— Почему? — спросила Эмили. — У него вполне мог случиться инфаркт. Он слишком много пил, вчера к обеду он был мертвецки пьян, это тоже должно было показать вскрытие. Он был слишком худой, слишком нервный. Его нервная система совершенно истощилась. Почему ты склонен верить в самое худшее, когда отсутствует даже тень доказательства наличия чего-то иного?
— Но тень доказательства все-таки есть, — спокойно возразил Грег — Факт отсутствия трех неотъемлемых вещей, свидетельствующих, что у Джилли случился инфаркт. Это уже само по себе доказательство. С рассветом мы отправили отряд полицейских на озеро, они обыскали ту местность с помощью магнита. И хотя они нашли сломанную часть иголки, они не нашли ножа, которым ты надрезала руку Джилли, пузырек с йодом и змею, которая якобы его укусила. Странно, не правда ли?
Кен наклонился вперед, схватив ручки кресла так сильно, что побелели костяшки пальцев, и спросил срывающимся голосом:
— Почему ты все время цепляешься к этой змее? А что бы ты сделал с ней? Сунул ее себе в карман? Я даже не знал, что она упадет в озеро, когда бросал ее. Говорю тебе, это была счастливая случайность. Я…
Гектор прервал Кена:
— Заткнись, Кен! Я запрещаю тебе говорить чтобы то ни было без нашего адвоката. А если у других есть голова на плечах, они тоже не будут больше отвечать на вопросы! Если Гилберт обвиняет одного из нас в убийстве, — а я теперь не сомневаюсь в этом, — тогда он не должен требовать от нас ответов на дальнейшие вопросы без советов профессионального адвоката.
Грег внимательно посмотрел на Гектора и обратился к Эмили:
— А ты тоже так считаешь?
— Конечно, нет, — рассердилась Эмили. — Я же не глупа. Во всяком случае, не в такой степени, какую сейчас демонстрирует Гектор. Адвокаты! Единственный полезный совет, который может дать нам адвокат, — говорить правду и прекратить вести себя так, словно нам есть что скрывать.
— Если это в мой адрес, то мне нечего скрывать. Нечего! Но все же… — задохнулся Гектор.
— Тише, Гектор. — Мабел не повысила голоса, но ее тон сумел остановить поток слов у Гектора.
Никто прежде не слышал, чтобы Мабел говорила таким тоном, трудно было даже вообразить, что она способна на такое. Инстинктивная реакция Гектора тоже оказалась удивительной. Он стоял какое-то время с открытым ртом, как большая глупая рыба, потом поспешно закрыл рот, сел и с тех пор больше не пререкался, а лишь отвечал на обращенные к нему вопросы.
Мабел сдержанно сказала:
— Ты должен извинить нас, Грег. Мы все расстроились. Естественно, мы ответим на все вопросы, если сможем. Мы знаем, что ты хочешь нам помочь и тебе это в такой же степени неприятно, как и нам. Наверное, тебе надо все знать о пикнике? Почему мы поехали, как, когда. Что мы ели и так далее.
Грег отрицательно покачал головой.
— Я уже знаю. Вчера вечером мне все рассказали Дру и Иден. Я хочу лишь знать о ноже и о пузырьке с йодом. Чьим ножом Эм сделала надрез на руке Макхема?
Эмили спокойно встретила его взгляд и ответила без колебаний:
— Это был мой нож.
Спокойно сказанные слова произвели эффект еще более поразительный, чем тон Мабел. Несколько человек одновременно вздохнули, то ли удивившись, то ли успокоившись. Впервые за все время заговорил Иден:
— Бабуля, ты уверена?
— В чем? Что это был мой нож или соображаю ли я, что говорю? Ответ на оба вопроса — да.
Впервые за утро Гилберт потерял терпение. Его загорелые щеки обдало жаром, на лице появилось сердитое удивление.
— Тогда почему вчера ты сказала, что не знаешь, чей это нож?
— Неужели? Не знаю, о чем я думала. Видимо, я расстроилась…
— Я уже слышал, что все вы расстроились. Слушай, Эм, я не потерплю глупостей. Нож не твой. Чей? Не будет ничего хорошего, если ты станешь изображать из себя героиню и покрывать кого-то.
— Ты намекаешь на Идена? Но он никогда не носит с собой нож. Только маленький золотой перочинный ножик на цепочке, который подарила ему Элис на рождество. Я уверена, на нем ты не обнаружишь ни капель крови, ни яда для стрел.
На мгновение показалось, что Гилберт сейчас взорвется так же, как и Гектор, но с видимым усилием ему удалось сдержать себя, и он спокойно произнес:
— Не собираюсь предупреждать тебя о последствиях намеренного отказа помогать полиции, ты и сама все прекрасно знаешь. Но тебе наплевать на полицию и на всех остальных. В этом ты похожа на слишком многих представителей старой гвардии. Ты думаешь, что сама представляешь для себя закон. Но ты ошибаешься. Нельзя одновременно есть пирог и сохранить его.
Он посмотрел на полукруг напряженных взглядов, устремленных на него, и мрачно добавил:
— Это относится к каждому из вас. Вы не имеете права помогать убийце избежать правосудия просто потому, что он ваш приятель, родственник или друг. Я не верю, что тот нож принадлежал леди Эм. Я знаю, что она попросила нож и ей подали нож. Очевидно, тогда она не заметила, кто подал ей кож, и она вчера сказала Стрэттону, что не знает, чей это нож. Сегодня же, по неизвестным мне причинам, она решила сказать, что нож ее. Но человек шесть стояли вчера рядом с ней и наблюдали, а если нож был не ее, кто-то ей его подал. Пусть тот человек сознается.
Все молчали, и тишина затянулась, чреватая взрывами отрицательных эмоций. Неожиданно рассмеялся Иден, он смеялся так искренне, что его смех шокировал окружающих.
— Мальчик, разбивший стекло, подними руку!.. Бесполезно, Грег. Мы не ученики начальной школы, и ты не можешь оставить весь класс в зале в качестве наказания после уроков до тех пор, пока провинившийся откровенно не признается. Может, тот нож действительно бабушкин.
— Может быть, — скептически проговорил Грег. — Тогда опиши его, Эм.
— Пожалуйста. Нож с тремя лезвиями, он принадлежал Кендалу, ручка из рога, и на ней его инициалы, маленькое лезвие сломано. Я часто беру его с собой на охоту или на пикники. Он всегда оказывается полезным. Он лежал у меня в кармане.
— Понятно, — сквозь зубы процедил Грег. — Иден, ты можешь подтвердить слова Эм?
Иден смотрел на бабушку с сомнением и одновременно вспоминал события вчерашнего дня; услышав свое имя, он вздрогнул и быстро сказал:
— Да, конечно. Ножик всегда лежит в ящике стола в холле. Я видел его там сотни раз.
— Именно этим ножом твоя бабушка разрезала руку Макхему?
Лицо Идена стало непроницаемым, словно на него надели маску, и он ответил безжизненным голосом:
— Боюсь, что не помню. Если она говорит, что этим, значит, так оно и есть. В то время мы все смотрели на Джилли.
— Неужели? — мрачно усомнился Гилберт и снова обратился к Эм: — Что потом ты сделала с ножом?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});