Читать интересную книгу Турецкая любовь, или Горячие ночи Востока - Юлия Шилова

Вика вскинула голову и спросила:

— Наташа, кто он?

— Аниматор.

— Надо же! Какой шустрый аниматор. Обычно они как-то больше по русским туристкам шерстят, а грабежами не занимаются. А ты прямо какой-то странный аниматор: я смотрю, у тебя разносторонняя квалификация.

— Он на свадьбу деньги собирает, — сказала я с особой горечью в голосе. — Он на турецкой девушке женится.

— Понятно. Значит, решил подзаработать. Только не учел одного: нынче не любой труд в почете. Ладно, ребята. Я от вас уже порядком устала. Мне бы очень не хотелось вызывать полицию, потому что мужу незачем знать о том, что я сбила человека, пусть даже этот человек оказался мошенником. Как бы мне ни хотелось не расстраивать своего мужа, да, видно, придется. Я вас обоих сдаю полиции.

Вика вынула свободной рукой из кармана мобильный телефон и попыталась набрать номер, но Мустафа слегка тряхнул головой и заговорил жалобным голосом:

— Вика, не надо. Прошу тебя, не звони в полицию. Я не профессиональный грабитель, я здесь в первый раз. Когда я ехал из Антальи в Стамбул, я встретил своего друга, и он мне посоветовал проделать подобный трюк. Он в этом квартале иногда бывает и таким образом зарабатывает себе на жизнь. Вот и я решил попробовать. А тут как раз ты подвернулась.

— Для первого раза у тебя слишком хорошая техника. Что-то мне с трудом верится.

— Я клянусь! Я здесь в первый раз, Наташа права. Я работаю аниматором. Просто мне пришлось уволиться — у меня впереди свадьба.

Услышав про свадьбу Мустафы, я слегка вздрогнула и ощутила, как по телу в очередной раз пробежала судорога.

— Мустафа, у тебя же денег полно. Что тебе еще надо? Ты же меня на полтинник очистил. Этих денег не только на свадьбу хватит, но и на вполне обеспеченную жизнь.

— Наташа, я не понимаю, о чем ты, — отрицал свое воровство Мустафа.

— Так уж и не понимаешь! А ведь я полицейского вызывала, так что не думай, что тебя пронесет. Вика, звони в полицию, — обратилась я к девушке. — Звони. Его как раз ищут. Думаю, что для полиции это будет настоящим сюрпризом. А то у него аппетиты растут не по дням, а по часам. Сначала меня ограбил, потом к тебе в дом влез.

— Вика, никуда не звони, — Мустафа говорил таким голосом, что казалось, что еще немного — и он заплачет.

— Вика, звони, и дело с концом, — стояла я на своем. — Если бы я была его сообщницей, то я бы боялась полиции. Ты же видишь, что мне нет до этого дела.

— Вика, позволь нам уйти, — начинал хитрить Мустафа. — Если сюда приедет полиция, то обо всем узнает твой муж. Я не пойму, зачем тебе это нужно? Сейчас я встаю с кровати и вместе со своей сообщницей ухожу из этого дома. Никто ничего не узнает. Мы все забудем то, что произошло, как страшный сон.

— Что ты сказал? — Хамство, хитрость и изворотливость Мустафы поражали меня с каждой минутой. — Какая я тебе сообщница? Ты что, совсем сдурел?

Я тут же посмотрела на Вику и поспешила ее заверить:

— Вика, я не с ним. Я сама по себе. Он все врет. Он просто хочет меня подставить. Мне ничего от тебя не нужно. Я не хотела тебя грабить. Все, что я хотела — так это поговорить с тобой. Я приехала в Стамбул для того, чтобы разыскать этого гада и совершенно случайно нашла его у тебя.

— Меня ты нашла тоже совершенно случайно? — на всякий случай спросила Вика.

— Не поверишь, но да.

Мне показалось, что Вика не расслышала мои последние слова, потому что в этот момент она усиленно думала. Видимо, она никак не могла принять решение: звонить ей в полицию или дать нам уйти просто так. Скорее всего, она мысленно взвешивала все «за» и «против» и не могла сделать свой выбор. Особенно беспокоило, что про все это скажет муж.

— Вика, я отдам тебе твои три тысячи долларов. Только дай нам уйти, — почувствовал ее замешательство Мустафа.

— И мои пятьдесят не забудь, — на всякий случай вставила я.

— Хорошо. Идите. Только без глупостей. Чтобы я вас больше никогда тут не видела. Только перед тем, как уйти, отдай мне мои три тысячи долларов.

— Конечно.

Не веря своему счастью, Мустафа полез в свой карман и, достав сложенные доллары, протянул их Вике.

— А мои пятьдесят? — вновь дала я о себе знать.

— Я не понимаю, о чем ты.

— А теперь оба вон отсюда! — скомандовала Виктория и нагнулась для того, чтобы поднять второй пистолет с пола.

В этот момент Мустафа не растерялся, со всей силы ударил ее по голове кулаком и, как только она не удержалась на ногах и повалилась на пол, схватил лежащий на полу пистолет, но не успел даже снять его с предохранителя. Его успела опередить Вика. Плохо понимая, что происходит, она нажала на курок своего браунинга и выстрелила в Мустафу первой. Тот издал глухой крик и с необыкновенным грохотом рухнул на пол.

Глава 24

В этот момент воцарилось гробовое молчание. Зловещая тишина.

— Вика, ты что натворила? — Я задала вопрос и тут же осеклась.

Вика тихонько всхлипнула, приподнялась и, встав на колени рядом с Мустафой, принялась проверять, жив он или мертв. Я тут же присела рядышком с ней и попыталась нащупать у него пульс.

— Мертв, — сдерживая рыдания, сказала Вика.

— Мертв, — подтвердила я ее слова. — Вика, зачем ты в него стреляла?

— Если бы я не выстрелила, то он сам поднял бы пистолет с пола и выстрелил первым. Это была самооборона, — истерично произнесла Виктория.

— Если это была самооборона, то тогда тебе нечего бояться, — попыталась успокоить я девушку. — Я свидетель. Я могу подтвердить, что ты выстрелила, защищаясь.

— Я сама не знаю, как так получилось, — Вика поджала под себя колени и заплакала. — Я не хотела его убивать. Я хотела, чтобы вы вместе ушли, а он зачем-то ударил меня по голове.

— Я и сама не пойму, зачем ему понадобился пистолет. Мустафа может обворовать, но убить человека — это совсем другое… Неужели он способен на это? Быть может, он хотел поднять пистолет для того, чтобы нас попугать и забрать все ценности, находящиеся в доме?

— А мне кажется, что он хотел ограбить мой дом после того, как меня убьет, — глухо высказала свое мнение Вика.

— Вполне возможно. Я сегодня увидела этого человека с совсем другой стороны и поняла, что совсем его не знала.

— Ты его сообщница? Вы вместе?

— Вика, я не сообщница. Я это уже тебе говорила, но ты не хочешь меня слушать. Я встретила его здесь случайно.

— Господи, да что ж сегодня-то за день такой паршивый!

Викины нервы окончательно сдали. Она закрыла лицо руками и зарыдала.

— Я не хотела его убивать! Я не хотела!

Вика плакала так громко, что я испуганно взглянула на двери гостиной. Мне казалось, что на ее рыдания сейчас сбежится вся прислуга, начиная от домработницы и заканчивая садовником.

— Вика, в доме кто-нибудь есть?

— Нет. Я всех отпустила, — ответила она мне сквозь судорожные рыдания.

— Но ведь когда я только пришла в дом, я видела мужчину, косившего траву.

— Я его тоже отпустила. Мне не хотелось, чтобы кто-то знал, что в доме лежит чужой человек. Я боялась, что об этом донесут мужу.

Вика повернула ко мне мокрое от слез лицо и, тихонько всхлипывая, спросила:

— Послушай, откуда вы оба взялись в моей жизни? Жила я себе совершенно спокойно и никаких проблем не знала.

— Извини, если бы я знала, что все это произойдет, я бы вообще не поехала в Стамбул.

Когда Вика окончательно успокоилась, я попыталась ее вразумить и, с ужасом глядя на увеличивающуюся рядом с Мустафой лужу крови, произнесла:

— Вика, видимо, все-таки тебе придется вызвать полицию. Не будет же он лежать здесь вечно. Я выступлю как свидетель и расскажу, что я видела, как ты выстрелила в Мустафу в целях самообороны. Не переживай, я тебя поддержу.

После этих слов Вика кинула в мою сторону беспомощный взгляд и уже совсем растерянно развела руками.

— А как же мой муж?

— А что муж?

— Он же все узнает!

— Но ведь ты ни в чем не виновата. Это не ты виновата, а ваша полиция, которая не может обезопасить такой богатый район от преступников.

— Нет, — отрицательно закивала головой Вика.

— Что — нет?

— Я еще могла бы позвонить в полицию до убийства, но теперь я точно не буду туда звонить.

Вика сунула лежащий рядом с собой браунинг, из которого был произведен выстрел, к себе в карман и с горечью заметила:

— Он не зарегистрирован.

Затем взяла пистолет Мустафы, покрутила его в руках и, внимательно рассмотрев, сказала:

— Самодельная игрушка.

— Почему ты так думаешь?

— Я в оружии разбираюсь. Игрушка-то самодельная, но из нее можно убить.

— Дай посмотреть.

Я хотела было взять у Виктории пистолет для того, чтобы его получше разглядеть, но она внезапно убрала его в сторону и посмотрела на меня с недоверием.

— Вика, ты что?

— Ничего!

— Ты мне не доверяешь?

— А с чего я должна тебе доверять? Я тебя не знаю. Я не знаю, кто ты и зачем ты очутилась в моем доме.