в голову“.»
Читать это вообще не тяжело. Не надо переживать за наших солдат, которые в блиндаже были. Их в блиндаже уже не было к тому времени, когда немцы по нему ахнули из этой дуры:
Мухин, кажется, думает, что снаряд из этой дуры попал в блиндаж сверху, что немцы из нее выстрелили для Шпеера навесным, с безопасного расстояния. Только один из членов расчета получил пулю в голову от советского снайпера. Ага, безопасное расстояние. Примерно 400–500 метров от наших позиций, на расстоянии работы снайперов. Не больше, если учитывать поражение ганса-ефрейтора через смотровое отверстие в орудийном щитке.
Извините, гражданин Мухин, но с такого расстояния эта гаубица могла стрелять только прямой наводкой, настильно. И блиндаж был уничтожен выстрелом прямой наводкой, никак иначе. И пока 12 человек расчета катили эту дуру и устанавливали ее на немецких позициях напротив наших, чтобы ахнуть по блиндажу, из блиндажа все наши бойцы ушли в окопы. Гарантировано ушли, потому что клинических идиотов даже в ВОВ в армию не призывали.
Стреляли немцы для Шпеера, конечно, не по блиндажу, а по ДЗОТу. Блиндажи оборудуются так, что их прямой наводкой не поразишь. Шпеер тот еще военный, ему всё, что из бревен — блиндаж. А почему немцам пришлось катить свою дуру на расстояние от русских позиций, с которого они попали под огонь снайпера? Нельзя было, как нашим из ЗИС-2 жахнуть с километра? Нельзя, потому что гаубица — не пушка. Начальная скорость снаряда очень маленькая, снаряд тяжелый, соответственно, маленькая дальность прямого выстрела. Порядка 500 метров, как у этой гаубицы.
В том же самом примере, который привел Мухин, всё выпукло. Наши войска, имея на вооружении дивизионные пушки, могли поражать огневые точки обороны противника с безопасного для расчетов орудий, даже при стрельбе прямой наводкой, расстояния. У немцев же вредители в Рейхе вооружили вермахт одними гаубицами, в результате немецкие артиллеристы были вынуждены выкатывать свои орудия до пределов эффективности огня стрелкового оружия русских, чтобы стрелять прямой наводкой. И прямо на глазах одного из таких вредителей, рейхсминистра вооружения Германии Шпеера, советский снайпер расстреливал расчет гаубицы, как белок в глаз, через смотровое окошко щитка.
Вот почему уже в 1944 году командирами орудий в немецкой артиллерии становились 16-летние юнцы. Воевать с таким оружием — это нужно смертниками быть…
* * *
…Харук Андрей Иванович в монографии «Артиллерия вермахта» пытается объяснить причины сложившейся ситуации:
«Следует отметить, что решение о „гаубизации“ казалось отнюдь не бесспорным. На страницах специализированной прессы велась острая дискуссия по этому поводу. Сторонники пушек приводили, в частности, тот аргумент, что при одинаковом калибре гаубичные снаряды существенно дороже пушечных. Высказывалось и мнение, что с изъятием пушек дивизионная артиллерия утратит тактическую гибкость. Тем не менее, руководство прислушалось к мнению „гаубичной фракции“, стремясь стандартизировать вооружение, избежать многотипности в производстве и в войсках. Существенным аргументом в пользу гаубиц было стремление обеспечить огневое преимущество над армиями стран-соседей — в большинстве из них основу дивизионной артиллерии составляли пушки калибра 75–76 мм.»
Вот что значит — специалист подобен флюсу. Можно досконально разбираться в системах вооружения, откопать все мельчайшие подробности разработки и применения, но флюс — он и есть флюс. Конечно, штабные крысы в вермахте так и представляли себе огневое преимущество — тупо по весу снарядов. Но не надо путать зеленое с соленым, и систему принятия на вооружение образцов в Германии и СССР. Это в СССР слово в данном вопросе было за наркоматом Обороны. В Германии — даже не то, что за рейсхминистром вооружений, но даже и не за Гитлером.
Гудериан описал интересную ситуацию уже почти накануне Курской битвы. Дело было 19 марта 1943 года на полигоне в Рюгенвальде. Гудериана позвал Гитлер:
— Гейнц! Гейнц! Беги сюда, живей поршнями двигай! У нас теперь есть вундерваффе! Капут русским танкам!
«Быстроходный Гейнц», весь в мыле примчался на зов фюрера, спеша увидеть новый «капут» и остолбенел, когда фюрер показал на эту вундерваффе пальцем. На поле полигона, размещенная на сдвоенной железнодорожной колее стояла махина высотой с трехэтажный дом, с длиннющим стволом, в который мог спокойно пролезть, согнувшись, русский танкист средней комплекции:
— Доннер веттер! Матка боска! Идрить твою!.. — Гудериан вовремя прикусил язык, чтобы нечаянно не произнести ругательство и на еврейском языке, а Гитлер радостно бегал вокруг этого чуда немецкой инженерной мысли, двумя руками, по привычке, держась за мотню.
Да, это было новое немецкое противотанковое орудие. Вам смешно? Это и Гудериану было бы смешно, но он сам изложил эту историю:
«„Густав“ представлял собой мощное 800-мм орудие на железнодорожной установке, которая могла продвигаться только по двухпутной линии. Это орудие не имело отношения к моим войскам, и после демонстрации, заряжания и стрельбы я хотел было уйти, как вдруг меня окликнул Гитлер: „Послушайте! Доктор Мюллер (представитель фирмы Крупна) сказал мне, что из „Густава“ можно стрелять также по танкам. Что вы думаете об этом?“ В первый момент я растерялся и уже видел „Густава“ в серийном производстве, но быстро собрался с мыслями и ответил: „Стрелять — да, но не попадать!“ Доктор Мюллер начал страстно протестовать. Но как можно использовать орудие для уничтожения танков, если на один выстрел из него требуется 45 минут? Вопрос о минимальной дальности выстрела заставил даже доктора Мюллера отказаться от своего утверждения.»
Это была не первая такая дурища у немцев, кстати. Гудериану показывали «Толстого Густава». До «Толстого Густава» немцы сделали «Дору», это орудия на одной платформе. «Дору» начали проектировать в 1936 году и предназначалась она для разрушения укреплений линии Мажино. В принципе, тогда где-то было оправдано создание подобного «ахтунга». Но к французской компании ее сделать не успели, первая пушка была готова только в 1941 году.
Куда ее деть и как применить уже никто не знал. На Восточном фронте для нее элементарно не было целей, ничего подобного линии Мажино у нас не строили. Для советских ДОТов и капониров «линии Сталина» вполне достаточно было обычных гаубиц.
В конце концов, в 1942 году Манштейн стал плакаться, что не может взять Севастополь, потому что это не просто город, а супер-крепость (когда наши брали Кёнигсберг, то немецкая пропаганда утверждала, что прусская крепость никогда не падет, потому что слабая крепость Севастополь и то 250 дней стояла. Кёнигсберг и без вундер-вафлей наши за три дня взяли), поэтому «Дору» отправили в Крым разрушать «циклопическую» оборону русских. Поставили