приметил золотистую фигурку драконицы. И яростно замахал руками.
Не помогло. Тогда я снял рубашку и замахал ею, как флагом.
Зебрина кружит над городом уже часов пять, — прикинул я. — Или ей это просто дико нравится, или обида девочки НАСТОЛЬКО велика.
Скорее, второе. Хотя...
Я вспомнил бесконечные коридоры замка Влахерна. И крохотную фигурку подростка, затерянную в каменном кишечнике.
Ей же там элементарно скучно! А ребёнку нужны новые впечатления, ребёнок должен познавать мир... Даже если живёт в нём вот уже две тысячи лет.
Её держат в вате, укрывают от слабых сквознячков, пичкают сладким... И так — день за днём, год за годом.
Рехнуться можно от счастья.
Через пару минут мне показалось, что золотой росчерк пера на фоне багряного неба начинает увеличиваться.
Логично. Если она меня заметила, то хотя бы из любопытства решит посмотреть, кто тут скачет...
Ударил поток плотного ветра. Он едва не сбросил меня с драконьей макушки, абсолютно гладкой и твёрдой, как... камень.
Не такая уж и крупная — по сравнению с маяком, — нависнув надо мной, драконица показалась орлом, пикирующим на цыплёнка.
Выставив и растопырив когти на мощных лапах, она опускалась всё ниже, ниже...
И наконец на морду дракона спрыгнула Зебрина.
Совершенно голая! То есть, СОВСЕМ без ничего...
Ну да, ну да, конечно-конечно... Трусов, способных вместить драконью задницу, ещё не изобрели. А та одежда, что была на ней до метаморфозы — наверняка разлетелась в клочья. Не зря говорят, что на подростках одежда буквально горит...
— Макс! Это ты?.. Ты взобрался сюда из-за меня?
Столько надежды, столько страсти было в этом голосе... Что мне сделалось немного тревожно. Надежда быть принятой такой, какая ты есть — это я могу понять. Но страсть?.. Нет, спасибо. Девочка-подросток — это скорее младшая сестра, чем предмет вожделения.
Да. Точно. Такой линии и нужно придерживаться...
Спрыгнув на морду, я протянул Зебрине свою рубашку и отвернулся. А когда повернулся назад...
Кажется, я сделал только хуже.
Зебрина, одетая в мужскую рубашку, выглядела НЕВЕРОЯТНО сексапильно.
Длинные стройные ноги, высокая, почти обнаженная грудь, растрёпанные короткие волосы и громадные глаза.
Рукава она закатала, обнажив тонкие запястья.
— Ты пришел, — сказала девочка. — Я думала о тебе всё это время, летала — и думала. И вот ты пришел ко мне! Ты нашел меня!..
— Найти тебя было нетрудно, — улыбнувшись, я ткнул пальцем в небо. — А вот докричаться...
— Тебя послала мамочка? — на лицо словно набежало облачко. Удивительно, как быстро может измениться настроение подростка... — Я не вернусь домой! Ни за что. Лучше улечу далеко-далеко.
— Никто меня не посылал, — я сел на макушку дракона и свесил ноги в пустоту. Лучше сидеть, чем стоять. Стоя легче ввязаться в свару... — Я... Я пришел извиниться.
— Да ну?.. — она села рядом, но не вплотную ко мне — сказалась обычная подростковая подозрительность. Ну и ладно. Так даже лучше. Зебрина подогнула одну ногу под себя, и красные отсветы Люцифера заиграли на круглой коленке. — И за что же?
— Я обещал стать твоим другом. А сам... повёл себя, как обыкновенный взрослый. Но я не имел права так поступать.
— Почему?
— Потому что я и сам — не взрослый.
— И как ты это определяешь? — спросила Зебрина. — Как можно понять: взрослый ты, или ещё недостаточно.
— Хороший вопрос... — я честно задумался. — Думаю, это зависит не столько от поступков, сколько от бремени ответственности, которую ты можешь на себя взвалить.
— То есть, я могу делать всё, что захочу, если буду сама отвечать за это?
— Поверь: когда ты и вправду будешь сама отвечать за свои поступки, ты десять раз подумаешь перед КАЖДЫМ действием.
— Но мне никогда не давали быть самостоятельной!
— Может, пришла пора попробовать? — я криво усмехнулся и похлопал её по ноге... Но тут же отдёрнул руку.
Зебрина придвинулась ближе.
— Обними меня, — требовательно сказала она.
— Тебе холодно?
Я всё время думал о Кассандре. И следил за Задницей. Светило неумолимо приближалось к горизонту...
— Нет. Просто я хочу, чтобы ты меня обнял. Мне нравятся твои мускулы, — она пристально посмотрела на мою грудь.
— О. Спасибо.
Жаль, что отобрать у девчонки рубашку не получится...
— А я?
— Что ты?
— Я тебе нравлюсь? Как женщина?..
— Ну, учитывая размах твоих крыльев...
— Прекрати надо мной смеяться!
— И в мыслях не было...
— Тогда просто ответь, Макс: я тебе нравлюсь?
Пожалуй, это был самый сложный вопрос в моей жизни. Сидя на голове дракона, на немыслимой высоте, я должен как-то объяснить вспыльчивой девушке, что совсем рядом меня ждёт другая...
— Ну конечно, нравишься!
— Я знала! — и она прижалась ко мне всем телом.
А я ведь всего лишь хотел пояснить, что "нравится" и "нравится" — это две большие разницы. Что можно очень любить кого-то, но не испытывать к нему эротических чувств...
Но Зебрина буквально врезалась в меня своим сильным и гибким телом, и я потерял равновесие.
Чтобы удержаться, пришлось обхватить её руками, а она, в свою очередь, закинула руки мне на плечи и уткнулась лицом в сгиб шеи...
Но тут же отпрянула.
— От тебя пахнет женщиной, — резко заявила она.
— Ну конечно, мы же только что обнимались...
В шутку всё обратить не получилось. Глаза драконицы хищно прищурились.
— От тебя пахнет ДРУГОЙ женщиной. Не мной!
— Мы всего две минуты вместе, дорогая. Ты не можешь требовать от меня...
Да. Это я тоже сморозил зря. Зебрина вскочила.
— Ты был с ней ПРЯМО ЗДЕСЬ! — зашипела она. — Я до сих пор чувствую её запах. Он есть на твоих руках. На твоих губах. И даже в воздухе!
— Зебрина, я...
— Ты предатель. Обманщик. Ты говорил, что любишь меня!..
— Неправда. ЭТОГО я точно не говорил.
— Я ненавижу тебя!
И она толкнула меня обеими руками в грудь.
Я упоминал, что Зебрина — девочка довольно сильная?
Так вот: от её толчка я потерял равновесие. Поскользнулся.
И полетел вниз.
Глава 17
В моём сознании падение происходило, как в слоу-мо: медленно, тягуче, словно я барахтался в густом прозрачном сиропе.
Я успел увидеть своё отражение в расширенных зрачках