Читать интересную книгу Космические волки: Омнибус - Уильям Кинг

Именно тех, кому это удалось, встретил Локр. Огромный воин, чей доспех украшала шкура белого медведя и черепа дюжины убитых им врагов, размахивал жужжащим ледяным топором, описывая смертоносные дуги.

— Во славу Фенриса! — ревел он, нарезая мономолекулярным лезвием широкие петли, проламывая блестящую каменную кожу и разрубая летунов на куски, едва они к нему приближались.

Глядя, как разворачивается побоище, Клинок Ворона стиснул посох обеими руками, чувствуя, как сила, дарованная свыше, вскипает внутри. Ветер все быстрее закручивался вокруг его тела, проносясь над исписанной рунами поверхностью доспехов. Капли кислоты брызгали на древние наручи и с шипением испарялись — по серо-стальному керамиту пробегала рябь чистого эфира.

— Во имя Всеотца, — прошептал он, чувствуя, как темный волк внутри него с рыком пробуждается к жизни. Руны на нагруднике вспыхнули колдовским светом, кроваво-красным, как сердце умирающей звезды. Он воздел посох над головой, и ветер бешено взвыл, ускоряясь еще сильней. Вихрь взвился над четырьмя космическими десантниками, закручиваясь, низвергаясь, терзая воздух над их головами.

— Освободись!

С небес огненной колонной обрушилась молния. Соприкоснувшись с вытянутым вверх посохом Клинка Ворона, она взорвалась, обратилась в ореол из извивающихся, добела раскаленных языков пламени, которые разлетелись по сторонам от жреца, словно веера ослепительного сияния.

Уцелевшие летуны лопнули, разлетелись на осколки под мечущимися клинками молний, расколотые и освежеванные сокрушительной мощью шторма. Рунический жрец сказал свое слово, и у созданий Гат Риммона не было ответа на его стихийный гнев.

Когда последний враг рухнул наземь, Клинок Ворона выпустил энергию из посоха. Потрескивающий ореол запульсировал и исчез, и дрожь как будто зависла в воздухе.

Прямая противоположность яростному шторму, жрец был столь же спокоен и молчалив, как всегда. В отличие от братьев он куда менее походил на стайного охотника. Если бы его не выбрал Зовущий Бурю, возможно, его призванием стал бы путь Одинокого Волка.

Природный шторм на высоте многих километров взревел с прежней силой. Планета присмирела, но оставалась озлобленной.

— Проклятье Русса, жрец, — прохрипел Свелок, расплющив упавшего летуна сапогом так, что камень обратился в щебень. Шлем его имел личину черной волчьей морды, на которой навечно застыла внушающая страх гримаса. В мерцающем свете ее клыки блестели, как слезы. — Ты приманишь к нам больше врагов.

— Пусть приходят! — гаркнул Варек, резко расхохотавшись в вокс.

Свелок повернулся к нему. Волчий Страж был на ширину ладони выше и шире, чем Серый Охотник, но постоянно окружавшая его аура жажды битвы делала его вдвое страшнее. Его доспехи были испещрены и иссечены старыми шрамами, покрывавшими броню подобно знакам почета. Свелока вечно переполняла кипящая, едва скрытая ярость. Клинок Ворона чувствовал ее сквозь многослойный боевой доспех, ощущал ее пульс, словно биение обнаженной артерии.

— Не глупи! — прорычал Свелок. — На это нет времени.

Клинок Ворона холодно посмотрел на Волчьего Стража. Тот был столь же разгневан, как и планета, в бешенстве от задания, в котором он не видел никакой пользы или славы, но он был прав. Время было на исходе. Все они знали, что на них мчится кислотный прилив. Менее чем через час ущелья начнут наполняться, и керамит не защитит их от потоков.

— Мне судить об этом, брат, — предупредил жрец. — Мы уже близко.

Свелок повернулся к нему, все еще держа болтер наизготовку. Мгновение оба Космических Волка молча смотрели друг на друга. Свелок не переносил искусства прорицания и не верил ни во что, кроме своего болтера. Его боевой опыт был на век больше, чем у Клинка Ворона, и он принимал приказы лишь от Волчьего Лорда и Гримнара. Переубедить его будет настоящим испытанием.

— Лучше бы нам и правда быть близко, — наконец огрызнулся он, и в голосе его чувствовалось презрение. — Двигаемся.

В шести километрах к северу на темных равнинах Гат Риммона не было ни души. Могучие ветра проносились над каменной поверхностью, взбивая скопившуюся на ней кислоту и унося в воздух извивающиеся струи пара.

В центре широкого, беспорядочно усеянного скалами плато возвышалась округлая платформа. Открытая ветрам, она выглядела грубым, чужеродным элементом. Молнии сверкали в небесах, высвечивая гладкие края этой аномалии.

Вдруг без какого-либо знака или предупреждения над платформой начала вращаться искрящаяся точка. Она крутилась, набирая скорость, и сверкала все более интенсивно. Затем она приобрела форму высокого овала, вдвое выше человека. По его границам струилась и потрескивала психическая энергия. Дождь хлестал сквозь него, на краях же капли отскакивали или испарялись.

Затем возникла прореха. Поверхность овала исказилась. Одна за другой из портала появились некие фигуры. Их было восемь. Когда последняя легко шагнула из овала, его граница провалилась в ничто, и он с воем свернулся обратно в единственную точку пустоты.

Пришельцы имели человекоподобный облик, хотя их пропорции были куда изящнее, чем у людей, не говоря уже о космических десантниках. Шестерых защищали темно-зеленые сегментированные доспехи. Каждый из них сжимал в одной руке цепной меч, а в другой — сюрикенный пистолет. Лица скрывали узкие и заостренные шлемы с двойными бластерами, встроенными возле челюстей. Воины заняли позиции вокруг платформы, движения их были бесшумны и эффективны.

Их предводитель оставался в центре. Облаченный в такой же силовой доспех, он, однако, носил силовую перчатку на правой руке, а на груди был изображен знак его храма. Двигался он плавно, источая ощутимую угрозу.

За ним стояла фигура в белой маске, вооруженная двуручным психосиловым мечом. По клинку пробегало бледное пламя, и змеящиеся потоки мерцающей энергии стекали с него на землю. Этот шестой носил черный доспех, украшенный символами цвета кости и охранными рунами. Рубиновые камни духа, вделанные в поверхность брони, гневно горели после путешествия по Паутине. Поверх пластинчатого доспеха не было мантии, положенной по статусу, но ошибиться в его призвании было невозможно. Он был псайкером и воином. Люди в невежестве своем называли подобных ему чародеями, плохо понимая то, о чем говорили.

— Ты чувствуешь ее, Валиэль? — спросил воин с когтистой перчаткой.

— На юге, — кивнул чародей. — Спеши, экзарх — близится прилив.

Экзарх сделал быстрое движение цепным мечом, и стража сомкнулась вокруг него.

— Идем быстро, — прошипел он. — И тихо.

Все как один, эльдары пустились в путь, с хладнокровной ловкостью преодолевая коварные скалы. Вереницей призраков они заскользили среди изломанных утесов, направляясь на юг.

Свелок чувствовал, что кровь горит от боевой ярости, пронизывающей мышцы и переполняющей чувства. Он был Космическим Волком, воителем Фенриса, и его единственным предназначением было убийство. Эта погоня, этот бег казался ему отвратительным. Только нерушимая святость приказов не давала ему развернуться и обрушить гнев Русса на каждого клона Гренделя на этой планете. Он знал, что кислотный океан наступает, что весь мир вскоре покроется бурлящей смертью. Но все же мысль о том, чтоб сойти с пути охоты ради видений жреца, вызывала у него отвращение.

Они достигли начала длинного узкого ущелья. Каменные стены, сплошь иззубренные и почти отвесные, преграждали все направления, кроме южного. В нескольких метрах впереди путь резко поворачивал вправо и терялся за огромным каменным массивом.

Визор Свелока замерцал, и он моргнул, чтобы улучшить сигнал. Он видел знаки сближения с целями по ту сторону скалы. И их было много.

Варек ухнул от радости.

— Добыча! — возопил он, ускоряя шаг. Подобный медведю Локр, что шел рядом, оживил свой светящийся ледяной топор и издал хриплый рев гнева. — Корм моему клинку, брат!

Только Клинок Ворона сохранял молчание, и его волчий дух оставался в темноте. Свелок не обращал на жреца внимания, Энергия растекалась по его сверхчеловеческим конечностям, энергия, требовавшая выплеска. Он был Волчьим Стражем, полубогом битвы, самым могучим и чистым из всех инструментов погибели, какими владел Всеотец, и это было тем, для чего его создали.

— Убить их всех! — рявкнул он. Оба сердца грохотали. Он бросился за поворот, в открывавшееся следом ущелье. Мускулы напряглись для удара в ожидании праведного убийства. Некая эйфория вызвала к жизни улыбку-оскал на скрытом шлемом лице.

Там, за скалой, по обе стороны вздымались высокие каменные утесы, сжимая меж собой узкую полосу ровной земли. Массивные твари-Грендели, безмолвные и темные, ступали по камню, словно титаны. Среди них парили летучие создания. Были здесь и меньшие звери, покрытые такой же, как у всего их рода, шкурой из омытого кислотой камня, многогранной и усеянной прочными, как алмаз, шипами и наростами. Их огромные пасти были открыты, в каждом виднелись ряды зубов, способных рвать доспехи.