Читать интересную книгу Черное солнце Третьего рейха. Битва за «оружие возмездия» - Джозеф Фаррелл

А. Гравитация, вихревые потоки и квантовая нумерология

Доктор-инженер Отю Кристоф Гильгенберг был учеником прославленного нобелевского лауреата Вальтера Герлаха, чья работа по поляризации магнитного спина в 1921 году принесла ему Нобелевскую премию. Гильгенберг, однако, оставаясь в «традиционной» физике, не признавал сдерживающих рамок обычных научных представлений, как это становится видно уже после беглого знакомства с его двумя малоизвестными, но совершенно необычными и революционными работами.

В 1931 году Гильгенберг опубликовал заумную работу, под названием «Gravitation, Tromben, und Wellen in bewegten Medien», или «Гравитация, колебания и волны в движущейся среде». Уже одно название говорит о многом, ибо это является первым свидетельством того, что еще до прихода нацистов к власти и после появления теории относительности по крайней мере один серьезный и уважаемый немецкий ученый по-прежнему мыслил в устаревших понятиях эфира, однако представляя его совершенно иначе, чем это было в концепциях статического эфира, существовавших в XIX веке, которые привели к знаменитому эксперименту Михельсона — Морли и его разновидности, поставленной Саньяком во вращающейся среде. Ибо Гильгенберг мыслил в понятиях динамического эфира, порожденных отчасти, несомненно, вариацией знаменитого эксперимента, осуществленной Саньяком. Работа Гильгенберга, крайне заумная и сложная для восприятия, отстаивала понятие гравитации как вертикального стока эфира. Таким образом, как и в теории относительности, гравитация являлась следствием сложной геометрии, только в случае Гильгенберга это означало, что масса является геометрическим результатом, который проявляется, например, во внешних параметрах вращающегося тела. Это привело Гильгенберга к выдвижению очень необычного постулата о том, что Земля, как и любое другое вращающееся тело, обладающее значительной массой, с течением времени расширяется и сжимается, подчиняясь периодическому закону.

В 1938 году Гильгенберг выпустил второй шедевр в области математики и теоретической физики под названием «Quantenzahlen, Wirberling-Atommmodelle und Heliumsech-serring-Aufbaurinzip des Periodensystems der chemischen Elemente» — в переводе эта головоломка звучит ничуть не менее впечатляюще: «Квантовое число, вихревая модель атома и принцип гексагональных колец периодической системы химических элементов». Гильгенберг разработал математические методы системы моделирования полных атомов в соответствии с вихревыми вращательными принципами давно списанного со счетов эфира! Сочетание этих двух работ и выдвинутых в них математических и физических постулатов позволило Гильгенбергу предсказать большое количество явлений, идущих вразрез с релятивистской физикой, задолго до того как в конце XX века появились первые сигналы о значительных проблемах, связанных с релятивистской космологией «Большого взрыва», в частности, гетеродинного эффекта света, исходящего от тела, движущегося по направлению к наблюдателю, или, проще говоря, почему явление красного смещения иногда сопровождает тела, движущиеся по направлению к наблюдателю, а не от него.

Под влиянием Гильгенберга Карл Фридрих Крафт двинул вихревую квантовую механику еще на один шаг вперед, представив атомы как геометрическую или топологическую конструкцию эфира, действующую как «эфирные насосы», отдающие или забирающие энергию в зависимости от вращения различных колец динамического эфира вокруг них. Затем он развил это понятие еще больше, предположив, что различные сочетания вихревых, вращающихся геометрических параметров являются основой известных на тот момент субатомных частиц. Крафт, чьи взгляды после войны полностью затмила победа союзников, которую можно также рассматривать как победу теории относительности, продолжал издавать за собственный счет свои работы, описывающие странный мир «нелинейной физики», на которые прилежно не обращали внимание традиционно мыслившие сторонники линейной физики и теории относительности[303]. Но существуют ли какие-нибудь указания на то, что все эти рассуждения о вихревом и вращательном аспекте динамического эфира когда-либо вышли за рамки чистой теории?

Существуют, однако нам придется идти к ним кружным путем, ознакомившись предварительно с основами аэродинамики, и снова благодаря Ренато Веско.

Б. Диски, граничные слои и турбины

На протяжении всех переизданий своей книги Веско сохранил в ней линию о том, что эксперименты с летательными аппаратами, имевшими форму диска, начались в Германии с эксперимента по преобразованию всей несущей поверхности во входное сопло реактивной турбины. То есть, с его точки зрения, первые немецкие «летающие тарелки» были не более чем обычными реактивными самолетами, правда, весьма необычной конструкции. Эти экспериментальные аппараты явились следствием эксперимента по отсосу граничного слоя с несущей поверхности самолета. «Граничный слой» — это очень тонкий слой воздуха, толщиной всего в несколько молекул, который «прилипает» к несущей поверхности, например, к крылу, и тем самым снижает ее эффективность, вследствие чего требуется больше энергии для движения летательного аппарата. По мере возрастания скорости и в зависимости от конфигурации самого крыла в результате увеличения толщины граничного слоя за крылом могут возникнуть завихрения, что приведет к увеличению аэродинамического сопротивления. «Следовательно, даже для дилетанта в вопросах аэронавтики очевидно, что главная задача заключается в переносе точки перехода на движущемся теле как можно дальше назад, чтобы максимально уменьшить расход энергии, необходимой для движения тела в воздухе. Особенно это верно для полетов с высокой скоростью, поскольку необходимая энергия возрастает пропорционально кубу скорости»[304]. Поэтому еще до войны английские, американские и в особенности немецкие ученые сосредоточили свои усилия на разработке различных методов решения этой проблемы.

В ходе войны были предложены и экспериментально опробованы различные способы ее решения, в том числе использование синтезированного микропористого металла под названием «Luftschwann» (буквально «воздушная губка») как для несущих поверхностей, так и для входных сопел реактивной турбины. Цель заключалась в том, чтобы просто отсосать граничный слой внутрь несущей поверхности, тем самым кардинально уменьшив силу сопротивления воздуха и увеличив эффективность и характеристики летательного аппарата при высоких скоростях. Согласно Веско, немцам постепенно удалось добиться в этих экспериментах весьма впечатляющих результатов.

Во-первых, выяснилось, что нет смысла преобразовывать обычные летательные аппараты в самолеты с контролируемым граничным слоем, потому что в этом случае принцип всасывания лишался своих лучших качеств и сложность конструкции не компенсировала ограниченные преимущества…

Кроме того, было продемонстрировано, что, поскольку параллельно велись работы по созданию специального летательного аппарата, приводимого в движение турбиной, имело смысл объединить два механизма в единое целое, подавая в турбину воздух из отверстий в крыльях, вместо того чтобы использовать обычные направленные вперед воздухозаборники.

…Судя по всему, оживив старые опыты с «потенциальным потоком без трения», немецкие специалисты в самом конце работы сумели экспериментально снизить аэродинамическое сопротивление объектов особой формы до очень низких значений[305]. (Курсив мой. — Д. Ф.)

Эта мысль пришла также и англичанам, но, по-видимому, немцам удалось успешно объединить микропористые синтетические несущие поверхности, пропускающие воздух, и сопла турбин, ибо в послевоенном докладе британской разведки «А. R. С. No. 9672: замечания о германских теоретических работах по пористому всасыванию» — все эти сведения, полученные при анализе исследований в области пористых материалов, проводимых немецкими специалистами (для этого была образована специальная следственная группа), были сопоставлены с аналогичными работами английских ученых, проводившимися во время войны. Этот доклад, как отмечает Веско, «до сих пор имеет гриф «совершенно секретно»[306]. Судя по всему, немцы просто пытались построить летательный аппарат, имеющий форму диска, вся поверхность которого являлась одновременно как входным соплом турбины, так и несущей поверхностью. Это была, так сказать, «летающая тарелка» первого поколения, обычный реактивный самолет, правда, с очень необычной несущей поверхностью, служившей также и фюзеляжем, и входным соплом турбины.

Однако Веско утверждает в своей книге, что этим дело не ограничилось. А именно, «странные истребители > — необъяснимые светящиеся шары, сопровождавшие самолеты союзников и даже немецкие самолеты, которые в конце войны неоднократно наблюдались летчиками, на самом деле якобы представляли собой еще более революционное зенитное оружие, управляемое по радио, которое выводило из строя радиолокаторы союзников посредством очень маленьких клистронных трубок в керамической оболочке, или просто сбивало самолеты, испуская поток ионизированных газов, нарушавших работу системы зажигания и даже взрывавших двигатели. Здесь заявления Веско становятся более подробными и одновременно более надуманными, от которых, следовательно, легче отмахнуться. Так, например, Веско утверждает, что речь идет о секретном немецком оружии для борьбы с самолетами, а это уже граничит с полным абсурдом, поскольку официальная история наблюдения этих явлений не сообщает ни об одном случае гибели самолетов союзников вследствие встречи с ними. Более того, если верить стандартным отчетам, эти загадочные шары вели себя совершенно безобидно.