умершей бабушки, от которой она принимала наследство.
В какой-то момент она ненадолго замолчала, что сразу же заставило меня встревожится. Не так-то просто эту даму заставить замолчать.
— Выйдемте на улицу, тут полно посторонних ушей.
Поиграв желваками, я расплатился за свой обед и послушно вышел на свежий воздух.
— Я знаю, что это Вы.
— Что я? Кто? — не думаю, что она вычислила во мне посланника из другого мира, так что мне нужны были более точные вводные, что там я такого опять натворил?
— Ну, Вы поговорили с Константином с Григорием так, что они с утра пришли передо мной извинятся. И бланш такой под глазом у старшего почти на половину лица, прямо ужас. Это Вы его так, Аркадий?
— Я людей не бью, Наталья Романовна. И ни за что не признаюсь, что попросил кого-то более серьёзного, чем эти двое, просто по-человечески с ними мирно побеседовать. Официально ничего не могу подтвердить.
— Ни за что не признаюсь, — она с подозрением обернулась и с прищуром посмотрела на дворника, который мёл мостовую в добрых двадцати метрах, словно он был английским шпионом под прикрытием. — Верно подмечено. Аркадий Ефимович, раз уж Вы оказали мне такую своевременную услугу, и братья пошли на попятную, прошу Вас оказать мне любезность и пожить в квартире покойной бабушки следующие полгода, пока принятие наследства не завершится. А то весь город шепчется, что молодой и самый умный адвокат живёт в своём офисе.
— Прямо уж весь город?
— Слухи такие ходят. Я ведь сама Вас с утра пораньше застала, потому что Вы прямо в офисе и ночуете.
Едрёна кочерыжка, что за город такой, все про всех всё знают? В моем мире спи кто-то в офисе, это заинтересовало бы только вневедомственную охрану и то, в связи с периодическим ложным срабатыванием сигнализации.
— А так поживёте полгодика, Вам — солиднее будет купить дом какой-нибудь дорогой, импозантный. Вы не подумайте, консьерж братьев теперь на порог не пускает, а я с Вас копейки не возьму. Ну пожалуйста, не откажите бедной женщине в небольшой просьбе?
Всё понятно. Хочет, чтобы я грудью прикрывал наследственную массу, и чтобы был ей обязан, не отказался от её дела, не передумал.
— Я подумаю.
— Вечером приду за Вами, чтобы Вы осмотрели квартиру и увидели какая она чудесная…
— Спасибо, Наталья Романовна, мне пора бежать, у меня судебное.
Никакого судебного, у меня, разумеется, не было © Каневский.
Глава 17
У дверей моего офиса стоял Кит, помощник тёзки певца из моего мира — Шамана. Судя по словам Натальи Романовны, психологическая беседа о морали и нравственности с братцами уже состоялась, и он ждал возможности забрать свою расписку, с тоской глядя в запертую дверь офиса и периодически без надежды на успех, подёргивая её ручку.
В руках он держал цепочку и это была цепочка от моего дверного звонка-колокольчика. Резонно предположить, что сильный и решительный Кит её оторвал.
Надо ручку купить более мощную и что-то придумать со звонком.
Когда я подошёл, он заметил меня, обрадовался и набрал воздуха, чтобы что-то сказать.
— Господин адвокат, мы с моим боссом уже…
— Тихо, — шикнул я, резво открывая дверь ключом и заталкивая криминального товарища внутрь. — Не надо на улице о делах говорить.
— Дык что мы, не понимаем, что ли? Всё мы понимаем. Я хотел сказать, что воспитательная беседа проведена должным образом и мне велено забрать у Вас расписку.
— Всё правильно, — я отыскал в столе под бумагами папку, достал оттуда расписку, проверил что это именно она, и в развёрнутом виде отдал Киту, одновременно аккуратно изымая свою цепочку от колокольчика, как хвост ослика Иа — из чужого владения.
Очевидно, всё это произошло слишком быстро для Кита, и он ещё какое-то время молча и сосредоточенно стоял, после чего сфокусировался и стал ответственно читать вручённую бумагу, удовлетворённо кивнул, сложил её по линиям сгиба и спрятал во внутреннем кармане.
— С Вами приятно иметь дело, — я поправил пиджак и подал ему руку для рукопожатия.
— А уж нам-то как приятно. До встречи, — ответил он, потряс руку и, насвистывая себе под нос какую-то местную криминальную песню, чей мотив отдалённо напомнил мне песни Высоцкого (которого этот парняга заведомо не мог знать, так что это всё мне кажется), вразвалочку ушёл по своим делам.
Какое-то время я ещё просидел, ожидая клиентов для консультации, но, как назло, сегодня ни один из них не пришёл. Ближе к вечеру два весёлых перешучивающихся между собой китайца привезли мне сейф и пару комплектов ключей к нему.
По моей просьбе — герб с дверцы исчез, солидные бока и фасад подкрашены чёрным, а на месте герба красовалась стального цвета надпись «Адвокат Филинов А. Е.».
Мы с парнями проверили ключи. Работают оба комплекта — безукоризненно. После чего поставили сейф к стене, и я распрощался с ними.
Оставшись в одиночестве, поменял комбинацию на 1917 (потому что слишком много людей знали предыдущий цифровой код), год Октябрьской революции, которой в этом мире, как, впрочем, и Ленина, не было — для чего подвинул ползунки с внутренней стороны дверцы. Проверил оба ключа ещё раз, нашёл что механизм подклинивает и грохочет, смазал механизм и петли, разработал ключами и покрутил дверцу открывая/закрывая, чтобы масло разошлось внутри и, удовлетворённый проделанной работой, ушёл смотреть, что там за квартиру мне сватает Наталья Романовна.
Навигаторов в этом мире не водилось, так что я заранее выслушал и запомнил путь к этому дому (шесть раз она мне его повторила!).
Вниз по Каспийскому, второй перекрёсток, налево, мимо гостиницы в английском стиле, стоящей на перекрёстке, оттуда внутрь квартала.
Дом стоял на собственной огороженной территории, закрытой со всех сторон строгим забором из черных металлических вертикальных прутов, и имел два входа — парадный и чёрный. Внутри забора, по сути, простая, но просторная парковая зона: подстриженные деревья, дорожки, кусты, лавочки. Всё это разом напомнило мне о больницах моего мира.
Наталья Романовна ожидала у стойки консьержа. Даже не задавая вопросов, я узнал, как зовут всех трех консьержей, что я вписан как главный жилец квартиры с правом входа и выхода в любое время суток и приглашения гостей, а потом ещё примерно четверть миллиона разных фактов, которые с умным видом слушал пока мы поднялись на третий этаж по массивной винтовой лестнице.
Лифт тут,