Любой двойник — умноженный портрет собственного одиночества. С двойниками, порождениями шизофренического кошмара, люди встречаются наедине, когда поговорить не с кем. Разумеется, и Такеси, и Китано безнадежно и бесповоротно одиноки: один — в силу звездного статуса, другой — в силу природной неудачливости. Один коротает время с сонмом коллег и ассистентов (к числу которых относится и крайне симпатичная молчаливая девица, поджидающая похмельную знаменитость на заднем сиденье его авто, пока тот играет в азартные игры). Второй обречен на компанию соседа-якудза и его смешливой подружки: они готовы подать реплику неуклюжему одиночке — но только в порядке жестокой шутки. Поскольку фильм полон двойников, роли обеих девушек исполняет одна актриса, молодая телезвезда Котоми Кионо.
И Такеси, и Китано — скорее куклы, нежели кукловоды, и роли им отведены незавидные. На любовь ни один из них не способен — только на похоть. Обычно сдержанный режиссер даже позволяет себе недолго показать обнаженную Кионо. Она — сексуальный объект для удовлетворения нужд Такеси («Я буду хорошей девочкой», — говорит она, потупив глаза, и перед его мысленным взором немедленно встает образ голой подружки, стонущей от наслаждения), она, уже во второй ипостаси, — объект мечтаний Китано. Ни о какой романтике не может быть и речи: в безумных мечтах Китано девушка сдается на его милость по праву сильного, после того, как он расстреливает в упор ее бойфренда. Затем возникает, правда, краткая иллюзия товарищества: она сопровождает его в ограблении банка (эта сцена превращена в развернутую цитату из «Прирожденных убийц» Оливера Стоуна), а после этого даже устраивает для него небольшое гимнастически-танцевальное представление на морском берегу — тут уже вспоминаются пляжные игры из «Точки кипения», «Сонатины» и «Кикуджиро». Но все это — жестокий обман зрения. К красотке вновь подходит как ни в чем не бывало ее убитый приятель, и, обнявшись, они постепенно исчезают из поля зрения г-на Китано.
Сексуальная состоятельность героя (любого из двух) тоже под вопросом. После того как Китано в очередной раз проваливается на пробах из-за того, что не смог достаточно ловко и быстро расстегнуть пуговицу на необходимом для роли поварском халате, сцена повторяется: теперь он не может одолеть пуговицу на джинсах хихикающей девушки. А в дверь его крошечной квартирки вдруг заглядывает суровая агент по кастингу (та самая, с проб), которая громкими издевательскими криками окончательно отбивает охоту к действиям. Тут в дело включается оружие (классический символ-заменитель мужского достоинства), и после нескольких выстрелов в сторону ведьмы Китано наконец решает проблему с пуговицей и добивается желаемого. В роли агента, третирующей Китано и преследующей его весь фильм — как и расстрелянный якудза, она никак не желает ни умирать, ни исчезать — выступила давняя соратница режиссера, актриса Каеко Кисимото: именно она играла жен Ниси и Кикуджиро.
«Такешиз» — фильм-перевертыш, в котором не находится места для нежных чувств и близости, поддерживавших героев «Фейерверка» и «Кикуджиро». Напротив, женщина здесь — прежде всего эффективный инструмент для дестабилизации мужчины, а эротическое притяжение — лишь дьявольский соблазн, ведущий к неминуемому краху. Не случайно соблазненный и изнасилованный мальчик-гейша из «Затойчи» вновь является в «Такешиз» в травестийном, угрожающе-демоническом обличье, также претендуя на жалкое целомудрие г-на Китано.
Во многом «Такешиз» напоминает скандальную комедию «Снял кого-нибудь?» (сцена с пуговицей, не желающей расстегиваться, — будто оттуда). Только здесь над героем чаще смеются все остальные персонажи, чем зритель; и г-н Китано, и Такеси чаще вызывают жалость и презрение, чем улыбку. Самый душераздирающий образ фильма — клоун. Впервые Такеси встречает Китано, когда тот облачен в костюм клоуна и загримирован так, что сходство между двойниками можно и не заметить. Звезда подписывает автограф своему невезучему поклоннику-клоуну. Тот же, выходя на улицу, с ужасом видит другого клоуна, несчастного ряженого, обреченного на то, чтобы забавлять проходящий мимо народ. «Ты думаешь, мне нравится этим заниматься?» — цедит сквозь зубы клоун. Ответ очевиден даже туповатому г-ну Китано.
* * *
Шанс предстать в обличье полицейского и хотя бы попытаться упорядочить творящееся на экране безумие в «Такешиз» герой не получает. Ему предлагается другая фуражка — фуражка таксиста. Простая профессия, предполагающая череду элементарных действий (остановиться, взять клиента, принять заказ, отвезти его по названному адресу, принять оплату и ехать дальше), обманчива: в автомобиль набиваются один пассажир за другим, тормоза отказывают, и дорога усеяна взявшимися неведомо откуда трупами. А затем машина устремляется в неведомую бездну — куда-то вниз, как у Кэрролла, только белого кролика в конце туннеля не видать.
Судя по всему, шофер такси, то есть водитель машины, едущий не по своей воле, а по заказу, — тот же кинорежиссер. Выполняя известную функцию, он надеется, что привычка и профессия спасут его от неконтролируемого поворота событий, защитят от хаоса. Но хаос вторгается в упорядоченную вселенную еще более грубо и откровенно (война, на которую намекает бойня на дороге, — воплощение хаоса). Наемный служащий, роль которого — поддержание порядка (общественного или художественного, не важно), входит в первейшую группу риска. Когда г-н Китано скучает в своем супермаркете, он не подозревает, что впереди — череда удивительных приключений. В их числе и столкновение с демонической дамой из «зала прослушиваний», которая издевается над скромным кассиром, заставляя отсчитывать сдачу с внушительной купюры, врученной ему за жевательную резинку; и неожиданное признание в любви от респектабельного гомосексуалиста; и встреча с умирающим гангстером, оставляющим растерянному Китано в наследство сумку, полную разнообразного оружия.
С этого момента фильм окончательно расстается с «реалистическим» измерением и переходит в область сна. В начале фильма ассистент Такеси с уважением отзывается о таксистах: «Они спят, где пожелают». История ночного таксиста, объезжающего трупы на шоссе, — тоже сон г-на Китано; сном оказывается и чемоданчик с оружием. Пространство сна, оно же царство хаоса, нивелирует многолетнюю привычку Такеси Китано к рассчитанному — хотя и поэтичному — монтажу. В «Такешиз» так же много раздражающих и необязательных элементов, как в любом дурном сновидении.
Мир этого сновидения безоговорочно враждебен по отношению к сновидцу Китано, каждый его обитатель так и норовит оскорбить, уязвить и растоптать невольно-главного героя. Над ним смеются все — от знакомых до случайных прохожих; повар в случайной забегаловке, воплотившийся персонаж разыгрываемого на актерских пробах эпизода, пытается отравить его спагетти (заказывая которые Китано чувствует себя заправским сицилийским мафиози). Но самое ужасное — растущая с каждой минутой уверенность героя в том, что хаос породил он сам, и именно его неспособность призвать мир к порядку привела к столь катастрофическим последствиям. Пока Такеси выполняет ряд давно заученных действий, он еще может притвориться творчески состоятельным субъектом. Но стоит ему сойти с дистанции хоть на минуту — скажем, чтобы сымитировать степовый номер, который репетируют его коллеги по шоу-бизнесу в соседней студии (в ролях коллег выступают все те же «The Stripes», знакомые по «Затойчи»), — как становится очевидна его несостоятельность.
Эту же чечетку, как приговор, воплотившиеся в танцующих демонов «The Stripes» исполняют на сцене магического ночного клуба, куда попадает по ходу нескончаемого сна г-н Китано. Ему еще кажется, что он может позволить себе роскошь притвориться одним из зрителей инфернального представления с участием певца-трансвестита, угрюмого диджея и пляшущей гигантской гусеницы. Но это новая иллюзия, и вот уже в чистом поле, перед очередной обманно-решающей перестрелкой, Китано пытается отбить ту же чечетку на железнодорожных рельсах, прямо перед приближающимся поездом. Правда, попытка самоубийства вновь оказывается неудачной: вместо локомотива к Китано на малой скорости подъезжает чернокожий фантом с шахтерским фонариком на голове — он светит в лицо, и слепящий свет прожектора или софита лишает героя зрения. Единый в двух лицах Китано-Такеси — неспособный к прозрению слепец, антипод прозорливого обманщика Затойчи.
* * *
Если носителю порядка — полицейскому — в «Такешиз» места не находится, то, разумеется, глашатаи хаоса — якудза — переполняют этот фильм, с начала и до конца. Насмешливо они поглядывают на экран, где Такеси в очередной роли пытается изображать одного из них: этот экранный мафиози кажется им не более реальным, чем сувенирная фигурка с пистолетами, которую преподносит главному герою его молчаливая поклонница.