Гибридный эксперимент, проведенный в Израиле, не был игрой, как не был и желанием преуспеть в одурачивании исследователей. Страх перед разоблачением был силен, и, поскольку на карту была поставлена карьера, некоторые даже испытывали угрызения совести за свой обман.
Выводы
Минимальным научным стандартам соответствовали 10 полевых исследований, 14 исследований по аналогии, использовавших технику контрольных вопросов, и 6 исследований по аналогии, использовавших тест на знания виновного [152].
Ниже приведены выводы, сделанные на основании этих исследований относительно точности работы детектора лжи, из которых вытекает, что детектор чаще ловит обманщиков, чем пропускает, хотя при этом и совершает ошибки. Какие это ошибки и насколько их много, зависит от того, какие исследования проводят (полевые или по аналогии), какие техники применяют и каковы особенности каждого проводимого опыта. А вот что можно сказать в целом.
1. Точность показаний при полевых исследованиях значительно выше, чем при исследованиях по аналогии, поскольку при полевых исследованиях может быть вовлечено гораздо больше факторов. К тому же при полевых исследованиях эмоциональное возбуждение гораздо сильнее и подозреваемые менее обучены. Но зато меньше уверенности относительно истины, а часто и относительно типичности избранных для изучения случаев.
2. В исследованиях по аналогии очень высока степень ошибок неверия правде, за исключением случаев применения теста на знания виновного. Поэтому существует настоятельная потребность более обширных, особенно полевых и гибридных, исследований с применением этого теста.
3. При использовании теста на знания виновного особенно велики ошибки веры лжи.
Несмотря на то, что Рэскин считает оценку точности работы детектора заниженной, а Ликкен – завышенной, с вышеприведенными тремя выводами согласны оба. Разногласия остаются только относительно степени точности результатов испытаний на детекторе. А легче ли избежать разоблачения на детекторе психопату? Относительно техники контрольных вопросов свидетельства весьма противоречивы. Ликкен же полагает, что психопата легче поймать на обмане, используя тест на знания виновного. Он основывается на том, что, хотя психопаты и не выказывают боязни разоблачения или восторга надувательства (как я это называю), уже само знание правильной реакции на вопросы приводит к изменениям в деятельности ВНС. Впрочем, до сих пор еще не было проведено ни одного исследования, оценивающего то, как работает тест на знания виновного в отношении психопатов. Здесь требуются обширные исследования, изучающие не только психопатов, но и здоровых людей, демонстрирующих весьма слабую эмоциональную реакцию при испытании на детекторе.
Рисунок 15
Точность детектора лжи График дает средние показатели, не всегда точно отражающие уровень результатов исследования. Уровни же таковы: лжецов верно идентифицируют в 71-99% случаев при полевых исследованиях; при исследованиях по аналогии с применением техники контрольных вопросов – 35-100%; при исследованиях по аналогии с применением теста на знания виновного – 61-95%. Говорящих правду верно идентифицируют: при полевых исследованиях – 13-94%; при исследованиях по аналогии с применением техники контрольных вопросов – 32-91%; при исследованиях по аналогии с применением теста на знания виновного – 80-100%. Говорящих правду ошибочно идентифицируют: при полевых исследованиях – 0-75%; при исследованиях по аналогии с применением техники контрольных вопросов – 2-51%; при исследованиях по аналогии с применением теста на знания виновного – 0-12%. Лжецов ошибочно идентифицируют: при полевых исследованиях – 0-29%; при исследованиях по аналогии с применением техники контрольных вопросов – 0-29%; при исследованиях по аналогии с применением теста на знания виновного – 5-39%.
А насколько успешны те контрмеры, которые так осторожно применяют лжецы, пытаясь избежать разоблачения? И снова приходится отвечать, что для этого необходимы еще более и более обширные исследования. Я полагаю справедливым допустить возможность того, что некоторое количество лжецов преуспеет в своих попытках избежать разоблачения, применяя свои контрмеры или пользуясь софистическими приемами. А поскольку никто не знает, хорошо ли натренирован шпион, то, во всяком случае, было бы неразумным предполагать, что он не натренирован вообще. Ходят же слухи о том, что в восточных странах существуют даже специальные школы, в которых агентов учат, как выходить победителями в схватках с детектором лжи. Подтверждается это и недавним признанием агента КГБ, который, вероятно, недостаточно хорошо учился в такой школе.
Итоговый параграф заключения БТО утверждает, что исследования детектора обеспечивают «некоторые свидетельства ценности тестирования на детекторе как дополнения к традиционным методам расследования отдельных уголовных преступлений…» [153]. Но я думаю, что можно немного отойти от этого осторожного вывода и сохранить некое подобие консенсуса между основными протагонистами.
Больший вес должен придаваться тем результатам испытаний, которые предполагают, что подозреваемый говорит правду, а не тем, которые предполагают обман с его стороны. Если доказательства сомнительны, следователю лучше снять обвинения в адрес подозреваемого, показавшего на детекторе правдивость. Рэскин и его соавторы считают, что такая установка оправдана только при использовании техники контрольных вопросов, поскольку именно она дает небольшое количество ошибок веры лжи. Ликкен же полагает, что техника контрольных вопросов не должна применяться вообще и в уголовных расследованиях смысл имеет лишь тест на знания виновного.
Когда результаты испытания на детекторе предполагают ложь, то это вовсе не должно рассматриваться как «достаточное основание для обвинения… обман, подтвержденный испытаниями на детекторе, должен считаться лишь основанием для продолжения ведения следствия…» [154]. Ликкен согласен с этой цитатой из Рэскина, но опять-таки только в приложении к тесту на знания виновного, а не к технике контрольных вопросов.
В главе 7 (Глава 7 ТЕХНИКА ОБНАРУЖЕНИЯ ЛЖИ) я объясню то, что я называю верификацией (lie checking)? а в приложении (табл.4 (Таблица 4 «Полный список вопросов верификатора»)) дам 38 вопросов, которые можно задать относительно любой лжи дабы определить возможность ее обнаружения как на детекторе, так и по поведенческим признакам. Одной из моих иллюстраций к этому контролю над ложью является подробно описанный случай с человеком, которого заподозрили в убийстве по результатам испытаний на детекторе. Этот пример дает еще одну возможность пересмотреть вопрос о том, как можно использовать детектор в ходе уголовных расследовании. А теперь давайте посмотрим, как еще используется детектор лжи и что еще вызывает столь противоречивые мнения.
Испытание на детекторе при приеме на работу
И заключение БТО, и Рэскин, и Ликкен единодушно и категорически протестуют против применения детектора лжи для предварительного испытания при приеме на работу. С другой стороны, это излюбленная метода множества работодателей, профессиональных операторов детектора лжи и даже многих государственных чиновников, особенно работающих в разведывательных управлениях. И несмотря на то, что детектор чаще всего используется именно при приеме на работу, научные исследования о том, насколько точно он выявляет ложь кандидатов, до сих пор не проводили. Понять это нетрудно, ибо определить истину при исследовании на месте не так-то легко. Одним из способов такого определения могло бы стать изучение ситуации, когда принимают всех кандидатов вне зависимости от результатов испытаний, а затем устанавливают за ними рабочий надзор. Другим же способом могло явиться детальнейшее исследование прошлой трудовой деятельности кандидатов с целью определить, что и как они солгали при самопредставлении. Но такие исследования стоили бы очень и очень дорого. Пока же на эту тему были проведены всего два исследования по аналогии, и одно из них показало высокую точность результатов испытаний на детекторе, другое – низкую [155]. Кроме того, между этими двумя исследованиями слишком много несоответствий и слишком много неоднозначного в каждом из них, чтобы на их основании делать какие-либо серьезные выводы.
Судить же о точности результатов испытания на детекторе при приеме на работу, основываясь на исследованиях подобных испытаний в уголовной практике (см. предыдущую подглавку), нельзя. Здесь испытания проходят совсем другие люди, другими являются и сами испытующие, и применяемые ими техники. Для того, чтобы получить работу, кандидаты обязаны пройти тест, в то время как уголовные подозреваемые имеют возможность выбора, проходить этот тест или нет, причем их отказ никак против них не свидетельствует. Рэскин говорит, что предварительное тестирование на детекторе лжи «является принудительным и, вероятно, вызывает чувство возмущения, которое может сильно повлиять на точность результатов» [156].