Читать интересную книгу Мир на краю бездны - Александр Шубин

В Бразилии пришедший к власти в результате революции 1930 г. президент Ж. Варгас стал бороться с кризисом, создавая государственные учреждения (Институт сахара и алкоголя и др.), стимулировавшие производство и экспорт сельскохозяйственной продукции. Затем был создан сильный государственный сектор в промышленности, и Варгас приступил к созданию собственной промышленной базы Бразилии, которая могла бы ослабить зависимость страны от импорта промышленной продукции. Государственный сектор добился больших успехов в создании металлургии и электроэнергетики, модернизации транспорта. Было предпринято строительство первого в Латинской Америке крупного металлургического комплекса «Волта Редонда».

Варгасу приходилось то и дело отбиваться от вооруженных выступлений консерваторов, фашистов и коммунистов. Президент стремился опереться на профсоюзы и в то же время обеспечить напряжение всех сил рабочего класса ради решения задач индустриализации. Диктатор решил заимствовать корпоративные идеи Муссолини, которые обеспечили ему авторитарный контроль над рабочими массами и в то же время позволили осуществлять социальные программы, способствовавшие стабильности в стране после установления режима «нового государства», близкого по структуре к итальянскому фашизму. Варгасу удалось добиться вывода страны из тяжелого кризиса. В условиях распада мирового рынка реформы Карденаса и Варгаса давали их странам шанс оказаться со временем в числе индустриальных обществ. Однако низкая конкурентоспособность латиноамериканской индустрии дала о себе знать после Второй мировой войны, по мере возрождения мирового рынка.

Этатизм, ставший приметой времени, без труда расцвел в сохранивших независимость странах Азии, политическая традиция которых основана на примате государства над обществом. Президент только что объединившегося Китая Чан Кайши пытался сочетать индустриальную модернизацию (насколько позволяли возможности разоренной страны) и бюрократический контроль над капиталом. Бюрократия получала свою долю с оборота капитала, прежде всего торгового, но не спешила направлять полученные средства на строительство промышленных предприятий. Более актуальны были затраты на армию. Режиму Чан Кайши угрожали японцы с одной стороны, и коммунисты, за спиной которых стоял СССР — с другой. Чан Кайши решил напомнить, что считает Советский Союз империалистической державой, и требует отмены заключенных ранее неравноправных договоров. Китай требовал отказа от привилегий СССР на Китайской восточной железной дороге и паритетного управления ею. Советский Союз клеймил неравноправные договоры Китая с другими державами, но от своих прав, унаследованных от Российской империи, отказываться не спешил. 10–11 июля 1929 г. войска формально подчинявшегося Чан Кайши военачальника Манчжурии Чжан Сюэляна заняли КВЖД. Эта «антиимпериалистическая акция» вызвала недовольство всех империалистических держав, которые в целом поддержали СССР. Еще бы, начав с Советского Союза, Чан Кайши мог взяться и за их привилегии. Позиция империалистов позволила Красной армии провести карательную акцию в Манчжурии, опробовав в деле танки. На стороне СССР выступил левый гоминьдановец Фэн Юйсян, так что Чан Кайши не смог помочь Чжан Сюэляну, усмиряя непокорного военачальника. Дело кончилось признанием прав СССР на КВЖД в декабре 1929 г. В 1935 г. СССР продал КВЖД японцам, к тому времени захватившим Манчжурию. После конфликта на КВЖД Советский Союз усиливал своё влияние в далеких от Нанкина западных районах Китая, не контролировавшихся Чан Кайши, да помогал китайским коммунистам, которым удалось оправиться от краха 1927 г.

Положение народа в Китае оставалось тяжелым, беднейшие слои горожан и крестьян сочувствовали коммунистам. Уже в 1928–1930 гг. они смогли создать в горах центрального Китая несколько «советских районов». Политическим руководителем самого крупного из них стал Мао Цзэдун. Чан Кайши предпринял несколько наступлений на «советские районы», но пока безуспешно. В 1934 г. гоминьдановцы выбили коммунистическую Красную армию из занятых ею горных районов. Казалось, что коммунистические отряды вот-вот будут окружены на равнине и разгромлены. Так и произошло с некоторыми из них. Но крупная колонна Красной армии во главе с Мао Цзэдуном сумела пробиться в пустынный северный район на стыке провинций Шэньси и Ганьсу, и в 1935 г. там был создан советский район.

На некоторое время Чан Кайши оставил Мао Цзэдуна в покое. Давление со стороны Японии становилось все сильнее. И причиной была все та же депрессия, когда «естественным выходом представлялось создание замкнутой хозяйственной сферы, что предполагало установление японского политического контроля в сырьевых районах, а также в районах сбыта японской продукции»[273]. В условиях кризиса Китай оставался главным рынком сбыта японского экспорта. В Японии рассматривалось два пути к вовлечению Китая в свою экономическую орбиту. Первый: формально равноправный союз с Китаем против империализма стран Запада, борьба под лозунгом «Азия для азиатов!» за разрушение колониальной системы. В новой «Восточноазиатской сфере совместного процветания» Япония может занять место экономического гегемона, доминирующего на рынке. Но это — дело будущего. А депрессия резко сократила возможности для японского экспорта, и даже в Китае западные товары теснили японские. Поэтому более соблазнительным был второй вариант: отгородить для себя в Китае зону наибольшего благоприятствования.

18 сентября 1931 г. японские военные организовали диверсию в районе южно-китайской железной дороги, что было использовано как предлог для агрессии. Японская армия аннексировала Манчжурию, где 1 марта 1932 г. было создано марионеточное государство Манчжоу-Го. Наиболее настойчиво против захвата японцами китайских провинций протестовали США. Нежелание Америки идти на умиротворение агрессора имело экономические причины. «В экономическом и финансовом отношении Китай с четырехсотмиллионным населением предоставлял беспредельные возможности для американских капиталовложений и торговли; американские промышленники и банкиры начали понимать это»[274], — с тревогой писал японский дипломат К. Иссии. Конфликт из-за китайского рынка вел к нарастающему конфликту между США и Японией, который в конечном итоге завершится войной. 7 января 1932 г. США опубликовали «доктрину непризнания» территориальных изменений на Дальнем востоке. Словно издеваясь над американцами, 23 января 1932 г. японцы атаковали Шанхай, но на этот раз китайцам удалось отбиться. Этому способствовало и единодушное осуждение действий Японии другими империалистами, которые предпочитали эксплуатировать Китай совместно. Лига наций протестовала, но Япония как ни в чем не бывало вышла из этой международной организации 27 марта 1933 г. В этом же году Япония аннексировала еще несколько районов Китая, приблизившись к Пекину. Стремление Японии получить «свой Китай» в Манчжурии, Шанхае и других регионах страны закрывало для японских товаров остальную территорию Китая. Чан Кайши начал кампанию борьбы с товарами агрессора, ориентируясь на западный импорт, что к радости американцев подрывало надежды «страны восходящего солнца» превратить Китай в свой экономический придаток. Япония, проводившая индустриализацию, все более остро нуждалась в китайском сырье. Теперь для Японии путь в Китай лежал только через большую войну.

Новый абсолютизм

Это краткое путешествие вокруг света понадобилось нам, чтобы увидеть — эпоха мирового господства капиталистической элиты сменилось временем гегемонии бюрократии, которая властно вмешивалась в руководство экономикой даже там, где капиталистическая экономика сохранялась. Подъем либеральной демократии, наступивший после победы Антанты в мировой войне, закончился. Наступало преддверие Второй мировой войны.

Процесс распада мирового рынка привел к наложению друг на друга нескольких исторических процессов. Произошел кризис индустриального сектора общества, оторвавшегося в своем стремительном развитии от аграрной периферии. Периферия не могла потребить все, что производила индустрия, жители мировой деревни были слишком бедны для этого. Мир вступил в период «нового средневековья», частичной натурализации хозяйства, «феодализации» экономических отношений. Но такая «феодализация» не могла быть глубокой, так как не распространялась на социально-экономические отношения внутри стран. Здесь распад глобального рынка вел к усилению национальной замкнутости, национального сплочения, характерного для начальной стадии развития индустриальных отношений. «Новое средневековье» как бы отбросило мир в XVI–XIX вв., в эпоху абсолютизма. Но такой «откат» не мог быть долгосрочным. «Новый абсолютизм» опирался на куда более развитый индустриальный сектор, чем в «Новое время», и торопливо ковал принципиально новые индустриально-этакратические отношения. Возврат был не невозможен. Слишком далеко по всему миру зашел процесс разложения традиционного аграрного общества. Обнищание миллиардов людей в результате Великой депрессии лишь усиливало это разложение.