Читать интересную книгу Незримый клинок. Хребет мира. Море мечей - Сальваторе Роберт Энтони

Бодо, радуясь, что его отпустили, быстро повернулся и, бросив еще один злой взгляд на мага, быстро вышел.

– Я пока еще не понимаю, что за штучки ты привез с собой из путешествий, – обратился Ла Валль к Энтрери.

– Я был в Мензоберранзане, – ответил тот. – Городе дроу. – Маг выпучил глаза и открыл рот. – И я принес с собой нечто большее, чем фокусы.

– Ты заодно…

– Ты – единственный, кому я это сказал, – заявил Энтрери. – Так что должен понимать, к чему обязывает тебя мое доверие. Я бы не относился к этому легкомысленно.

– А Челси Ангуэйн? – спросил Ла Валль. – Ты сказал, что убедил его.

– Один мой друг занялся его разумом и внушил ему такие страшные картины, что бедняга просто не смог сопротивляться, – сказал Энтрери. – Челси не знает всей правды, ему известно лишь, что противодействие означает жуткий конец. Когда он докладывал об этом Бодо, его ужас был неподдельным.

– А какое же место отводится в твоих грандиозных планах мне? – спросил чародей, стараясь, чтобы вопрос не прозвучал саркастически. – Если Бодо тебя подведет, что станется с Ла Валлем?

– Я покажу тебе, как выйти из игры, если понадобится, – пообещал Энтрери, подходя к столу. – На это можешь рассчитывать. – Он взял кинжальчик, которым маг срезал печати со свитков или надрезал палец, когда требовалась капля крови для его волхований

Ла Валль понял, что Энтрери не милосерден, он просто практичен. Если кара не коснется чародея в случае неудачи Бодо, то лишь потому, что он будет в дальнейшем нужен Энтрери.

– Тебя поразило, что глава гильдии так легко уступил, – невозмутимо говорил убийца. – Ему пришлось выбирать между тем, что моя затея провалится и Басадони победят и тогда начнут мстить моим союзникам… и между тем, чтобы умереть сегодня же ночью, причем страшной смертью, поверь мне.

Ла Валль заставил себя принять бесстрастный вид, стараясь казаться отстраненным.

– У тебя много работы, полагаю, – произнес Энтрери и неуловимым движением метнул кинжальчик мимо мага в наружную стену. – Позволь откланяться.

Услышав условный сигнал, Киммуриэль Облодра погрузился в созерцание и создал новый межуровневый проход, чтобы убийца мог покинуть дворец.

Глядя, как раскрылись врата, Ла Валль, на миг поддавшись острейшему любопытству, хотел броситься туда вслед за Энтрери и раскрыть его великую тайну.

Однако здравый смысл одержал верх над любопытством.

И в следующую минуту маг остался один, чему был очень рад.

– Я не понимаю, – изрек Рай'ги Бондалек, когда Энтрери снова оказался с ним, Джарлаксом и Киммуриэлем в туннелях под городом, в которых обосновались дроу. Тут он вспомнил, что говорить нужно медленнее, потому что Энтрери, хоть и хорошо знал язык дроу, все же плохо понимал беглую речь, а жрец решил не утруждать себя изучением человеческого языка. Он не желал даже тратить силы на специальные заклинания, благодаря которым они все могли бы понимать друг друга, на каком бы языке ни разговаривали. Бондалек упорно продолжал пользоваться языком дроу, несмотря на то что Энтрери присоединился к ним, и это было вызвано желанием держать человека в напряжении. – Из того, что ты говорил раньше, следовало, что хафлинги гораздо более подходят для того задания, которое ты возложил на Квентина Бодо.

– Я не сомневаюсь в преданности Двавел, – ответил Энтрери на калимпортском наречии, пристально глядя при этом на Рай'ги.

Жрец непонимающе взглянул на Джарлакса, и наемник, посмеиваясь над мелочностью своих помощников, извлек из-под плаща шар, подержал его на весу и произнес какое-то слово. Теперь они стали понимать друг друга.

– Я имею в виду, в ее верности себе и своему благополучию, – уточнил Энтрери, по-прежнему пользуясь человеческим языком, хотя Рай'ги услышал его слова как бы произнесенными на языке дроу. – Она не представляет угрозы.

– А жалкий Квентин Бодо и этот маг, его прислужник, представляют? – удивился Рай'ги, и Энтрери тоже услышал его слова на родном языке.

– Не надо недооценивать силы гильдии Бодо, – предостерег Энтрери. – Они отлично вымуштрованы, и у них глаза повсюду.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Так что ты заблаговременно заручился его преданностью, чтобы потом он не мог отговориться тем, что ничего не знал, – одобрил Джарлакс.

– А теперь что? – спросил Киммуриэль.

– Обезвредим гильдию Басадони, – стал излагать свой план убийца. – Потом они станут основой нашего могущества, а Двавел и Бодо будут следить, чтобы остальные не объединились против нас.

– А потом? – не отставал Облодра.

Энтрери улыбнулся и бросил на Джарлакса проницательный взгляд, отчего наемник сразу понял: убийца догадался, что Киммуриэль задает эти вопросы по приказу Джарлакса.

– Потом посмотрим, какие появятся возможности, – опередил Энтрери сам Джарлакс. – Возможно, что основа окажется достаточно надежной. А возможно, и нет.

Чуть позже, когда наемный убийца их оставил, Джарлакс с некоторой гордостью обратился к обоим своим приближенным:

– Ну что, разве не прекрасный выбор я сделал?

– Он мыслит как мы, – отозвался Рай'ги, и в его устах это была наивысшая похвала, которой мог добиться любой, кто по крови не был дроу. – Жаль только, что он плоховато знает наш разговорный язык и язык жестов.

Джарлакс, которому приятно было услышать такую оценку, только рассмеялся.

Глава 14. Громкая слава

Он чувствовал себя довольно странно. Алкоголь притупил все ощущения, так что он не мог ясно понять, что происходит. Он чувствовал, что стал легким и еле ступает по земле, но при этом внутренности его жжет, как огнем.

Вульфгар покрепче зажал в кулак рубашку на груди пьяного посетителя, вырывая с корнем волосы. Одной рукой он легко поднял двухсотфунтового увальня над полом, второй помог себе пробраться сквозь толпу посетителей. Через всю таверну он прошел к двери. Он терпеть не мог этот кружной путь – раньше он просто выбрасывал забулдыг в окна или проламывал их головами стену, но Арумн Гардпек быстренько нашел на него управу, пообещав, что будет высчитывать стоимость ущерба из его платы.

Одно– единственное окно стоило варвару нескольких бутылок, а если при этом вылетала и рама, то выпивки ему было не видать целую неделю.

Его жертва, тупо улыбаясь, посмотрела на Вульфгара. Наконец забулдыге удалось сфокусировать взгляд, и выражение лица его сразу изменилось. Он узнал вышибалу и понял, что ему грозит.

– Эй! – воскликнул пьяница, но в следующий миг уже летел, распластавшись и размахивая в воздухе руками и ногами. Он приземлился на грязную мостовую лицом вниз да там и остался. Его вполне могла переехать какая-нибудь телега, если бы не двое сердобольных прохожих, пожалевших беднягу и оттащивших его к сточной канаве… при этом остатки наличности перекочевали из его карманов в их.

– Пятнадцать футов, – присвистнул Лягушачий Джози, прикинув расстояние, которое пролетел пьяный. – И притом одной рукой!

– Я тебе говорил, этот малый силен, – отозвался Арумн, протирая стойку и делая вид, что не особенно изумлен. В течение той пары недель, что Вульфгар работал в баре, он произвел множество подобных бросков.

– На улице Полумесяца его обсуждают все и каждый, – добавил Джози немного угрюмо. – Я приметил, что на этой неделе у тебя с каждым днем все больше народу.

Арумн понял, к чему он клонит. В подпольном мире Лускана существовал определенный порядок, который жестко сопротивлялся вмешательству извне. Если слава Вульфгара и дальше будет расти, некоторые из вышестоящих решат, что их репутация поставлена под угрозу, и непременно проникнут сюда, чтобы предотвратить опасность.

– Тебе этот варвар нравится, – утвердительным тоном произнес Джози.

Арумн, не сводя глаз с Вульфгара, протискивавшегося сквозь толпу обратно, со смиренным видом кивнул. Он нанял великана не из расположения, а руководствуясь чисто деловым расчетом. Обычно Арумн старался избегать каких-либо личных взаимоотношений со своими вышибалами, поскольку большинство из них никогда не задерживалось долго на одном месте. Одни перемещались из заведения в заведение по своей собственной воле, а другие могли разозлить не того человека и заканчивали тем, что внезапно умирали. Однако с Вульфгаром хозяин несколько пересмотрел свои взгляды. Их посиделки до глубокой ночи, когда в баре становилось тихо и Вульфгар пил у стойки, а Арумн готовил заведение для приема посетителей на следующий день, стали для него приятной привычкой* Арумн действительно наслаждался обществом громадного варвара, вся холодность и замкнутость которого, когда он напивался, на удивление быстро исчезали. Они просиживали много ночей напролет, до самого рассвета, и Арумн увлеченно внимал рассказам Вульфгара о его суровой северной родине, Долине Ледяного Ветра, о его друзьях и врагах, отчего у хозяина мурашки пробегали по коже. Арумн слышал историю об Акаре Кесселе и хрустальном осколке столько раз, что как наяву представлял себе ту лавину на Пирамиде Кельвина, которая унесла чародея и погребла под собой реликт древней злой магии.