После душа Кэтрин усадила меня перед зеркалом и начала колдовать над моими волосами. Я закрыла глаза и расслабилась, отдаваясь легким движениям рук. Наверно, даже задремала, потому что слышала не четко, а как бы отдаленно, краем сознания, шум открываемой двери, громкий бас Мэтта, холодный и слегка презрительный голос Синтии, неясные шорохи и стуки.
— Эрика, — позвала меня Кэтрин, — Просыпайся, спящая красавица, пойдем.
Я поспешно открыла глаза и последовала за ней в гостиную, обратив внимание на то, что шея болит меньше. На мой вопрос Кэтрин только махнула рукой.
— Я смазала твои синяки мазью. Совсем не исчезнут, но болеть будут меньше. Так, а где, интересно, мой братец? — последние слова уже относились к теплой компании, уютно расположившейся в гостиной, — Мэтт, сходишь за ним?
— Зачем? — раздался позади нас знакомый голос, — Кэтрин, я давно здесь, просто уходил на кухню за пиццей.
Мне пришлось резко дернуться в сторону, пропуская его, но остатки дремоты привели к тому, что я пошатнулась и, естественно, рухнула на Кейна. Тот не удивился, удерживая коробки с пиццей одной рукой, а второй подхватывая и прижимая меня к себе. Знакомый аромат окутал меня, электрический импульс прошел по телу, и совершенно не хотелось отрываться от Кейна. Но я не хотела быть похожей на его потаскушек.
— Спасибо, — тихо поблагодарила я, осторожно выворачиваясь из его объятий.
— Не за что, — холодно, как всегда, ответил он, но в его голосе мне послышались нотки сожаления? Или на меня все еще действует проклятый стресс?
Вечеринка началась, как и десятки других вечеринок, на которых я была. Все дружно ели пиццу, запивая ее пивом и колой. Я попросила Дерека сделать мне еще чая — что-то я чувствовала себя слишком нервной в присутствии Кейна — и он принес мне целый кувшин. Больше никто пить чай не стал, так что весь напиток достался в полное мое распоряжение.
Неожиданное началось позже, когда пиццу съели, коробки и пустые банки убрали, а Дерек достал гитару. У него оказался приятный голос, а песню, которую он исполнял, я никогда раньше не слышала.
Я буду твоим,Я пойму,Я постараюсьПозаботиться о тебе.Ты будешь моей королевой,Я буду твоим королемИ твоей любовью тоже,Да, я буду.Синь холмов Дерри —Это цвет моей мечты,Мечты, что каждый деньСтановится реальностью…Когда закончится день,Я приду к тебе,Восхищаясь твоимОчарованием.А затем посмотришь на меняПрекрасными глазами,И мы растворимсяВ глазах друг друга…Будь моей королевой,Я буду твоим королемИ твоей любовью тоже…
Еще больше я удивилась, когда растроганная Кэтрин передала гитару Кейну. Тот взял, но недовольно предупредил:
— Кэтрин, про любовь я петь не буду, это по части Дерека.
Она согласно кивнула.
Кейн запел, и вот тут я поплыла. Его низкий голос удивительно хорошо сочетался с той мелодией, которая лилась из-под пальцев, а слова… Мне показалось, что в них он вкладывал что-то очень личное.
Я был одиноким,Я был усталым, а теперь я скован,И мои мысли парят над землёй…Долгое время я был так утомлен,Устал от звуков, что слышал прежде.Зная о ночах, что провел за дверью,Преследуемый тем, что я сделал,Застрял между палящим светом и серой тенью…Я раньше думал, что прошлое мертво и потеряно,Но я был неправ, так неправ…Все, что делает тебя безрассудным,Должно сделать тебя сильным, сделать тебя сильным.В свое время я перевоплощался во множество форм.Со дня своего рождения я знаю,Что не существует места, где можно скрыться.Застрял между палящей тенью и меркнущим светом…Я был сломлен долгое время,Но теперь это закончилось.Я был сломлен долгое время,Но сейчас все закончено.Да и ты,Так и ты гуляешь по пустынным улицам,Покинутым людьми, покинутым людьми.Есть несколько ран, которые невозможно залатать,И я притворяюсь.Теперь я свободен от всего, что отнимает друзей,И я буду стоять здесь до конца.Теперь я знаю, что могу достать до луны…Застрял между сжигающей тенью и меркнущим светом.Я был сломлен долгое время,Но теперь это закончилось, все закончилось,Закончилось теперь, теперь, теперь.Все закончилось теперь, все закончилось теперь.Сейчас все закончено…Я был сломлен долгое время,Но это позади, но это позади,Но это позади, но это позади,Но это позади, но это позади,Но это позади теперь, теперь, теперь, теперь.Но это позади, любви конец.Теперь это позади…Но это позади теперь, теперь, теперь.Я был сломлен долгое время,Но это позади, теперь это позади, да…Теперь позади, это все позади, теперь позади…
— Спасибо, Кейн, — поблагодарила его Кэтрин, — Спой еще, пожалуйста.
Кейн пожал плечами и заиграл еще.
Она стояла у сломанного дерева,Ее руки были скрещены, она показывала на меня.Я был проклят светом, льющимся из её глаз.Она заговорила голосом, который сотрясал небо.Она сказала: «Иди ко мне, в тень,Я заключу тебя в свои объятия, и ты узнаешь, что будешь спасён.Позволь мне подписать, позволь мне подписать,я не в силах сражаться с дьяволом, только дай мне знак…»
Я не могла оторвать от него взгляд. Вроде бы Кейн был такой же холодный и отстраненный, как всегда, но что-то в его глазах казалось незнакомым. Если бы это был не мой покровитель, я бы сказала, что это нежность. И смотрел он при этом на меня. Я не удержалась от слез, когда он закончил, и поспешно отхлебнула еще чая.
Кейн убрал гитару в угол, твердо сказав, что на сегодня шоу закончено. Кэтрин начала было возражать, но натолкнулась на жесткий взгляд брата и быстро перевела разговор на другое.
— Не хочешь — не надо. Тогда будем играть.
Мэтт оживился, а Кейн простонал:
— Кэтрин, может не надо?
— Надо, — твердо ответила она, — Не хочешь петь — будешь играть.
— Ну пусть Дерек споет еще? — почти упрашивал Кейн.