не пользовали вонючие, грязные мужики… Вы обе в восемнадцать замуж выскочили за своих мужей, и прячетесь за их спинами. Ах, ваши мужья неидеальны?! Какое несчастье! — она язвительно подняла бровь. — Вы с моё сначала проживите, а потом нотации читайте. Вы НЕ МОЖЕТЕ меня судить! — она прикрыла на мгновенье глаза и стиснула зубы: — Вы думаете, я не хочу стать такой как вы?! Радоваться, ожидая малыша, скупать ему детские вещи, игрушки? И умиляться на карапуза? И хоть раз почувствовать себя особенной, и таки надеть это сраное подвенечное платье! А потом, как дура, рыдать взахлеб от счастья, что нашелся-таки мужик, которому я нужна! Хочу! Честно хочу! Но я не могу! — завопила она, давясь слезами, — Потому как мне, блядь, не радостно! Я никогда не выйду замуж. Даже безбашенный Орлов не решится сделать предложение шлюхе. Вы как себе это представляете?! «Знакомьтесь, это Юлия, бывшая проститутка и мать моего ребенка»! Это он должен говорить людям?! Вы забыли, кто я! Да и не дано некоторым женщинам стать матерью. НЕ ДАНО! Я ненавижу детей! У меня никогда их не будет! И вас, законных жен, я тоже НЕНАВИЖУ! — с жуткой болью выплюнула она им в лицо. Глотнула воздуха, чтобы успокоится и добавила: — Поэтому, засуньте себе в жопу вашу сраную мораль!
― Юля, то, что с тобой произошло, еще не значит… — начала Арина, но Баринова ее остановила.
― Не надо. Оставь ее. Ладно. Только если что, я заранее извиняюсь, — сказала Алиса, упрямо вздернув подбородок.
Юля подняла указательный палец вверх и пригрозила:
― Только попробуй сказать Орлову, Алиса. Тогда нашей дружбе настанет КОНЕЦ!
― Лично я ему не расскажу. Слово даю. Но помни, что заранее прощение у тебя все же попросила, — загадочно ответила Алиса. — Чего ты стоишь? Иди, давай! Тебе еще к аборту готовиться надо. Полежать перед ним или что там требуется? — чуть ли не выгоняя Юлю, неожиданно выдала она. Затем развернулась к Арине и добавила: — Пошли со мной чай пить.
Подруги развернулись и стали отдаляться от нее.
― Да пошли вы…! — буркнула Юля, села в машину и поехала домой. И только припарковавшись у своего подъезда, она поняла, по какой причине загадочная подруга просила прощения.
― Какая же ты сука, Алиса Дмитриевна! — процедила сквозь зубы Юля, заметив стоящего на пороге ее подъезда мужчину. Только скажи одной «лучшей подруге» Алисе о чем то, тут же об этом будет знать «вторая лучшая подруга» — Руслан Баринов! Выходя из машины, Юля хмыкнула, так как у него виднелся огромный синяк под левым глазом.
― Разговор есть, — сказал он, преграждая ей путь.
― Баринов, сделай милость, освободи проход, а заодно и планету!
― Ха! Не выйдет, — ответил, не сдвинувшись с места.
― Это тебя Орлов разукрасил? — Руслан скривился, подтверждая ее догадки, — Обожаю этого мужчину! — злорадно улыбнулась она.
― Полегчало?!
― Нет! Мне полегчает, когда ты сходишь в оружейный магазин, купишь себе ракетницу, засунешь в рот и отстрелишь себе свою лысую башку! Пожалуйста, сделай подарок этой грешной земле!
― Обойдешься, — хмыкнул Баринов, странно поглядывая на нее, — Мне сказали, ты беременна.
― Да, если будет мальчик назову в твою честь — хорек вонючий!
― Юлька, хватит ссать жидким азотом. Заканчивай уже. Нам выгодно дружить.
― Ты знаешь, Баринов, я недавно сменила диету: перестала заглатывать свои принципы. Так что, покорно благодарю, но я пас.
― У таких как мы с тобой много принципов: просто выбери другой! — язвил Руслан.
― А! Я поняла! — догадалась Юля, засмеявшись, — Орлов мало того, что тебе врезал, так еще и разорвал с тобой контракт. Ты ж поэтому сюда приперся? Баринов, я тебе больше не друг. Я тебе никто. Как и ты мне. Так что, рекомендую тебе заняться йогой. Она поможет развить гибкость, необходимую для того, чтобы засунуть голову себе в задницу! Я тебе помогать не буду.
― Юль, ты решила мне мораль почитать? Рассказать в подробностях, какой я ублюдок?! Так я о себе это знаю, — проговорил Руслан, небрежно пожимая плечами, — Ты забыла Юля, это я собственными руками тебя к Минаеву привел. А утром, именно Я забирал тебя оттуда. И картина, какой из тебя фарш эти мрази сделали, каждый день передо мной маячит. Я вез тебя в больницу, Юля. И стоял под дверью реанимации. Ждал и молился, чтобы ты оклемалась. А позже, именно Я все бросал, жену, бизнес, дела, всех на хер посылал, и мчался к тебе, когда у тебя очередной припадок начинался. Вот такой ублюдок, как Я! — он с горечью стиснул зубы. — Ты же не понимаешь, да?! Ты же никогда не понимала до конца, кто ты для меня! — он прищурился и продолжил: — Юля, сколько тех девчонок, с которыми я начинал бизнес, остались со мной до победного? Сколько, Юля? А я тебе скажу, ни одной! Я гнал каждую за любой мелкий промах. Сливал их за мелочь. Выгонял за то, что постарели, подурнели, надоели. Но не тебя. Тебе было дозволено все! Я спускал тебе любые косяки. Потому что ты была моим человеком. Нет, не так… Ты была моим алмазом, моим лучшим творением! Идеальная девочка Барина. Как тебя называют до сих пор? “Настоящая шлюха в обличье истинной королевы”?! Я тебя сделал Юля, вот этими руками! Ты ж моё… — он поднял руки и гневно затряс ими перед ее лицом. — А потом сам… этими же руками… падлам отдал… — зарычал он, скривился, сжимая челюсти. — Так вот, подруга, чтобы ты знала, мне на хуй не нужно твое прощение, Потому что я сам себя никогда не прощу. Вот такой я ублюдок, Юля, и мне с этим жить, — Руслан сплюнул на землю, достал сигареты и закурил.
В его перекошенном от злости лице, она заметила гнетущее чувство вины и неподдельное сожаление о содеянном. Нет, в этот момент она его не пожалела. Просто поняла, что предавший человек страдает иногда намного сильнее, чем тот, кого предали.
― Тогда зачем ты пришел? — тихо спросила Юля, обхватив себя двумя руками.
― Я буду валить Минаева и его подельника Алиева. На моей стороне Вадик Северов. Это не обсуждается.