Читать интересную книгу Трудные дети (СИ) - Молчанова Людмила

   - Скоро будет, - ответила за меня Саша, потягивая горячий чай. - Он сам сказал, когда уходил. И просил передать, чтобы ты его дождался.

   Когда мы познакомили друзей с Сашей, то я, честно сказать, волновалась. Она уже давно не напоминала ту страшную худую девочку с матовыми глазами. Теперь передо мной сидела сияющая девушка, по-особому симпатичная, интересная и немного отрешенная. Было такое у Саши иногда - сидит как будто не с нами, вся в свои мысли уходит и на людей совсем никакого внимания не обращает. Но могла произойти накладка, что-то пойти не так...и что нам делать тогда?

   Мои опасения оказались напрасными. Саша прекрасно влилась в компанию, а я весь вечер воочию наблюдала плоды наших с Маратом трудов. Это же мы ее всему этому учили, с чистого листа, и я, глядя на приветливую девушку, ощущала гордость. И за нее, и за себя. Так приятно видеть, что все старания не прошли мимо, не пропали даром.

   Она сразу же со всеми нашла общий язык. Особенно почему-то Саша выделила Лешку. Я на них глядела, видела, как они переглядываются, смотрят друг на друга украдкой и каждое движение подмечают. Признаться, Сашу я воспринимала как раньше. Трудно увидеть симпатичную интересную девушку, какой ее видели все, когда перед глазами стоит до боли худой, обтянутый кожей ребенок. Больной ребенок. А ведь мы до сих пор таскали ее по врачам, леча печень, почки и все остальные заболевания, последствия которых мы теперь расхлебывали. В тот вечер мне пришлось взглянуть на нее глазами парней.

   А ведь она действительно была симпатичной. Тонкокостная, худенькая, но высокая, с достаточно длинными ножками. И хотя у Сашки не было ни большой груди, ни округлых бедер, из-за тонкой талии вся фигурка в целом смотрелась достаточно соблазнительно. Неудивительно, что Лешка на нее глаз положил - он такой типаж любил всю жизнь. Только ему еще нравилось, чтобы девушка была тихой, эдакой неженкой с глазами трепетной лани, а у Сашульки такого никогда не наблюдалось. В смысле, взгляда трепетной лани. Но Трофимова это уже не смущало.

   После их знакомства Алеша почти каждый день приезжал к нам домой, на час или на два, но всегда именно тогда, когда Сашка дома. И главное, что девочке это тоже нравилось. Она с удовольствием принимала знаки внимания, начала за собой следить, так что теперь нам с ней приходилось как-то делить зеркало. И мою косметичку, которой девочка без стеснения пользовалась. Мне не жалко было, конечно, но все-таки поняв, что она выросла окончательно и такими темпами моя косметика канет в небытие, я купила Саше отдельные наборы.

   Марат, правда, ворчал, мотивируя это тем, что мы ее сильно избаловали.

   - Прекрати, любимый, - пришлось отставить в сторону тарелку и подойти к Марату. Уселась к нему на колени, обняла и погладила по голове. - Что ты так нервничаешь? Она растет, и ты с этим уже ничего не сделаешь.

   - Ничего, что ей только семнадцать лет?

   Мне пришлось мягко ему напомнить:

   - Я была ненамного старше, когда познакомилась с тобой.

   - Все равно.

   - Ты должен радоваться, глупый, - прислонилась к его лбу своим и проникновенно заглянула в глаза. Мы с ним сделали невозможное, мы дали ей, несмотря ни на что, нормальную, правильную жизнь. Саша наконец-то научилась ценить простые вещи, таки как поход в кино и молодой человек рядом. - Она начала жить по-настоящему. Ты дал ей шанс, а теперь расстраиваешься, что она этот шанс использовала. Ты собственными руками сделал из нее человека. Вспомни, какой она была в самом начале. Ты это хочешь? Чтобы она стала такой, как раньше?

   Марат поджал губы и задумался. Незаметно пробрался горячими большими ладонями мне под кофточку и теперь пробегал кончиками пальцев по позвоночнику, заставляя меня инстинктивно задерживать дыхание и сжимать его бедра своими.

   - Нет. Наверное, ты права, - наконец, признал он. - Просто...блин, Лешка? Могла бы и получше выбрать, чем этот обалдуй.

   Не выдержав, я звонко рассмеялась, в очередной раз испытывая безудержную радость. Этот человек станет моим мужем. Моим.

   - Иногда ты ворчишь, как мой папка. Неудивительно, что вы нашли общий язык.

   - С твоим отцом меня еще не сравнивали, - усмехнулся парень, откидывая голову, и затылком уперся в стену. Чуть отстранил меня, чтобы получше разглядеть, и его глаза довольно загорелись. - Жена. Почему ты смущаешься? Привыкайте, Оксана Георгиевна, вы теперь моя жена. Родная и единственная.

   - Ну, пока еще не жена, - сварливо, лишь из чувства противоречия, заспорила я. А сама пылала - и от желания, которое Марат во мне разжег за пару минут, и от смущения и радости, потому что его слова были самыми желанными на свете. - Это еще в будущем.

   Парень властно обхватил мой затылок, притянул к себе и прошептал в губы:

   - Ну и что? Ты все равно моя. И будешь моей женой. Ты теперь от меня никуда не денешься.

   И почти на самом интересном месте нас прервало шуршание замка и бодрый возглас Саши:

   - Народ, я дома!

   Оставалось напоминать себе, что свадьба совсем скоро. А потом мы с Маратом будем жить отдельно. Еще немного осталось.

   Глава 19.

   Саша

- Удача - это правильный шаг.

- Да. Но не всегда правильный шаг - удача.

(из разговора двух безумцев)

   Тот год стал для меня самым трудным и серьезным испытанием за всю мою жизнь. Хотя тогда я так не думала, тогда я просто жила, приспосабливаясь к новым условиям и обстоятельствам. Но я росла, я менялась. Менялся мой круг общения и мой круг знаний. Я сдала свой экзамен, и Марат впустил меня в следующую часть своей жизни. Я вышла за пределы квартиры и вечерней школы, теперь я предстала в роли младшей сестры, хорошей, милой девочки, немного тихой, но все-таки интересной и симпатичной. Во мне как будто скорость переключили, и почти каждую неделю я преодолевала все новый и новый этап своей жизни, иногда теряясь от наплыва информации и ощущений, которые сопровождали мои победы.

   Ксюшины родители наконец-то смирились, и свадьба, как бодрый разогнавшийся поезд, стремительно приближалась. Марат с облегчением вздохнул, повеселел, и хотя при Ксюше своей бурной радости не показывал, я то видела, как он счастлив, что теперь все пошло как надо. Как ему надо. Отец Оксаны отписал им трехкомнатную квартиру в центре Москвы, которой Оксана незамедлительно занялась. Эта новая хата раза в четыре была больше нашей. Просторная, светлая, квартира-студия, которая произвела на меня колоссальное впечатление. И я решила, что когда вырасту, обязательно куплю себе такую же. Даже больше.

   Кроме того меня ввели в круг друзей не только Ксюши и Марата, но и самого Марата. Это разные вещи. Я всегда знала, что чечен занимается чем-то не совсем честным, но блин, кто сейчас честно живет? Все так или иначе гребут руками и стараются куда-то плыть, другое дело, что некоторые сбиваются и тонут, а некоторые попадают в струю и плывут по течению. Разве Марат виноват в том, что умен и удачлив. У него получилось, у других нет. Что ж, это проблемы других.

   Он был не один. Чечену хватало ума понять, что в одиночку он не добьется всего, чего хочет. Чего-то - да, но не полностью. А он не любил размениваться по мелочам - Марату нужно все целиком. Поэтому у него был Леша Трофим и Коля Плетнев. Колю я тоже узнала, значительно позже, когда прошла фэйс-контроль Алексея. Но узнала.

   Лешка же...Я его заинтриговала с того дня как приехала к нему на дачу. И не столько из-за своей красоты - я не считала себя такой уж неотразимой - сколько из-за отношения Марата ко мне. Чечен меня выделял, что-то во мне разглядел, как полагал Трофим, и теперь Лешка пытался сделать то же самое. Меня этот парень интересовал не меньше. Во-первых, он часть той жизни Марата, которая тщательно прячется от Оксаны, но приоткрыта для меня. Во-вторых...он был именно тем, кто не уступал чечену, а значит, равен или почти равен мне. После клуба, в сверстниках, с их примитивными интересами, я разочаровалась. Мне было семнадцать, но я не хотела размениваться по мелочам. А мои желания совпадали - хотя бы частично - с желаниями этих молодых людей. Они мне ближе. И кроме того...я привыкла к Марату, никого не видя кроме него, и Лешка был интересен своей новизной, похожестью и непохожестью на моего уже не тюремщика.