— Сомневаюсь, что потомок будет умнее тебя. Я сделал работу, с которой не справятся сто поколений Копинских. Ты нанял меня делать каталог портов. Все!
— Если б я знал! — воскликнул Копинский. — Если б догадался, что возможен универсальный ключ! Я сразу сказал, что с техникой не в ладах, но ты… хитрец! Чего ты добиваешься своим упрямством?
— Ничего! Пойми, что я не могу сделать ключ.
— Не так уж я глуп, Шутов, чтоб в это поверить! И мое терпение имеет предел. Не провоцируй меня на подлости.
— Мне будет легче, если ты посадишь меня на цепь прямо здесь.
— Зачем? Я посажу на цепь твоих женщин.
— Тогда, Копинский, я тебя просто убью.
— Сядь, — смягчился Макс, — давай потолкуем.
— Зачем тебе ключ, если ты не сможешь им пользоваться? Ни ты, ни твой сын, если он, конечно, не Ангел. Чтобы управлять дольменом с ключа, человеческой силы мало. Нужна энергия другого порядка.
— Об этом мы и будем с тобой толковать. Сядь рядышком, не торчи.
— Ну… — Оскар опустился на песок, но к врагу не приблизился, только спрятал в тень обожженное ухо.
— Ты честно сделал, что смог. У меня нет претензий к твоей работе.
— Сразу бы так.
— Я признаю, что был не прав, когда требовал большего. Готов выплатить обещанный гонорар до последнего цента.
— Где взять бумагу, чтобы записать такую мудрую мысль?
— И впредь, — продолжил Макс, — ты можешь рассчитывать на меня, если в жизни возникнут сложности, а они непременно возникнут…
— Что ты хочешь за свою доброту?
— Представь меня Мертвому Ангелу.
— Не понял.
— Скажи сакральные слова. Сам знаешь, какие. Что Мирослава сказала, когда представляла тебя ему? Скажи, что Макс Копинский хороший парень, которому можно доверять…
— В своем ли ты уме, Копинский?
— Хотя бы намекни, где вы с Густавом его спрятали?
— Определенно, ты меня с кем-то спутал.
— В мире живых людей Мертвый Ангел может наделать проблем…
— С каких это пор ты стал радеть о живых?..
Макс вскочил на ноги, и Оскар приготовился к драке. Он давно желал набить оппоненту морду. С тех пор, как разумные аргументы оказались исчерпаны, он только ждал повода, но Копинский не собирался распускать кулаки. К берегу плыл чемодан, похожий на пустую канистру. Макс кинулся в воду посреди разговора, но вернулся в испорченном настроении. Чемодан вонял тухлой рыбой. Над водой поднимался пар. Солнце испепеляло остров. Может, желало запечь последних живых людей. Может, презирало законы астрофизики, открытые человеком. Оскара опять осенила идея.
— Все, — сказал он, — хватит на сегодня маразма! Пока не пойму, в чем дело, не зли меня больше, чем уже разозлил!
Он дошел до оконечности острова, волоча за собой деревянный обломок, загнал его в песок под прямым углом и замерил градус тени относительно прямой, прочерченной вдоль прибоя. Той же решительной походкой, с таким же «плугом» в руках он продефилировал мимо Макса к другой оконечности, и там вогнал в песок кол. Когда Оскар вернулся к тенту, волосы на его голове стояли дыбом.
— Что это? — спросил физик, указывая на Солнце.
— Где?
— Что это за фигня висит в атмосфере, я спрашиваю? Что за плазменный шарик?
— Этот самый… как его назвать-то не знаю, — замялся Макс. — Микстура, что взорвалась в баке, а может в канистре… вот, в чем вопрос! Если канистра все-таки не рванула, стоит ее подождать.
— Это от взрыва микстуры?
— Не хватило мощности преодолеть гравитацию, а то бы ушла. Думаю, через пару миллионов лет «фигня» сама рухнет в море. Все-таки соображаешь ты, физик! Соображаешь хорошо, но медленно. Я думал, догадаешься сразу. Ты же определил частоту на глаз. Должен знать, что в мире русалов светит одна звезда, вечный мрак и холод собачий. Шутов, давай договоримся…
— Нет, не договоримся!
— Хочешь, подпишем контракт?
— Ты хреновый аналитик, если решил, что я отдам тебе Ангела.
— Скажи, где Густав, и мы в расчете. Просто свяжи меня с ним. Хочешь, я сам объясню ему, что случилось? Возмещу убытки. Хочешь, возьму вину на себя?
— Слушай, что я тебе скажу, Копинский: пока я жив, никакого Ангела ты не получишь ни от меня, ни от Густава! Мирка не затем привезла в Майами Ангела, чтобы он попал к тебе в лапы.
— А для чего? Все подчиняется общим законам. Все судьбы писаны одним Автором. Если Ангел появился здесь, а ты оказался ни на что не способен, значит это судьба. Черт возьми, где вы только его раскопали?
— В желудке единорога, Копинский!
— Почему я не нашел его там раньше вас? На черта вам Мертвый Ангел?
— Микстуру будем готовить.
— Вот и я говорю: Бог дал мозги, но ничего туда не вложил.
Макс снова вошел по колено в воду. Оскар сразу не заметил у горизонта объект. Возможно, не заметил бы вовсе, если б его оппонент не насторожился. Объект имел форму лодки, перевернутой кверху дном, и скользил, едва касаясь воды. Он застыл под светилом, немного постоял и молниеносно скрылся из вида, прогладив морскую поверхность, словно утюгом.
— Кто это? — спросил Оскар.
— Русалы. Давненько не виделись.
— Они не подбросят нас до материка… в знак благодарности?
— За что? — не понял Копинский.
— Все-таки мы подарили им «солнце».
— Участок теплой и светлой воды, — уточнил Макс, — значит, лет через пять здесь начнется война, и океан будет отравлен оружием. Мы погубили цивилизацию, Шутов. Моли Бога, чтобы русалы не поняли это раньше нас.
Свидетели не успели опомниться, как объект показался снова и мгновенно приблизился к острову. Огромный «утюг» едва не проткнул их носом, острым и гладким. Копинский поднял палку с гвоздем, объект качнулся в воздухе и также мгновенно исчез.
— Зря, — заметил Оскар. — Можно было договориться. Что им стоило взять нас на борт?
— На борту вода. Этих тварей с рыбьими головами не увлекают идеи спасения утопающих. Им больше нравятся черепа. Они украшают их жемчугом и передают по наследству. Череп «осветителя мира» будет неплохо цениться. На их месте я бы сейчас же выслал сюда десант. Надо шевелиться, Шутов, если жизнь дорога. Поругаться я с тобой и дома успею. Надо добраться до материка. В дольмен они не полезут. Флорида там, — Копинский махнул рукой за камни, куда течение уносило обломки.
— Ты спрятал компас?
— Я знаю Гольфстрим на любой частоте. Плот зарыт вон в той куче, — Макс указал на груду разбитых листов фанеры и спешно надел рубаху. — Разберись, как его надуть, физик, да пошевеливайся.
— Сволочь ты, Копинский! Всегда знал, что ты приличная сволочь, но сегодня ты превзошел сам себя.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});