Она обреченно мотнула головой и опустила взгляд.
- Не одумался, - заключила я. - Если не секрет, почему вы решились на развод именно сейчас?
По опыту, семьи чаще всего распадаются либо в первые годы после рождения детей, либо после того, как они выпорхнут из гнезда. Проще говоря, или как только семейная лодка начнет лавировать меж острых камней - пеленок, сосок, безденежья и «голова болит», или когда женщине уже незачем станет терпеть и смиряться.
Она не расплакалась, как я ожидала. Напротив, вскинула голову и ломким от ярости голосом произнесла:
- У моей Вики уже начались месячные. Муж сказал, что она готова к... ритуалу!
- Что за ритуал? - уточнила я хмуро и постучала карандашом по столу. Эта история начинала дурно пахнуть. - Жертвоприношение?
В ее серых глазах плеснул ужас.
- Нет-нет! Но... - Она побелела. - Муж хочет принести на алтарь ее девственность. Чтобы обрести просветление, как он сказал. И ещё он сказал, что в ритуале примут участие все высшие жрецы.
Что в переложении на реальность, скорее всего, означало банальную групповуху. С малолетней, м-да.
И я сказала то, что должна была сказать:
- Вы заявили в полицию?
Даже в этом случае, боюсь, делу ход не дадут. Не потому, что сектанты стоят так высоко. Просто доказательств-то у нее нет! А на слово обиженной женщине, которая может банально мстить бывшему супругу, никто не поверит.
- А они смогут нас защитить? - вопросом на вопрос ответила она и прямо встретила мой взгляд. - Если я дам показания...
Я вынужденно покачала головой. Увы и ах, защита свидетелей у нас понятие умозрительное. Ни о какой смене документов, пластической операции, новой профессии и всем прочем, что показывают в фильмах, и речи не идет. Максимум - закрытое судебное заседание и «засекреченные» данные свидетеля. Но это, как показывает практика, хилая защита от по-настоящему разъяренных подсудимых.
Она опустила плечи.
- Будь я одна, я бы... Там ведь много всякого творилось! Но я должна думать о детях, понимаете?
Я понимала. И не могла ее обвинить.
- С разводом проблем не возникнет, - заверила я. - Думаю, судья вполне удовлетворится просьбой рассматривать дело в ваше отсутствие.
- Отлично. - Она сосредоточенно кивнула. - А с... лишением родительских прав? Кажется, это так называется?
- Боюсь, - вздохнула я, - с этим возникнут трудности. Насколько я понимаю, на алименты вы не подавали?
- Мне ничего от него не нужно!
- Семья стояла на учете как нуждающаяся в особом контроле? - поинтересовалась я со слабой надеждой. Ведь могло же нам повезти! - Может, обращались к школьному психологу?
Увы.
- Нет, ничего такого. Дети хорошо учатся, я с ними занимаюсь. Только их... ну, дразнят в школе.
Ожидаемо.
- Он судим? Привлекался за употребление наркотиков? Давно безработный?
Ну хоть что-нибудь! Человека нельзя лишить родительских прав просто так. Нужны причины: систематическое уклонение от воспитания и содержания детей, насильственное преступление в отношении ребенка и прочее в этом духе.
Она снова покачала головой.
- Коля работает сторожем. И его никогда даже за драку не задерживали.
Я вздохнула. Всегда неприятно обманывать надежды клиента, особенно когда ему больше не к кому обратиться.
- Ничего не получится, да? - спросила она упавшим голосом. - Он отберет детей?!
- Глупости! - рассердилась я. - Разумеется, не отберет. Вы ведь ушли от мужа вместе с детьми?
- Не могла же я их там бросить! А детей ему точно не отдадут? - спросила она настороженно. - Он мне угрожал...
Я повторила то, что уже говорила клиенткам сотни раз:
- Как правило, в случае спора суды оставляют детей с матерью. Нужны действительно веские причины, чтобы передать их отцу, - объяснила я и посоветовала: - Найдите квартиру, устройтесь на работу, отдайте детей в школу. Только лучше все-таки переехать подальше.
- Обязательно! А если он все-таки нас найдет?
- Предупредите учителей, - пожала плечами я. - И пусть дети нигде не ходят сами, иначе есть риск, что отец увезет их силой... Но тогда - немедленно в полицию! Вы меня поняли?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Она кивнула.
- Я ещё слышала, что отцы имеют право на... ну, встречи.
Я хмыкнула. Формально я не должна учить клиента нарушать закон. На практике же... как говорится, все не так однозначно.
- А вы не давайте. Пусть судится. И даже после того, как он получит решение суда об определении порядка общения с детьми... Просто не открывайте дверь.
- А это законно? - удивилась она.
Я созналась:
- Не слишком. Но заставить вас не смогут.
В конце концов, закон не должен стоять выше интересов детей!
***Я собиралась напечатать несколько исков и прикинуть вопросы к одному из своих дел, но из головы не шла рассказанная история. За годы практики мне поведали немало секретов, и до сих пор никто не мог упрекнуть меня в том, что я сделала их достоянием гласности.
Настолько ли важны для меня требования адвокатской этики, чтобы промолчать? В моих руках сведения, которые позволят предотвратить дальнейшие преступления. Защитить детей.
Но решусь ли я их разгласить? Что для меня важнее - личная этика или профессиональная?..
Я откинулась в кресле и прикрыла глаза.
Полиция отпадала по многим причинам. Лучше в прокуратуру. Вопрос лишь, к кому?
Я полистала служебный справочник. Часть сотрудников районной прокуратуры я знала плохо, с некоторыми была в натянутых отношениях, а оставшимся не доверяла - они не станут хранить в тайне источник информации.
Разве что... Господин Виноградов, старший помощник прокурора? Он ведь сдержал слово, прижал к ногтю чересчур расторопного гнома, который додумался почти открыто выращивать коноплю.
И он, помнится, давал мне визитку с личным номером...
- Добрый день, - немедленно откликнулся Виноградов. - Рад вас слышать.
- Взаимно, - несколько покривила душой я. - Добрый день. Мы можем встретиться?
- Разумеется. - Он помедлил мгновение и предложил: - Послезавтра премьера фильма...
- Лучше прямо сейчас, - перебила я и прикусила язык, сообразив, как это прозвучало.
Как говаривал мой преподаватель гражданского процесса: «Быстрый язык накличет беду, коль его не сдержать» .
Виноградов помолчал. Очевидно, такая прыть девушки была ему в новинку.
- Через час? В кафе «Вуньо», знаете такое?
- Знаю, - согласилась я с облегчением и взглянула на часы. - хорошо, до встречи.
- Анна! - окликнул он, прежде чем я успела положить трубку. - Это ведь не... свидание?
- Боюсь, что нет.
- Так я и думал, - вздохнул Виноградов и попросил: - Не опаздывайте, у меня в половине третьего суд.
Я хмуро посмотрела на умолкший телефон и пробормотала:
- Надеюсь, я об этом не пожалею...
- Анна, дорогая, что же вы не посоветовались? - попеняла мне проявившаяся Летиция.
Я подняла на нее растерянный взгляд.
- О чем?
Едва ли Летиция могла посоветовать мне что-то касательно адвокатской этики.
Призрачная дама всплеснула руками.
- О свидании, разумеется! Спроси вы меня, я бы подсказала, что идти надо в эту субботу в «Фолькмарр».
Название знаменитого выставочного комплекса заставило меня приподнять брови.
- Зачем? Признаюсь, я не слишком интересуюсь искусством.
Летиция посмотрела на меня снисходительно.
- В субботу там открытие «Драконьей выставки», и тот несносный дракон непременно будет. Об этом уже пишут в газетах. А тут вы, с новым кавалером...
Я только закатила глаза. Выдумает же!
Но запомнила.
***Виноградов меня ждал. Он окинул меня одобрительным взглядом и протянул розу.
- Это вам.
- Не стоило, - качнула головой я, однако розу взяла. - Господин Виноградов...
Он протестующе поднял ладонь.
- Давайте называть друг друга по имени. Я настаиваю.