Читать интересную книгу Подвиг живет вечно (сборник) - Иван Василевич

Штаб фронта одобрительно отнесся к активизации работы группы Копалека, по вновь предупредил о необходимости постоянной бдительности в работе. Командование требовало осторожности при встречах со связными, которые еще недостаточно проверены на конкретных делах. Центр был озабочен тем, чтобы кто-нибудь из разведчиков не попал в поле зрения провокаторов, агентов гестапо, которых в Моравских лесах немало: они сновала по деревням, селам и городам, в лесах — всюду, где могли быть подпольщики и партизаны, искали возможность войти в доверие к ним.

Однажды командир распорядился:

— Сегодня ночью мы с Михалом пойдем в деревню за продуктами. А Йозеф и Альберт будут охранять базу.

Когда Карол и Михал остались вдвоем, чтобы обсудить детали «похода» в Кргову, командир спросил своего друга:

— Может быть, нам взять с собой и дивчину? Как ты думаешь?

— Зачем рисковать радисткой: всякое может случиться.

— Вот именно. Но ее надо познакомить с Юлией.

— Это другое дело. Юлия при необходимости укроет Аню.

— Жаль мне Аню. Очень жаль. Тяжело ей. Она рассказывала, что раньше работала в детском саду. И вдруг война! Ей бы с детьми возиться, а она вот здесь занята совсем не женским делом.

…Ночью по извилистым горным тропам шли три человека. Шли неторопливо, осторожно. Это были Карол Копалек, Михал Хован и Аня Болотова. Впереди шел Михал. Он хорошо знал путь в деревню.

Ночью в лесу было очень темно, и Аня, не привыкшая к ходьбе по горным дорогам в такую пору, чувствовала себя неуверенно. Неожиданно прошуршала, пролетая, птица, должно быть тетерев или рябчик. Болотова проводила ее взглядом, увидела небо, усыпанное яркими звездами и вдруг почувствовала усталость. Она чуть-чуть замедлила шаг и сразу же услышала негромкие слова командира:

— Не отставай!

— Я же говорила, что не надо меня брать.

— Не расстраивайся, — попытался успокоить девушку Михал. — Может быть, мы слишком быстро идем?

— Нет, нет… Я засмотрелась на небо.

Разведчики спустились с косогора под тяжелые вздохи паровоза, тянувшего состав по железной дороге, проходившей в нескольких сотнях метров от тропы. Все трое, не сговариваясь, сосчитали вагоны…

Вскоре Болотова заметила, что в лесу стало светлее: он редел и переходил в горный луг, на дальнем конце которого виднелась деревня. Дома в ней Ане показались очень похожими на те, какими застроена Вичуга, город в Ивановской области, где жили ее мать и сестры. Карол и Аня укрылись на опушке леса, а Михал по известной ему дорожке ушел в сторону деревни: командир просил выяснить обстановку в населенном пункте. Через несколько минут Михал доложил, что ничего настораживающего не обнаружил.

Когда разведчики подошли к дому, прижавшемуся к лесу, Карол тихо три раза стукнул патроном по ручке входной двери. Скрипнув, дверь медленно открылась.

— Проходите, — донесся приглушенный женский голос из темного коридора.

Карол и Аня вошли в освещенную электрической лампочкой комнату.

— Ой! — тихо вскрикнула невысокого роста худощавая женщина, увидев Аню, и спросила:

— Вы русская? Да?

— Русская, конечно, — окая по-ивановски, ответила Болотова.

— Дай-ка я тебя поцелую, милая. — Юлия обняла Аню и расцеловала. — Впервые вижу русскую девушку.

Аня крепко прижала Юлию к себе. Осмотревшись, она отметила про себя, что внутри дома, как и в русских деревенских домах, обстановка проста. В комнате чисто, просторно. Но нет здесь привычной для нее русской печки, а в углу стоит плита, отгороженная от жилой комнаты легкой стенкой: там небольшая кухонька.

— Даже и не знаю, чем вас угостить, — захлопотала хозяйка, когда улеглось волнение неожиданной встречи. — Что-нибудь придумаю…

Юлия поставила тарелки на покрытый белой скатертью деревянный стол и принесла кастрюлю. Комната наполнилась запахами домашней пищи.

— Садитесь за стол, отведайте нашей еды.

Особое внимание Юлия уделила Ане:

— Голодная, наверное? Ешь, ешь, не стесняйся. И вы тоже, прошу вас, — обратилась она к Каролу.

…Разведчики сытно поели. Юлия быстро убрала посуду со стола и, отнеся ее на кухню, вернулась в комнату. Она рассказала разведчикам о том, что ей удалось узнать об оккупантах за последние дни.

Михал, наблюдавший за обстановкой в деревне, заметил, что несколько немецких солдат вошли в соседний дом. Доложил об этом командиру.

— Опять проверка, — забеспокоилась хозяйка. — Значит, сейчас придут и сюда.

— Надо уходить, — распорядился командир. — Спасибо тебе, Юлия.

— Быстро берите мешки с продуктами и, как всегда, огородами в лес. Ну, всего вам доброго.

— Аня, не нервничай, иди за мной, — распорядился Карол, — а ты, Михал, пойдешь последним. В случае необходимости прикроешь нас огнем.

В это время с улицы послышалась гортанная речь. Когда немцы вошли в дом, разведчики уже благополучно скрылись в лесу.

…Однажды Йозеф Яблонька доложил командиру:

— Через одного словака удалось узнать, что генерал Йозеф Браун известен среди местных патриотов под фамилией Оравский. Нам надо искать именно Оравского, а не Брауна.

— Вот почему никто ничего не говорит нам о генерале Брауне.

— Узнаю соотечественников. Жизнь научила их бдительности. Молодцы!

— Теперь, Йозеф, ищи Оравского. Он нам очень нужен.

2

Жизнь Анны Васильевны Болотовой была типична для советских людей ее поколения: в детские годы на ее долю выпало немало горького, трудного. Родилась она в Ивановской области через пять лет после Октябрьской революции. Отец умер, когда ей было одиннадцать лет. Мать — Анна Григорьевна — осталась с четырьмя детьми на руках, старшему из них, сыну, только-только исполнилось шестнадцать. Анна Григорьевна, выбиваясь из сил, поднимала детей, воспитывала в них честность, трудолюбие.

В городе текстильщиков Вичуге Аня окончила семилетку и пошла работать воспитательницей детского сада. Заочно училась в дошкольно-педагогическом училище. Сестры, когда подросли, тоже получили образование, стали трудиться — были медсестрами в детских садах. Брат после окончания семи классов устроился на ткацкую фабрику.

Приученные к труду дети радовали мать своими успехами. Для рано овдовевшей женщины, казалось, вновь начались счастливые годы. Она гордилась тем, что государство помогло ей бесплатно дать детям образование, а она сумела создать дружную семью. Анну Григорьевну трогало заботливое отношение к ней детей.

Много бессонных ночей провела Анна Григорьевна в думах о будущем детей. Заботы о них заполняли всю жизнь трудолюбивой женщины. Шли годы, росли дочери, мужал сын. Но материнская чистая, любящая и беспокойная душа все равно тревожилась за их будущее… И вот это будущее оказалось под угрозой.

Воскресным солнечным днем 22 июня 1941 года Аня вбежала в дом, крича:

— Война!

— Что, что ты сказала? — переспросила мать, может быть, она ослышалась?

— Война. Сегодня утром на нас напала фашистская Германия… — выпалила Аня.

…Вскоре брат ушел на фронт. Спустя некоторое время Аня, так и не успевшая окончить училище, решила поступить на курсы медицинских сестер. В 1942 году, закончив учебу, добровольцем пошла служить в Красную Армию.

— Честно служи, — напутствовала девятнадцатилетнюю дочь Анна Григорьевна. — Себя береги и товарищей не подведи. И дом не забывай, пиши почаще…

Мать и дочь присели на диван, помолчали. Первой поднялась мать. Аня увидела ее чуть сгорбившейся, но вскоре Анна Григорьевна выпрямилась и каким-то чужим, слегка охрипшим голосом прошептала:

— Ну поезжай… — Анна Григорьевна смахнула ладонью слезы, обняла дочь и поцеловала. — С богом…

…Но не пришлось Ане выносить раненых бойцов с поля боя, не работала она и в военных госпиталях. Судьба распорядилась совсем иначе. Совершенно неожиданно Ане Болотовой предложили освоить новую, таинственную для нее профессию военного радиста. Она приняла это предложение. Напряженно училась. А затем стала радисткой разведывательных групп, действовавших в тылу немецко-фашистских войск. Первый раз она прыгнула с парашютом на временно оккупированную противником территорию Советской Украины. Второй раз пришлось работать в Крыму. Затем вновь десантировалась — в район захваченного фашистами Ужгорода и вместе со своими боевыми друзьями работала там до конца 1944 года.

В январе 1945 года, когда наши войска, выполняя интернациональный долг, уже освободили от фашистских оккупантов значительные территории ряда стран Восточной Европы, Анну Болотову, находившуюся на отдыхе после выхода из вражеского тыла, срочно вызвали в штаб 4-го Украинского фронта.

— Зачем я срочно потребовалась штабу? — поинтересовалась Болотова у прибывшего за ней представителя.

— Не знаю. Может быть, война скоро кончится, девушек можно демобилизовывать…