Конторы Уолл-стрита, как и университетские колледжи, были респектабельным декорумом и упругим трамплином для супершпиона. В качестве представителя фирмы «Салливен энд Кромвел» Даллес непрестанно колесил по Европе, воздавая богу богово, а кесарю кесарево — делая дела и обделывая делишки. Он стал директором филиала банка Шредера в Нью-Йорке, английской финансовой компании немецкого происхождения. Через банк Шредера он заполучил себе в клиенты «Ферейнигте штальверке» Фрица Тиссена и химический трест «И.Г.Фарбениндустри». Как банкир он сотрудничал с фашистской Германией, как шпион — воевал с ней. Как банкир он выгребал из Германии полновесные рейхсмарки, как шпион — наводнял ее фальшивыми. Надо отдать Аллену Даллесу должное: и то и другое он делал вполне успешно. Моральная сторона проблемы его мало трогала. Он свято верил, что победителей не судят, и не менее свято — в свой успех.
Третье лицо Даллеса — дипломатическое. Собственно говоря, он был потомственным дипломатом. В его роду значились три государственных секретаря — его дед Джон Фостер-старший занимал эту должность при президенте Бенджамине Гаррисоне, его дядя Роберт Лансинг — при Вудро Вильсоне и, наконец, его брат — при президенте Дуайте Эйзенхауэре. Следует упомянуть еще об одном дяде — Джоне Уэлше-старшем, который был послом в Англии и от которого Аллен унаследовал англофильские замашки: твидовые пиджаки, трубку и, разумеется, уважение к Интеллидженс сервис.
Намекая на семейные традиции и рано прорезавшийся талант шпиона-дипломата, некоторые публицисты называли Аллена Даллеса «Моцартом разведки». Он и впрямь был вундеркиндом. По его собственному признанию, его ранние детские воспоминания связаны не с ребячьими забавами, а с американо-испанской и англо-бурской войнами. Он слушал, как рассуждали о них перед камином его сановные предки, и, будучи всего восьми лет от роду, даже ухитрился написать, хотя и с грамматическими ошибками, трактат об англо-бурской войне, который был издан «для служебного пользования» в семейном кругу Даллесов.
О покушении в Сараеве на австрийского эрц-герцога, послужившем стартовым выстрелом к первой мировой войне, Даллес узнал из парижских газет, потягивая аперитив в кафе на Елисейских полях. С берегов веселой Сены он попадает на берега священного Ганга и преподает неизвестно что в английской миссионерской школе. Затем Даллеса видят в Китае и Японии, а несколько позже он объявляется в американском посольстве в Вене. На родине Моцарта «Моцарт разведки» ведет тайную игру с оппозиционными элементами с целью отколоть Австро-Венгрию от Германии. Год спустя его посылают в столицу Швейцарии Берн для сбора разведывательной информации о балканских странах.
После окончания войны Даллес возвращается в Париж и вместе со старшим братом участвует в Версальской конференции в качестве советника американской делегации. Позже он становится сотрудником первого послевоенного посольства США в Берлине. Из Берлина его перебрасывают в Константинополь, а из Константинополя в Вашингтон. В вояжах Даллеса наступает временная передышка. Его назначают главой ближневосточного отдела государственного департамента.
В 1923 году произошло событие, которое сыграло немаловажную роль в карьере Даллеса. Об этом событии стоит рассказать хотя бы вкратце, ибо в нем сказался весь Даллес — его хватка, мгновенная ориентировка, нюх, напористость. Выходя однажды поздно вечером с ужина, Даллес услышал, как мальчишки — уличные продавцы газет, надсаживая горло, обобщали о сногсшибательной «экстре» — неожиданной смерти президента Уоррена Гардинга. Даллес немедленно бросился в госдепартамент. Там никого не оказалось, кроме клюющего носом дежурного клерка. Тогда Даллес отправился на квартиру государственного секретари Хьюза, поднял его с постели, приволок в госдепартамент и начал вместе с ним поиски по телефону вице-резидента Кальвина Кулиджа, которого не было в столице. Кулиджа нашли в Плимуте, где он гостил в доме своего отца. Телефонный аппарат был только у соседей. Их также разбудили и послали за Кулиджами. Между звонками Даллес успел выписать из «Всемирного альманаха» текст президентской присяги. Ее продиктовали по телефону отцу Кулиджа, который, по совету Даллеса, воспользовался своим судейским саном и привел к присяге сына.
Новый президент не забыл услуги, оказанной ему молодым дипломатом… А надо, между прочим, оказать, что потрафить Алдану Даллесу даже в начале его карьеры было не так-то просто. Он отлично знал себе цену и отнюдь не был склонен торговать собой по дешевке. Однажды ему предложили дипломатический пост с окладом восемь тысяч долларов в год, что по тем временам составляло солидную сумму. Возмущенный Даллес немедленно подал в отставку и разразился гневным письмом, которое передал для опубликования в печать, что вызвало немалый скандал. «Я всегда старался жить скромно, — писал Даллес, — но дипломат обязан устанавливать контакты, обязан развлекаться и развлекать других… Ведь общеизвестно, что за обеденным столом и на вечеринке можно добиться большего, чем в офисе». В этом смысле профессия разведчика больше отвечала склонностям Даллеса — сибарита и эпикурейца, любившего хорошо пожить и сорить деньгами значительными, а главное, неподконтрольными…
Со дня приведения к присяге президента Кулиджа и до начала второй мировой войны Даллес успел побывать советником американской миссии в Пекине, экспертом делегации США на трехсторонней морской конференции в Вашингтоне и на столь же бесчисленных, сколь и бесполезных конференциях по разоружению в Женеве. Он играл видную роль в Совете по иностранным делам и лишь его попытка пройти в конгресс от штата. Нью-Йорк окончилась неудачей. (Это была его первая и последняя попытка, Даллес окончательно проникся презрением к выборным должностям и органам, предпочтя кулисы авансцене.)
Я несколько затянул историю странствий Аллена Даллеса, конечно, не потому, что он совершал их в чайльдгарольдовом плаще. Иной плащ был наброшен на его плечи, вернее, дела. Школяр, адвокат, бизнесмен, дипломат, политик, исколесивший весь земной шар, он стал идеальным шпионом, шпионом девяносто девятой пробы, стал ходячим синонимом своей профессии.
Неудивительно, что в годы второй мировой войны шеф стратегической секретной службы Доновен — «Дикий Билл» — поручил именно Даллесу создание подпольной шпионской сети в Европе. Сидя в Берне в особняке пятнадцатого века, Даллес плел сложные и многоплановые интриги, нити которых простирались от гитлеровской рейхсканцелярии в Берлине до опиумных курилен Стамбула. Он имел своих людей в ведомстве Риббентропа, один из которых, по кличке Джордж Вуд, передал ему более двух тысяч фотокопий секретных документов. Его агенты проникли в абвер, контрразведку немецкого вермахта. Через них Даллес напал на след заводов в Пенемюнде, производивших ракеты «фау»; установил контакт с офицерством, готовившим покушение на Гитлера; разоблачил легендарного немецкого шпиона, служившего незаметным камердинером у британского посла в Анкаре; накрыл подпольную радиостанцию, оперировавшую через германское посольство в Дублине, которая передавала инструкции подводному флоту, охотившемуся за караванами американских торговых судов… Всего не перечислишь.
Но была у Даллеса в Швейцарии и иная миссия, миссия дальнего прицела. Воюя с «третьим рейхом», он ни на минуту не забывал о первом в мире социалистическом государстве, своем исконном и главном противнике. В то время как советский народ сокрушал фашизм, Даллес исподволь готовил планы сокрушения социализма. В тогдашнем враге — германском милитаризме его наметанный глаз уже различал будущего союзника, хотя в то время «железный канцлер» Конрад Аденауэр был всего лишь отставным бургомистром Кёльна, находившимся под домашним арестом. Вопреки союзническим решениям, Даллес нагло саботировал курс на безоговорочную капитуляцию Германии. Он стремился спасти с шедшего на дно фашистского корабля как можно больше оснастки для будущих схваток с коммунизмом. Шпионская сеть Шелленберга, кадровое офицерство, тайные склады оружия, стратегические предприятия, в особенности те, интересы которых защищала в мирное время адвокатская фирма «Салливен энд Кромвел», все это учитывалось, приходовалось, укрывалось.
Даллесу не удалось добиться тотального сепаратного мира с Германией. Он довольствовался своим собственным. Я имею в виду операцию под кодовым названием «Восход солнца», закончившуюся капитуляцией германских войск в Италии. Ее планы были разработаны в ходе тайных встреч в швейцарском местечке Аскона между Даллесом и эсэсовским генералом Карлом Вольфом. Даллеса преследовал кошмар появления красного флага в Средиземноморье и на Адриатике, поэтому его условия капитуляции были более чем великодушными.