тянуть нас в противоположные стороны, срок дружбы иссяк.
Так что осталось лишь одно — отпустить прошлое в дальнее плавание, чтобы оно не мешало новому дню.
Оставив Костю в недоумении, иду в дом, беру плотный лист бумаги, пишу на нем пару слов и делаю бумажный кораблик. Прямо как в детстве.
— Ты чего это удумала? — Костя изумленно смотрит, как я иду к берегу и опускаю бумажную лодочку в воду.
— Считай, что я так прощаюсь с детством. — обнимаю его за талию, при этом неотрывно наблюдая за корабликом, уплывающим в море. — Да, ты нашел себе девушку с причудами.
— Кто из нас не без недостатков? Тем более твои причуды очень милые.
— Спасибо. — улыбаюсь и тяну его в дом. Пошли оденемся и поедем в город?
Костя соглашается и мы уходим. Напоследок я успеваю бросить прощальный взгляд на кораблик, исчезающий из виду. Кораблик, на котором было написано: «Спасибо и прощай, Саш…»
Глава 29 Возвращение домой
Если у молодоженов после свадьбы начинается медовый месяц, то у нас с Костей выдалась настоящая медовая неделя. Зоя еще гостила у подруги, так что мы все время проводили вместе. Гуляли по городу, купались, развлекались и … любили друг друга. Много, долго и с большим пылом. Словно пытались насытиться друг другом.
В доме не осталось ни одного места, которое мы бы не опробовали. Спальни, гостиная, библиотека, кухня, тренажерный зал, мансарда. Стоя, лежа, сверху, сзади — он брал меня так, как хотел, а я позволяла ему вести себя, показывать мне новые грани удовольствия, училась наслаждаться близостью на всю катушку, отбросив ложный стыд и смущение.
И это было восхитительно. С каждым разом было все круче, горячее, безбашеннее. Я вошла во вкус и начала сама тянуться к нему, требуя ласки, страсти, нежности. Я постепенно осознавала желания своего тела и училась их принимать и направлять в нужное русло.
В общем, все было так изумительно, что скорый отъезд домой начал казаться чуть ли не трагедией. Мне теперь сложно будет вдали от Кости и мало будет просто ходить с ним по парку и держаться за ручки. Надеюсь, сумеем как-нибудь выкрутиться.
Зоя, приехавшая в следующую субботу, смотрела на нас очень многозначительно, но каверзных вопросов, к счастью, не задавала. Лишь шепнула как-то перед сном, что очень за нас рада.
А в понедельник мы попрощались с таким гостеприимным Сочи, ставшим теперь особенным местом для меня, и вылетели в Каменогорск.
Родители, коих мы с большим трудом отговорили приезжать в аэропорт, встретили нас в квартире вкусным ужином и горячими объятиями. Папа так вообще чуть слезу не пустил, настолько соскучился. С нас, естественно, потребовали рассказов о нашем отдыхе. Благо, я из отснятых кадров успела состряпать целое слайд-шоу, так что все остались довольны.
— Тая, чай будешь? — я как раз домываю последнюю тарелку, когда меня прерывает мамин голос.
— А давай, — решительно киваю, хотя на часах уже почти полночь. Костя с Зоей уехали после десяти, а папа, зевая, ушел спать минут сорок назад.
Мама разливает чай по чашкам, ставит на стол мисочки с клубничным вареньем, а я вытираю оставшуюся посуду и убираю в шкафчики.
— Ничего не хочешь мне рассказать? — спрашивает, когда я плюхаюсь на стул.
— Вроде нет, а что? — недоуменно на нее смотрю, потому что никак не могу взять в толк, что же такое мама хочет от меня услышать. Некоторое время она ждет ответа, а затем переходит в решительное наступление:
— Тая, ты ему отдалась?
От такого вопроса я нервно дергаю рукой, опрокидывая кружку с чаем. Кипяток разливается по столу, заставляя нас отпрянуть от разлетевшихся горячих капель. Быстро хватаю тряпку и устраняю последствия, а в голове тем временем тревожно бьет колокол. Мысли мечутся подобно паникующим мышам в клетке, сердце долбится о ребра как сумасшедшее. Что происходит? Почему мама об этом спрашивает? Как она догадалась?
— Тая, стол уже сухой, хватит, — мама перехватывает мою руку и только тогда я замечаю, что и правда машинально тру уже сухую скатерть.
Медленно сажусь, наливаю вторую чашку, по-прежнему не представляя, что говорить.
— Мам, я… — вот и все, что смогла выдавить из себя. Вскинула глаза и смутилась, увидев понимающую улыбку мамы. И это немного подбодрило. — Да, мы с Костей переспали. — выдала наконец правду.
— Таюш, — мама ласково гладит мою руку. — Что с тобой? По-моему, я всегда пыталась выстроить с тобой доверительные отношения, говорила, что ты можешь со мной делиться всем, чем захочешь. И что совета можешь спросить всегда и по любому поводу? Я всегда тебя старалась поддержать. Так почему теперь ты шугаешься?
— Растерялась, наверное, — слегка улыбаюсь и делаю маленький глоток чая. Паника, внезапно овладевшая мной, начала отступать. — Я немного шокирована тем, что ты об этом спросила. Слишком уж это было внезапно. Как ты догадалась вообще? — машинально щупаю шею, пытаясь вспомнить, не оставил ли где Костя лишнего засоса. Может, на этом мы прокололись?
— Да видно по вам все, — мама помешивает ложечкой чай, добродушно на меня смотря. — Сияете как две новые медные монеты, взглядами плотоядными друг друга поедаете. Да и изменилась ты, даже походка стала немного другой.
— Боже, мам, — от волнения прикрываю щеки руками. Это какой-то шок-контент, честное слово. Такое ощущение, что мама экстрасенс, раз все так быстро просекла. — Надеюсь, хоть папа не такой прозорливый?
— Мужчины в этом плане не настолько зрячи. Хотя Андрей наверняка догадывается, но предпочитает об этом не думать. Сама же понимаешь, молодая девушка и мужчина наедине, в другом городе. Сложно предположить, что вы все это время стихи под луной читали. Зою в расчет не беру. Из нее дуэнья как из попугая балетмейстер.
— Почему отпустили тогда, раз знали, чем это закончится? — вопреки всему, мне сейчас немного стыдно.
— Потому что понимаем, что держать тебя под замком бесполезно. И бессмысленно. Хуже будет. Когда природа берет свое, начинаются безумства. И никакие запреты не помогут. Юльку помнишь из соседнего подъезда? Вы с ней в параллели учились?
— Ага, — хмурюсь, не понимая к чему клонит мама. — Она еще в десятом классе перевелась в другую школу.
— Конечно, перевелась. Потому что залетела непонятно от кого, а родители заставили аборт сделать. И перевели быстро, чтоб слухи особо не ползли.
— Но и это не помогло, раз ты в курсе, — горько усмехаюсь.
— И если бы только одна я была в курсе. Вся округа знает. Впрочем, речь сейчас о другом. Родители ее всегда в ежовых рукавицах держали. Никаких клубов, свиданий, парней и так далее.