Потому что Снайпер интересовал ее гораздо сильнее…
Невидимые ледяные пальцы вернулись и со страшной силой надавили на затылок. Не хочешь — согнешься, скрючишься, зароешься лбом в землю, понимая, что в следующую секунду эта непреодолимая сила сломает тебе шею.
И стрелок согнулся. Совсем немного, присев на корточки так, чтобы его глаза оказались вровень с глазами девочки.
— Тебя кто-то обидел? — спросил он.
В мертвых глазах промелькнул живой интерес, как если бы на дне бездны зажглась крохотная светлая точка.
— Те, кто меня обидел, умерли, — ответила девочка. — И нет на свете некроманта, способного вернуть их к жизни[7].
— Тогда зачем сейчас ты заставляешь живых поклоняться тебе?
…Ледяные пальцы давили все сильнее. Еще немного, и сознание отключится от нереальной боли, или лопнут мозги, в которые вонзились невидимые когти. Снайпер осознавал, что это лишь иллюзия. Но давно известно, что тело, подвергшееся качественному гипнозу, способно на многое. И умереть — это далеко не самое сложное задание для него, если сильному оператору придет в голову эдакая фантазия. Что уж говорить об операторе, способном заставить мертвеца подчиняться его приказам…
— Зачем?
Девочка обвела взглядом коленопреклоненные фигуры.
— Возможно, затем, чтобы они острее осознали, что пока еще живы. Сейчас вы были готовы отнять друг у друга самое ценное…
— И как это может волновать Мать мертвых?
Снайпер ни на мгновение не усомнился в словах кутруба. От этой девочки, абсолютно безобидной с виду, тянуло смертным холодом намного сильнее, чем от кошмарного предводителя мертвецов — того самого, что притормозил своих подчиненных в яме Моркта и помог стрелку выбраться наружу. Внешность обманчива… Перед Снайпером стоял некромант колоссальной силы. Возможно, настолько сильный, потому что сам был мертв. Отсутствие дыхания, бледность кожных покровов и трупные пятна на ногах ни с чем не спутаешь.
— У меня и без того много подданных, — усмехнулась девочка бледными губами. — И если бы не обстоятельства, я б с удовольствием понаблюдала, как вы перережете друг друга. Но сейчас Центральному миру нужнее живые воины.
Ледяные пальцы, с легкостью проникшие сквозь затылок, неожиданно исчезли. И сразу стало легче — похоже, Снайпер чем-то заинтересовал некромантку. Оставалось лишь узнать, чем именно.
— Ты видишь дальше живых, — после небольшой паузы проговорил Снайпер. — Почему они сейчас важнее, чем твои слуги?
Он вглядывался в бездну, надеясь вновь увидеть там живую искру. Но тщетно. Не исключено, что ему просто показалось. Искать жизнь в бездне, пристально смотрящей внутрь тебя, не только глупо, но и опасно для рассудка. Лишь пронизывающим холодом пустоты дохнуло ему в лицо, когда шевельнулись бледные губы девочки.
— Мир живых могут спасти только живые, — прошептала Мать мертвых. — Ты знаешь это не хуже меня, побратим моей госпожи…
— Проклятая… ведьма!
Снайпер повернул голову.
В нескольких шагах от него поднимался на ноги Палач. Его неслабо шатало, но это не мешало ему медленно, но верно выполнять задуманное. В руке гигант сжимал обломок своего кинжала. Неважное оружие, но много ли надо девочке, едва достающей этому великану головой до пояса?
— Дохлая тварь, поднимающая из земли мертвечину!
Голос Палача наливался мощью. Он с силой тряхнул сальными волосами, словно сбрасывая с головы невидимые ледяные пальцы, — и, похоже, ему это удалось.
— Люди видели, как ты убила одного из моих братьев[8]. И сейчас ты сдохнешь по-настоящему, узнав на собственной шкуре, что такое казнь «Z»!
Палач сделал шаг, другой. Его неслабо пошатывало, но в глазах гиганта ясно читалось твердое намерение осуществить то, что задумал.
Но девочка не испугалась. Она лишь стояла и глядела на Палача. Вернее, сквозь Палача, словно того и не было вовсе…
Возможно, не следовало гиганту смотреть в глаза той, кого он собирался убить. Но трудно нанести решающий удар, не видя цели. Вот и палач не смог. Его взгляд, горящий ненавистью, пересекся со взглядом Матери мертвых… и сломался — так же, как закаленный клинок кинжала, ударивший по Бритве Снайпера.
Третьего шага не получилось. Палач стоял на месте, тупо глядя перед собой, и бездна смотрела в него, маня темной прохладой вечности.
Гигант медленно поднял руку. Хоть и осталось от его кинжала одно название, но хороший специалист даже консервным ножом может вспороть артерию или выковырять кадык из чужой шеи. А обломок клинка был раза в три длиннее любого консервного ножа…
И Палач справился, потому что был по-настоящему хорошим специалистом своего дела. Зазубренный кусок стали легко пробил кожу на боковой части шеи, подцепил трахею… А потом гигант с силой рванул рукоять от себя, словно отдавая последний воинский салют своим латникам, застывшим в немом ужасе.
Кровь хлынула потоком из разорванной артерии, но Палач еще простоял несколько мгновений, словно памятник самому себе, прежде чем рухнуть лицом вниз на чье-то старое надгробие.
Послышался омерзительный хруст ломающихся лицевых костей. Снайпер невольно поморщился, после чего повернул голову, собираясь сказать еще несколько слов Матери мертвых. Но перед ним никого не было. Лишь очнувшийся ветер еле слышно прошелестел в траве: «Прощай, Побратим смерти… И помни, что я сказала тебе…»
* * *
Человек шел по улице, не прячась в ночных тенях. Тени сами, словно живые, тянулись к нему, ложась под ноги, укутывая плечи, забираясь в глубину капюшона, накинутого на голову. Длинный мешковатый плащ скрывал фигуру ночного странника, а ожившие тени дополнительно размывали ее, так что, стоя в трех шагах, было сложно сказать — то ли действительно человек идет вдоль приземистых домов Стоунхенда, то ли ветер и ночь играют друг с другом, создавая причудливые видения…
— Уффф, — выдохнул стражник, протирая тыльной стороной ладони глаза, залитые потом. — Вот ведь, дерьмо кутрубье!
— Что случилось, Крос? — тяжело дыша, поинтересовался его напарник.
— Да в темноте померещилось, будто идет кто-то… Тень вроде как. В балахоне…
— Косы у нее не было? А то с такой работой самое время подохнуть.
— Типун тебе на язык, — сплюнул Крос. — Пошли уже, а то так до утра не управимся.
На плече у одного стражника, того, что был повыше, лежали две лопаты. В свободной руке он держал горящий факел, которым освещал дорогу. Второй стражник, низкорослый и коренастый, тащил на себе большой мешок, слегка приседая под его тяжестью.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});