Читать интересную книгу Прогулки по краю пропасти - Анна и Сергей Литвиновы

– Что ж, мы готовы удовлетворить ваше любопытство. Давайте, Ярослав Михайлович, – обратился он к ученому, – пренебрежем тем фактом, что гости наши – незваные. Устройте им экскурсию по объекту.

Ученый в белом халате прочистил горло и проговорил:

– Может, лучше Анжелика Петровна?

– Ну-ну, Ярослав Михайлович, не скромничайте! Все знают, как вы увлекательно умеете рассказывать. Начните прямо здесь, с теоретической части, а потом проведите гостей по объекту – разумеется, там, где можно. А в инкубаторе я к вам присоединюсь. Да, и берегите их, чтобы не случилось чего. Они оба нам еще понадобятся.

Главный пробуравил взглядом автоматчиков. Последнее замечание – беречь арестованных – очевидно, относилось прежде всего к ним. Оба конвоира подтянулись. Похоже, авторитет главаря был здесь непререкаем.

– Нас совершенно не интересует ваш объект, – звучным голосом произнесла вдруг Варя.

– Меньше знаешь, крепче спишь, – в тон ей добавил Саня.

Варя мимолетным взглядом поблагодарила напарника за поддержку и с легкой усмешкой проговорила:

– Во многом знании – многие печали.

– А что же вас здесь интересует? – резко выдохнул главный. – Зачем вы сюда пожаловали?

– Мы хотели всего-навсего встретиться с одним человеком. Вроде бы, как нам сказали, он работает здесь. И нам нужно с ним поговорить.

– Кто такой?

Главарь задавал свои вопросы отрывисто, не сводя глаз с лица Вари. Та – что за упорная девушка! – не отводила взгляда.

– Фамилия его Борисов.

– Зачем он вам нужен?

– Мы хотели опросить его как свидетеля преступления.

– Какого преступления?

– Убийства. Четырех человек.

– Где произошло убийство? Когда? Кто убит?

– Убийство произошло в урочище Соленая Падь близ Абрикосова. Пятнадцатого июля сего года. Зверски убиты четыре человека, в том числе трое женщин.

– Ваши полномочия?

Варя отрицательно покачала головой.

– Никаких официальных полномочий. Я корреспондент газеты «Зазеркалье» из Москвы. Он, – Варвара кивнула головой в сторону Сани, – жених одной из убитых девушек.

– При чем здесь Борисов?

– Борисов – единственный родственник погибших. И это он звал убитых приехать именно сюда – в Абрикосово, в Соленую Падь.

– При чем здесь наш объект?

– Повторюсь. – Варя упорно выдерживала на протяжении разговора игру в «гляделки», затеянную военным. – Ваш объект нас нисколько не интересует. Нам сказали, что на горе, на метеостанции, работает Борисов.

– Ясно, – прознес главный. – Все ясно. – Он отвел взгляд от Варвары и обратился к ученому: – Ярослав Михайлович, экскурсия не отменяется. Начинайте прямо здесь. В инкубаторе мы к вам присоединимся.

Главарь повернулся через левое плечо и вышел из комнаты. Следом за ним как тень вышел и его молчаливый помощник.

…Когда дверь в красный уголок закрылась и они вдвоем быстро зашагали по коридору – первый впереди, второй чуть сзади, главарь на ходу бросил:

– Найди мне Борисова. Срочно. Пусть прибудет в мой кабинет.

Варя

Ученый, оставшийся в красном уголке вместе с пленниками и автоматчиками, откашлялся и произнес:

– Прошу простить, мм, господа, – голос его оказался робким, почти извиняющимся, – я давно не проводил показов объекта. Поэтому прерывайте меня, если что-то в моем выступлении покажется вам недостаточно, мм… понятным. Прошу вас без стеснения задавать любые вопросы.

Ученый исподлобья оглядел Варю с Саней.

– Данный объект, – продолжил он, очевидно, постепенно вдохновляясь от звука собственного голоса, – является совершенно секретным, поэтому мне не совсем понятно, почему товарищ, м-м… товарищ полковник позволил вам осмотреть его. Вероятно, после осмотра товарищ полковник возьмет с вас подписку о неразглашении. Впрочем, не могу знать. Приказы товарища полковника здесь не обсуждаются.

Ни Саня, ни Варя ни звуком, ни движением не прервали ученого. Автоматчики посматривали на белохалатника слегка иронически, но тоже с очевидным интересом слушали.

Ярослав Михайлович (как представил его главный) взобрался на возвышение рядом с классной доской. Руки он по-прежнему держал в карманах халата и перебирал там ими. Голос его возвысился и окреп.

– Итак, – проговорил он, – об объекте. Данный объект был создан по представлению Министерства обороны СССР и решению Политбюро ЦК КПСС в тысяча девятьсот семьдесят втором году. Почему именно здесь, спросите вы? Ну, во-первых, свою роль сыграла удаленность местности от промышленных и военных объектов. Скажем, до ближайших крупных городов отсюда не менее сотни километров. До города Краснодара, к примеру, около ста двадцати километров, до города Туапсе – более ста. Во-вторых, чрезвычайно важна чистота здешнего воздуха. И, в-третьих, теплый климат: среднегодовая температура здесь составляет примерно плюс четырнадцать градусов по шкале Цельсия.

С каждой фразой говоривший все более воодушевлялся. Он постепенно входил в менторскую роль – похоже, любимую, однако слегка подзабытую.

Варя внимательно слушала его хорошо поставленную речь. Но параллельно в голове бились мысли: «Зачем они вдруг решили нам что-то рассказать? И показать?.. Чтобы потом шлепнуть нас? Но зачем тогда тратить время и силы? Или… Они хотят (через нас) кого-то о чем-то предупредить? Или – напугать? Или – перевербовать нас? Сделать своими союзниками? Ну, последнее – конечно, смешно…»

– Лично я здесь работаю, – продолжал ученый, – с тысяча девятьсот семьдесят девятого года, по распределению после окончания биологического факультета МГУ. Сейчас я заведующий лабораторией, доктор биологических и кандидат философских наук. И если объект в настоящее время возглавляет полковник Бурдаков, то я, по сути, являюсь его заместителем по научной работе.

– Полковник Бурдаков – тот человек, что был здесь, – утвердительно проговорила Варя.

– Так точно, – откликнулся ученый. – Человек высоких принципов, огромных познаний и редкой души.

– Мы это поняли, – с тончайшей иронией обронила Варвара.

Ученый то ли вправду не заметил (то ли сделал вид, что не заметил) ее насмешливого тона и продолжил:

– В течение вот уже тридцати лет на нашем объекте проводятся опыты по генетическому модифицированию различных биологических структур.

«Зам. по науке» обернулся к доске, взял мелок и аккуратным почерком написал:

ГЕНЕТИЧЕСКОЕ МОДИФИЦИРОВАНИЕ.

– Опыты по генетическому модифицированию, – продолжил ученый, – стали теоретически возможны после открытия американскими учеными Уотсоном и Криком в тысяча девятьсот пятьдесят третьем году структуры ДНК. Впоследствии оба они стали лауреатами Нобелевской премии.

«Лектор» написал на доске:

Дж. УотсонФ. Крик.

А ниже:

ДНК; 1953 год; Нобель.

– К сожалению, в СССР развитие генетики сильно затормозилось по идеологическим причинам. «Лысенковщина». Гонения на «менделистов-морганистов» – а ведь среди них были ученые мировой величины: Вавилов, Шмальгаузен, Серебровский! Все это не способствовало успехам нашей отчизны в данной области. Партия впоследствии осудила волюнтаризм, допущенный в сороковые – шестидесятые годы в биологической науке. И в последующие годы советским ученым удалось не только догнать, но и по ряду научных направлений опередить буржуазных специалистов…

«Да понимает ли он, которое тысячелетие на дворе? – подумала Варя, изумленно глянув на «лектора». – Что за махровый лексикончик? «Партия осудила волюнтаризм», «советским ученым удалось перегнать»… Его что, в наши дни из семьдесят девятого года на машине времени доставили?»

Однако последующие речи ученого показали, что тот все-таки адекватен современности:

– Технологии генетического модифицирования с самого момента создания в начале восьмидесятых годов показали себя технологиями двойного назначения. То есть они могли (и могут!) применяться как в народнохозяйственных, так и в оборонных целях. К примеру, обыкновенному картофелю можно придать полезные свойства. И модифицированное растение станет ядовитым для вредителей вроде колорадского жука. Однако с помощью генной инженерии можно превратить тот же клубень в яд не для насекомого, но и для человека. К примеру, сделать его переносчиком наследственных, смертельно опасных для людей заболеваний.

Ученый наконец вытащил из кармана халата руку (Варя заметила, что она вся покрыта какими-то красными лишаями) и воздел палец вверх:

– Именно поэтому наша лаборатория с первых дней своего существования была засекречена… Вопросы по сути есть? Нет?.. Тогда я, с вашего позволения, продолжу небольшой исторический экскурс… Направление работ по генетическому модифицированию в свое время подсказала ученым сама природа. Она, в частности, дала нам пример удивительного симбиоза. Существует, скажем, почвенная бактерия под названием Агробактериумтумефаценс.