новичков барда Сонгилииля, приходилось довольствоваться тем, что есть.
И вот, через полчаса после начала эксперимента, у меня, наконец, получилось десять порций вполне съедобных бутербродов и пять порций относительно вкусного зелёного лимонада.
— Так что, кулинар, дашь попробовать своё «Чудо-юдо»? — поняв, что я закончил с пробной партией, произнёс всё это время стоявший рядом со мной маг.
— Я извиняюсь, а гроши-то у вас найдутся? — вспомнил я старый еврейский анекдот.
— Гроши-то найдутся. Только ты сначала характеристики своего серого блюда открой. А то не видно же ни фига. За что платить? — логично заметила паладинша.
— Характеристики ещё рано открывать, — отверг её предложение я, разложил последние верхние булочки по десяти бутербродам (три убрал в сумку), закупорил пять кол (две убрал в сумку), накрыл их тряпицей и, сняв с головы поварской колпак, продолжил:
— Ну, милые друзья мои, хочу сообщить вам преприятнейшее известие: в честь моей новой только что обретённой профессии дегустация сегодня будет бесплатна! — Народ зашушукался в предвкушении халявы, а я поднял палец вверх и громко заявил: — Но это, господа воители и госпожи воительницы, только сегодня! С завтрашнего дня я на эти блюда и напитки собираюсь установить не фиксированную и, можно сказать, малоадекватную конскую цену. Так что прошу в будущем этот момент помнить и не обижаться. — Народ поморщил носы, но возмущаться не стал. Я же продолжил: — Замечу ещё вот что: сейчас вы пробуете всё это великолепие, что называется, с лотка. Но если продукты окажутся качественными и придутся вам по душе, то я думаю, мне придётся открыть трактир, таверну, кабак или даже ресторан быстрого питания. Кто знает, как это сделать и подскажет мне, получит дополнительный бутер!
— Да чего там знать-то? Идёшь в магистрат и договариваешься с бургомистром. Вот и всё, — открыла мне необходимый путь паладинша.
— Огромное вам спасибо, прекрасная леди, — поблагодарил я и собрался было предложить ей бутерброд бесплатно.
Но меня перебили.
— Да хватит лясы точить! Уже час тут торчим! Потом своё заведение открывать будешь. А сейчас свою стряпню покажи. А то говоришь про заведения разные, а характеристики своей бурды скрываешь. Может, то, что ты сготовил, невкусное и беспонтовое. Может, это даже свиньи есть не будут⁈ — заржал разбойник с ником Роганасорога.
— Але-оп! — произнёс я и, смахнув с подноса кусок белой ткани, обнажил свой труд — семь красивых серых квадратных пятислойных, чуть светящихся бутербродов и три мензурки ярко-зелёного напитка.
— «WОWкола» и «WOWбургер», — прочитала воительница и, посмотрев на меня, спросила: — Это что, шутка?
— WOW? Почему? — прищурился разбойник.
— Потому что — это ВАУ! — произнёс всезнающий разбойник и без спроса взял один бутерброд: — Я возьму? — Я пожал плечами, а он, обернувшись к зевакам, продемонстрировав в руке бутерброд, произнёс: — Вы как хотите, а я попробую.
— Роганосорога, не ешь! Ты отравишься! — заржал кто-то из толпы.
— Вот именно. Ты даже характеристики бутерброда не видишь. Он их скрыл и не открывает! — поддержал его ещё чей-то голос.
— Конечно! Враз на точку возрождения попадёшь! Он отравлен!
Разбойник хмыкнул, осмотрел бутерброд, принюхался, покосился на меня и, решившись, обратился к собравшимся:
— А я всё же съем! Чувак с ником Элай просто не сможет сготовить хрень. А если отравит, то в кос-лист его занесу и валить буду при первом же случае, пока сервак работает.
Сказав это, под всеобщими взглядами он откусил полбутерброда и, чавкая, стал жевать.
— Ну как? — через полминуты спросила его паладинша.
— Офигительно вкусно. Почти как в бикмачке в старые времена, — улыбнулся тот и засунул в рот оставшуюся часть.
Но не успел он прожевать, как рот его широко открылся, глаза распахнулись, словно фары автомобиля, и он, пытаясь проглотить остатки пищи, что есть силы заорал:
— Что⁈ Что⁈ Что⁈ Как это⁈ Как такое может быть⁈
Вокруг него появилось сияние, глаза налились огнём:
— Как такое может быть⁇! Боже, это же невозможно!! Да ещё… да ещё и целый час!!! А-а-а!!! — вновь заорал он и, активировав заклинание «Быстрый бег», которое увеличивало скорость бега на несколько секунд, побежал к ближайшему выходу из города, крича: — Расступись! Не мешать! Дорогу! Мне надо срочно к монстрам!
— Что с ним? — удивилась паладинша.
— В туалет, может быть, захотел? Живот закрутило? — предположила волшебница.
— Так в туалет в игре не ходят, — напомнил кто-то из толпы.
— А по-моему, он качаться побежал. Наверное, бафф хороший с еды получил, — продолжила размышлять паладинша и, посмотрев на меня, спросила: — Можно мне тоже попробовать один бургер?
— Конечно, мадам. Всё для вас, — сказал я и протянул поднос.
— Большое спасибо, — кивнула та, взяв бутерброд.
Покрутила его в руках, зажмурилась и, вздохнув, начала есть.
Ну а через полминуты практически всё повторилось, с той лишь разницей, что девушка закричала:
— Ну ничего себе! Лидочка, хватай бутерброд, ешь быстрее, и айда качаться. Тут бафф на семьсот пятьдесят процентов ко всем характеристикам на час добавляет!
Эти магические слова моментально долетели до ушей всех собравшихся.
Сердце не успело сделать даже одного удара, а возле подноса уже вспыхнула самая настоящая драка. Все от мала до велика вцепились друг в друга и желали получить только одно — мегахаляву!
Глава 19
Айнгфорд. Шанс
В коротком и жестоком единоборстве играла свою роль не только ловкость и сообразительность, но и сила, напрямую зависящая от уровня. Поэтому вполне естественно, что подъехавший на неожиданно возникшее токовище воин семнадцатого ранга с ником Айнгфорд сумел растолкать «мелочь» и оторвать свой кусок добычи, который включал в себя не только серый бутерброд, но и воду ядовито-салатового цвета.
Его приезд в нубскую локацию нёс в себе две цели. Первая: воин намеревался сдать местному епископу сделанную цепочку квестов. Именно это обстоятельство и помогло получить разрешение на въезд. В ином случае механизмы игры не пропустили бы высокоуровневого воина в город.
Но была и другая цель. Найти и припугнуть низкоуровневого менестреля, из-за которого воин умер позорной смертью в реке.
В начале Айнгфорд хотел было написать этому нубу личное сообщение, чтобы тот не болтал языком и не рассказывал, каким образом умер воин (ибо такого позора, как быть съеденным сигушками, он попросту мог не пережить), но вспомнив, что историю