Читать интересную книгу Захар - Алексей Колобродов

Но порой начинают расползаться слухи: президент прочитал роман. Говорят, в 2006 году он прочитал боевик, в котором люди из рабочего класса избивают чеченцев и полицейских, а затем с автоматами в руках захватывают резиденцию губернатора, вышвыривая оттуда продажных воров. Это был роман “Санькя” Захара Прилепина».

Бен Джуда, “Newsweek”

«У Захара Прилепина есть эссе под названием “Господин Президент, не выбрасывайте блокнот!”, там он пишет, как задавал вопросы на встрече президента с писателями, и все вопросы тот педантично записывал в блокнот. Потом отвечал. В конце эссе Прилепин отмечает, что президент ничего не сказал про “амнистии” и “свободные выборы”, хотя записал эти слова. “Не выбрасывайте блокнот”, – говорит он. А я бы добавил: и прочитайте ещё “Саньку”. Чтобы понять, что враги государства Российского притаились не за океаном и не в среде тщедушных интеллигентов. Враги – внутри властной элиты, в среде ленивых, непатриотичных и жадных чиновников, которых очень устраивает “государство, унижающее слабого и дающего простор жадным и подлым”, им. Пока к народной “внешней” политике не добавится народная “внутренняя” политика, 86 % красно-коричневого большинства будет мрачно ждать, насупив брови, а молодые “пацаны” – уходить в экстремисты»

Barbakan, блогер

Концовка этой книги будто хлопнула одновременно по глазам и затылку.

МВДшники и свои, конторские, не сразу поняли, чего он хочет, когда настойчиво интересуется безопасностью областных администраций.

Дали оперативку по местам расположения администраций. Захар Прилепин, как стало известно, из Нижнего Новгорода, там областные власти вместе с полпредством и мэрией вообще в Кремле сидят, так что в книжке, похоже, имелся в вид у другой город, просто областной, среднестатистический.

Проверили, убедились – где-то вообще губернаторства охраняли ЧОПы (за хорошие откаты, естественно), сплошная махновщина, бодались с ментами, боялись чужих глаз.

Разобрались, наказали, усилили, привели в соответствие.

Много думал о солдатиках – сколько их там положили при штурме здания ребята-экстремисты? Автор на этом месте роман оборвал…

(А вот за себя совершенно не обиделся: эпизод есть, где девчонка из лимоновцев швырнула в президента какой-то жидкой дрянью, попала, он стоял, «будто облёванный», униженный. Ребята потом двигают в бега: не простят нам, мол, эту «обоссанную морду». А он только усмехнулся: знал, что такая акция исключена. Если что здесь работает идеально – так это система безопасности вокруг него, строили её, закладываясь на чужих людей посерьёзнее, чем незрелые русские революционеры. А мечтать не вредно, он не червонец – всем нравиться. В цифры придворной социологии никогда не верил, знал, где рисуют. Смысл обижаться на писательские хотелки?)

А солдатиков, да, было жаль. Экстремистов мало, и большинство необстрелянные, но, сука, как мотивированные – погибнуть приехали, красиво и правильно, а не за властью. Упоминал автор среди арсенала ПКМы (наверное, станковые) и граники, гранатомёты (какие они могли забрать у ментов? Надо полагать, РПГ-7, многоразовые, со сменными выстрелами). Не бог весть что, но у захватчиков там парень Олег, со спецназовским опытом, точно в курсе, как чечены в городской войне использовали на сто процентов невеликие возможности гранатомётов. Против танков и БТРов. Артиллерию сразу применять миноборонские точно не станут – и приказ такой на месте никто не отдаст, в штаны на делают. Во всяком случае, пока не эвакуируют жителей близлежащих домов, если они есть (а наверняка). Будут сопли жевать, изображать переговоры с террористами. Если командир армейских двинет бронетехнику, Олег с ребятами обязательно засядут в подвал или цоколь и станут прицельно шмалять по гусеницам танка и колёсам БТРов, могут и пожечь машины, бойцов – из пулемётов положить. Ну кто там они, поднятые по тревоге армейские? Наверняка не спецназ. Обычные мотострелки. Атаковать здания не умеют, перед окнами пригибаться не станут, если кто и добежит – бросит гранаты в стекла, не разбив окна, сам словит осколки. Или пулю из здания.

То есть плохо прогнозируемая по количеству жертв мясорубка. А ну как народ подтянется, встанет живым щитом? Тоже вероятность, хоть и слабая…

Он раздражался, зло себя высмеивал за свои мысли – ну, роман и роман, на то и фантазия у писателей, страшилки лепить из социальных проблем, как будто только они переживают, больше некому. Однако раньше ни одна книга (правда, читал с юности, в основном по истории, ну ещё классиков, Куприна, а там, как живо ни будь написано – всё равно дистанция). Нет, ни одна так не опрокидывала в реальность, которую знал, конечно, но с одной стороны, хорошо если с двух, трёх…

Вроде бы Ленин печалился, что совершенно не знает России. На самом деле лидер и не должен знать своей страны в подробностях, никакого времени не хватит, достаточно понимать людей власти и законы твоего государства (не право, а именно законы, которые веками не меняются, несмотря на все иные перемены). От такого знания, конечно, тоже печалей хватает, однако метаться и дураковать это знание не даст. А потом, ну кто они, подробности эти? Мыслители и разные говоруны представляют работяг в пивной да пенсионеров в поликлиниках. В шкурку мелкого торговца и форму дорожного мента уже не всякий влезет, да и ничего там хорошего нет. Интересного тоже. А ему были любопытны не свои, а чужие: штучные экземпляры, кого ведёт по жизни не инерция, а энергия. В соединении, быть может, с идеей, религией, лютостью… И в этом, видимо, была главная причина воздействия романа на него – там фигурировали именно такие люди – редкие, злые и неожиданные.

Он читал, конечно, других современных писателей (ему делали подборки наименований, ну и где среди персонажей – он сам, «человек, похожий на…»). Проханова, рыжую журналистку, как её… Юлю, Пелевин сразу не покатил, всех, а значит и его, дураками считает, эту манеру он ещё у тренеров по единоборствам терпеть не мог. Было всё не то, как будто авторы, неплохо зная реальность, судили о ней по каким-то марсианским законам, невесть кем и для кого написанным, да и написанным ли? Сами они явно по ним не планировали жить. Напрягало баловство с языком, как будто пишущие его специально тюнингуют, как девки губы и задницы, чтобы продать в иные земли подороже…

Прилепин, чувствовалось, тоже так умел, но себя дисциплинировал, побеждал эстетство, без дела не понтил. Сильно цепляло вот это соединение настоящей, живой России (и, чего там, в нормальном, нехудшем её виде) с дикими пацанами, которые и в своём поколении паршивая овца и опасная, с волчьим билетом и оскалом. Вернуть себе родину – сказано пышно, многих впечатлит, но, по сути, – скандал в духе общества защиты прав потребителей. А любая защита одного потребителя, да в таких масштабах, это всегда, во-первых, адвокатская разводка, а во-вторых, рейд обезьяны с гранатой по стеклянному зверинцу.

Забавно, но «Санькя» подвиг его и на другие команды.

Петя Авен (думающий, что это Колесников его попросил прочесть роман, ага, пусть думает) наговорил в своей рецензии от обиды лишнего. «У нас денег куры не клюют, а у них на водку не хватает». От Пети читать эдакое было особенно смешно. Даже ответить захотелось, анонимно. Как коммерс, ненавидящий социализм для всех, сильно обожает его для себя лично.

А ведь в своё время, когда Дед принял решение и назначил премьером, в кабинет дверь ногой открывали (юмор ещё в том, что кабинет тот же самый был, белодомовский, премьерский).

Петя ещё не худший вариант, но вообще – дураки самонадеянные. Глупые какой-то особой, сытой и блескучей глупостью, такая, он заметил, появляется после ярда. На понт брали, грозили, шантажировали, денег предлагали…

Настоящий душок, блатной даже, от дерзости и наглой упёртости, а уж следом от денег, был только в Ходоре. И, опять же, гуманно было изолировать и подождать, пока душок выветрится. И хотя говорили свои, что подранков оставлять нельзя, а тем более отпускать на все четыре швейцарские стороны, сделано было вопреки всем – красиво и правильно. Поскольку стало окончательно ясно, какая именно свора страдальца и борца подхватит и понесёт, и как не даст ему сделаться графом Монте-Кристо. Сама в управдомы от греха переквалифицирует. Превратит в такого эталонного дурака, что всякие подозрения в его опасности сами отвалятся.

Надо, надо, учит большой учёный Пётр Олегович, деревья садить, носки стирать, сказки детишкам читать, и вообще – работать! Покойный Бадри (вот кто был умнее их всех, куда там Берёзе) любил повторять: «Если всё время работать – зарабатывать некогда». Ещё бы пришлось рассказать, как славный профсоюз, по сути, и не работал никогда особенно, даже на старте. Сами для себя уж точно ничего не делали, кроме гадостей, другим приходилось. Кто-то курировал, пробивал по старым базам, решал, кому и когда и в обмен на что…