совсем тупая, носу никуда не кажет? О брантерах ничего не слышал?

– Слышать одно, знать другое.

– Не спорь. Собирай наших. Перекусим и выедем. Надо еще к приставу наведаться. Доложить о сшибке, плату получить и об Усвире сказать. Ну и новости послушать. Если есть.

Макс делано вздохнул, оглянулся на выход и с укором сказал:

– Загоняешь так нас, сил не хватит, когда до дела дойдет. Сколько усердствуем, будто ради себя любимых стараемся.

– Для себя и стараемся.

Макс не стал больше спорить, исчез за пологом, загремел ботинками и вышел из дома. Со двора раздался свист, который почему-то называют разбойничьим. Просто громко и отрывисто. В стойле обиженно заревела корова, ей вторил басовитый клекот петуха. Началось в колхозе утро!..

В империи конец круга листогона – это пора замирания природы. С деревьев падают последние листья, трава желтеет и блекнет, вода становится студеной, температура падает до десяти градусов, а ночью и до нуля.

Прячутся мелкие пташки и грызуны, пропадает мошкара. В лесах пушные звери реже вылезают из нор, меняют окрас.

Хозяева загоняют скот и птицу в утепленные стойла, закрывают крыши свежей соломой и сеном. Кто побогаче, заделывает дранкой. В домах больше не гасят очаги и жаровни.

И хотя впереди еще целый круг осени, но последние приготовления стараются провести до Серостава. Чтобы уж без хлопот встретить октан Огалтэ – традиционный праздник, воздать хвалу и начать новый год. А потом пережить зиму. Благо здесь она идет всего два круга.

Листогон – это время хлопот по хозяйству, по дому. Время окончательного сбора урожая, его переработки, подготовки к хранению. Поэтому во всех дворах крупных и мелких поселков, городов и становищ сейчас бардак и суета.

Это Артем и увидел, выйдя по двор. Прямо по центру навалена большая куча глины, рядом несколько деревянных форм, а за ними стожок мелко порубленной соломы. Хозяин с сыновьями готовят саман – глиняные кирпичи. У дальней стены сушатся уже готовые прямоугольники серо-коричневого цвета. А у скотника приличных размеров куча навоза. Его тоже добавляют в саман для прочности.

Стены подновить, а то и новые сложить, дом возвести – на все пригоден саман. И хотя здесь хватает лесов, местные жители больше привычны к саману. Дерево-то еще срубить надо, привезти, а это хлопоты. Железные топоры пока редкость, лошадей в поселке мало, волов тоже. И гонять их по осени некогда, все на уборке. А зимой в лес лезть и подавно тяжко, дороги то развозит, то прихватывает морозцем. По рытвинам и ямам не всякая телега проедет.

Нет, дерево тоже используют, но только те, кто может заплатить за их доставку. А большинство делает дома и другие строения из самана. Дешево и надежно. К тому же глинистого грунта в этих местах полно. Прямо за поселком два карьера, бери сколько хочешь.

«Потому Макс и затащил подругу в дом, – мельком подумал Артем. – Не в грязи же валяться! Да и обстановочка не располагает. Эстет, блин!»

Единственный относительно чистый угол двора под навесом возле колодца. Там и длинный стол, и лавки, и открытый очаг. Там обычно кормили своих постояльцев хозяева. Сами ели дома, или в поле, или где придется. А вот постояльцам нужно обхождение. Да и уважение выказать лишний раз надо, ведь не абы кто встал на постой, а брантеры! На что уж легионеров всюду уважают и боятся, а брантеры все же пострашнее их будут! Во всяком случае, для жителей приграничных поселений, торговцев и другого люда.

Виктор Нестеров пришел под навес последним. На ходу растирал щеки, часто моргал и зевал. Под левым ухом поперечная красная полоса от шнурка или соломины.

– Еще один Казанова! – встретил его упреком Артем. – Тоже породу улучшаешь?

– Я спал, – не очень уверенно возразил тот.

– Конечно, спал. Часок. Сено с шеи сними!

Витя махнул рукой, проводя по волосам, поймал пальцами блеклую травинку, хмыкнул.

Макс тактично молчал, безмолвно поддерживая собрата по делу, а Михаил улыбался. Он-то спал один, причем под навесом. Правда, в его распоряжении было несколько шкур, так что замерзнуть ночью было проблематично. Хотя хозяева дома смотрели на него, как на чудо. Они при такой погоде спали под шкурами в отапливаемом доме.

Артем обвел взглядом парней, отметил улыбку Михаила и сам усмехнулся.

– Впору с местных плату брать за улучшение породы. Сколько девок обрюхатили?

– Ты, командир, собрал нас, чтобы поприкалываться или как? – парировал выпад Виктор. – А то, может, мы еще пару часиков поспим? Ночью некогда было.

Артем зыркнул на него, потом махнул рукой и как-то обреченно заметил:

– Горбатого только… Ладно, проехали! Давайте к делу. Пока хозяйки нет, обсудим. А потом и поедим.

– Хозяйка уже вернулась, – сообщил Виктор. – Я видел, как она детей заводила. Они с озера плашин принесли.

Плашином здесь звали траву, что растет на берегах озер и болот. Трава имела съедобные корни, их обычно добавляли в муку или варили и ели как репу или картофель. Заготовкой плашина занимались дети и собирали ее как раз в конце листогона, когда корни набирали самую сладость.

– Значит, через полчаса завтрак будет готов, – прикинул Артем. – Давайте пока о делах. По идее нам надо двигать к границе. С другой стороны, шайка Усвира ушла. Их надо найти. Мы обещали приставу.

– А чего его искать? Он сам появится, когда пойдет новый обоз. Под Саго или Делимом. Нам нет смысла уходить от границы дальше. Наши передали, что первые беглецы из доминингов вот-вот пойдут. А с ними, может, и шпики имперские.

Виктор окончательно стряхнул сонную одурь и рассуждал вполне здраво.

– Усвир в глубь провинции не пойдет, ему резона нет, – высказался Михаил. – Наоборот, ближе к границе двинет. У него там есть схроны. Да и леса кругом.

– Может быть. Но искать его надо. Пристав возвращается из Келарага, новости привезет. И деньги. Нужен повод для встречи.

– Встретит и так, – не согласился Михаил. – Мы за последний октан две шайки разбили. И караван спасли. Нам причитается от властей.

Артем задумался. Миха дело говорит, но все же к приставу лучше не с пустыми руками ехать. Но Усвира еще найти надо, а время поджимает.

Он покосился на молчащего Макса, легонько толкнул того в плечо.

– Ты чего молчишь? Не проснулся еще?

Тот не отреагировал, смотрел на стол.

– Я вот что думаю, – монотонно, не отводя взгляда от потрескавшейся доски, сказал Макс. – Если наши теми же темпами пойдут и дальше, из доминингов побегут не единицы, а сотни. Всех мы не отфильтруем никак.

– Все не нужны! – вставил Виктор.

Макс не обратил на реплику внимания, так же монотонно продолжил:

– Простое мужичье, служилые дворяне, мелкая шелупонь нас не интересует. Но вот рыбка покрупнее побежит не с пустыми руками. И среди них точно будут люди с информацией. Таких лучше брать даже не здесь и не в глубине провинции. Там за всеми не уследим. Их лучше брать по ту сторону кордона. Под видом бандитов. И внимания не привлечем, и не спугнем.

Артем помолчал, оценивая слова Макса, потом посмотрел на него.

– Захочешь в следующий раз подругу привести, я, пожалуй, под навесом заночую. Или даже на земле. Если ты такие идеи и дальше толкать будешь.

Михаил фыркнул, но Артем продолжил вполне серьезно:

– Это хорошая идея! Перспективная.

– И на нас никто не подумает, – подхватил Виктор. – Для всех мы люди пристава, брантеры, защищаем, а не грабим.

– Да. И наши вояжи за кордон никого не удивят. Молодец, Макс!

Похвала прозвучала искренне и Макс, наконец, оторвал взгляд от стола.

– Одно плохо – мы так в бандитов превратимся. Людей хватать ни за что…

– Не превратимся. И потом, одно дело хватать посторонних, другое – шпиков, выведов то бишь.

– Если отличим.

– Отличим. Их же встречать будут. Люди нашего благодетеля Охочи и других цензоров.

В дверях дома показалась хозяйка – дебелая женщина лет тридцати пяти. По земным меркам это еще возраст молодости, но здесь – скорее зрелости. И внешность соответствующая – довольно невзрачная, блеклая. Фигура после шести родов давно потеряла всякие формы. Зато характер тихий, добрый.