ещё попробует сама до нас добраться, — сказала она и, взяв меня за руку, повела вслед за собой.
Первая мысль после увиденного была — дебил ты, Серёга! Думаешь всегда не тем местом. Лишь бы о себе позаботиться, а не о других. В груди всё сжалось от увиденного.
На небольшом столике расставлены пузырьки с лекарствами, графин с водой и стопка книг. В углу комнаты — инвалидная коляска. В комнате на диване сидела светловолосая девочка с книгой по биологии для 8 класса.
Читает учебник не по своим годам. На вид ей лет 10, так что быстро учится ребёнок.
— Это он, да? Вы такой, Сергей, каким я вас и представляла. Меня Соня зовут, — сказала девочка, отложив в сторону книгу и протянув мне левую руку, что несомненно бросилось в глаза.
Я не сразу сориентировался и по привычке хотел подать правую, чтобы поздороваться. Взгляд невольно скользнул на ноги девочки, видневшиеся из под легкого платья в цветочек. Одна нога выглядела неестественно. Наверное, я слишком долго смотрел, чем вызвал смущение Сони. Она хмыкнула и попыталась улыбнуться, отчего её лицо искривилось.
— Спасибо, Сонечка, — сказал я, стараясь улыбнуться как можно искренне, дабы сгладить неловкую паузу, возникшую между нами. — Мне про вас тоже рассказывали. Я рад с вами познакомиться.
Мы долго общались с ней на разные темы. Оказывается, она весьма одаренный ребёнок и очень быстро всё схватывает. Женя как раз идёт с ней в обучении на два года быстрее её возраста.
— И ты хочешь стать врачом? — спросил я, когда Соня рассказала мне о своей мечте поступить на медицинский.
— Да. Это очень интересно, но папа говорит, что там долго учиться, — ответила она.
— Я же тебе говорила, что когда у папы получится перевестись, вы поедите в Москву. Там больше возможностей...
— А ты с нами поедешь? Ну... вы с Серёжей? — спросила Соня, хватая Женю за руку.
В глазах этой девочки я видел страх расставания со своей подругой. Возможно, Женечка была единственной, помимо отца, кто общался с Соней. Главное чего не хватает таким людям это общения и возможности быть в социуме.
— Мы... приедем к тебе, как только у меня учёба закончится. Обязательно в гости приедем.Пока девушки занимались уроками, я смог подсмотреть историю семьи Граблиных. На фотографиях Дмитрий Александрович выглядит совершенно другим человеком. Здесь он улыбается на берегу реки, когда они с Соней вытягивают какого-то окунька. Вот фотография с тестем. Снимок сделан на выпуске, судя по тому, что дата подписана концом октября и Граблин только лейтенант, да и Борщев подполковник. А вот и...
— Это моя мама, Сергей. Мария Максимовна, — достаточно спокойно сказала Соня.
На одной из фотографий запечатлена в летнем платье на фоне Памятника Затопленным кораблям в Севастополе беременная молодая девушка. Видимо, та самая Марина Граблина, в девичестве Борщёва.
— Она была моей учительницей. Очень хорошей. Когда её не стало, я предложила Дмитрию Александровичу помочь с Соней. Соседка ещё помогает, когда не получается у меня или её отец не успевает, — рассказывала Женя, когда мы на кухне нарезали оставленный нам Граблиным большой шахматный кекс.
— Она умерла?
— Да, три года уже как нет. Дмитрий Александрович до сих пор вещи её не убирает. Соня уже свыклась и не плачет. Я не вижу, по-крайней мере.
— Жень, не пойми меня не правильно, но зачем вы внушаете девочки ложные надежды? Она же с ограниченными возможностями, о какой мечте стать врачом может идти речь?
— Ну что ты Сереж, у неё должна быть вера, с ней легче жить. Понимаешь? К тому же с чего ты взял, что она останется такой? У Сони, послеродовая травма. Полгода назад Дмитрию Александровичу позвонили из одной хорошей больницы и сказали, что могут её прооперировать. Врач, конечно, не обещал, что Соня будет бегать, но если операция пройдет успешно, то ходить и работать рукой она сможет сама.
Вид у Жени был воодушевленный, когда она говорила о предстоящем будущем Сонечки. Видно, что она пылает любовью к девочке. Даже влага выступила на её глазах. Но это были слезы не горечи, а счастья.
— И?
— Что «и» Сереж?
— Полгода назад позвонили, почему тогда еще не прооперировали? Будь я на месте Граблина, я бы уже давно обивал пороги больницы, чтоб моего ребенка вылечили.
— Не всё так просто и быстро. Дмитрий Александрович уже ездил с Сонечкой в Москву. Они прошли очень много врачей и сдали кучу анализов. Но если операция займет день, то реабилитация долгие месяцы. С Соней нужно постоянно быть рядом, одну её не оставишь. Поэтому Граблин переводится в столицу, вот и дел по работе на него навалилось много перед уходом. Ну и мне с Сонечкой больше приходится сидеть.
В зале послышался грохот. Забежав туда, я увидел Сонечку, лежащую на полу.
— Аккуратнее. Помнишь, как ты голову разбила в ванной. Хорошо, что я успела скорую вызвать, — сетовала Женя.
Вместе мы усадили Соню в коляску и под препирательства девчонок между собой, направились пить чай с разными плюшками. Я решил в женский спор не лезть. Можно быть посланным и подальше. Это меньшее, что тебя ожидает. Однако возникла интересная мысль, как разнообразить наши посиделки.
— А мы когда гулять пойдём? Погода-то хорошая, — сказал я, собирая тарелки и относя их в раковину.
— Мы не ходим гулять.
— Совсем? — удивленно спросил я.
— Только с папой, — грустно вздохнула девочка.
— Ну, теперь у вас есть я. Так что, хочешь пойти гулять Соня?
— Нет, — резко заявила она. — Нет сегодня настроения.
— Эх… жалко. В парке сегодня такой концерт шикарный запланирован. Тебе бы там точно понравилось.
— Серёжа, давай не будем. Тем более что Дмитрий Александрович будет недоволен.
— Хороший говоришь? Ладно, но только недолго.
Возможно, я не так много хороших дел в жизни сделал. Ни в прошлой, ни в этой. Соню я снес на улицу на руках. К сожалению, в подъезде ничего не было для того, чтобы один человек сам мог спустить по ступенькам девочку с особенностями. Однако, сейчас, видя как ребёнок, лишённый с рождения возможности нормально передвигаться с интересом рассматривает все вокруг на улице, очень волнительно.
Сейчас, конечно не лето, чтобы в Белогорском Парке кипела жизнь, но и отчётного концерта местных вокально-инструментальных ансамблей на