Банкир Александр Леонидович Мамут встретил, согласно официальной семейной версии, на улице Надежду Викторовну Лямину, которая училась с ним в школе классом младше. Будущий миллиардер признался, что «любит ее еще с детства». Оба были в браке, но развелись. А школьная любовь Мамута была замужем за своим ровесником Андреем Юрьевичем Брежневым, племянником Галины Леонидовны, внуком Леонида Ильича. Двое правнуков генсека - Леонид и Дмитрий воспитывались бизнесменом. У них появился брат Николай.
//-- * * * --//
Бывший Главный военный прокурор СССР Александр Филиппович Катусев оформлен генеральным директором фирмы «Альфа-турс» для крышевания бизнесменов вместе со своим другом Владиславом Алексеевичем Ачаловым, бывшим командующим ВДВ и заместителем министра обороны СССР. Учредителем «Альфа-турс» был Георгий Седов, известный сотрудникам московского РУБОП как Гога. В том же 1993 году против Седова возбуждено уголовное дело по обвинению в мошенничестве. И в этом же году от сердечного приступа умер старший сын Катусева.
Что касается Ачалова, то, по версии Игоря Бунича, генерал претендовал на роль военного диктатора страны: «У Ачалова был собственный план, который он даже в принципе не желал согласовывать с «президентом» Руцким, которого презирал не меньше, чем Хасбулатова. План заключался в быстром захвате Кремля, Генштаба, ГРУ и государственного телевидения. Далее должен был следовать арест Руцкого и Хасбулатова, проведение через остатки Верховного Совета (или без него) закона о чрезвычайном положении с «временной» передачей ему, Ачалову, диктаторских полномочий. А далее, как ему казалось, все уже было бы делом техники. Все, вплоть до воссоздания Варшавского пакта и Берлинской стены».
1994. Конец вольной жизни «Принцессы СССР»
9 августа дочь Виктория приехала к Галине Леонидовне с психиатром. После двухнедельного запоя Галина Брежнева-Милаева чувствовала себя не очень хорошо. Плохо (после вечерних посиделок). Оформили документацию и отправили дочь генсека на так называемую «Канатчикову дачу», что с 1922 года называлась больницей имени П.П. Кащенко в честь главного врача, работавшего в больнице на протяжении четырех лет, а в тот год, когда туда привезли «принцессу СССР», учреждению вернули прежнее название - имени Н. А. Алексеева.
А потом Галина стала пациенткой психиатрической больницы № 2 имени О. Кербикова, где ее разместили в общей двенадцатиместной палате. Поскольку у знаменитой пациентки был еще и диагноз «цирроз печени», ей на кухне готовили протертые супы. Никакой икры и балыков. По праздникам - диетический омлет, и вовсе не из яиц перепелки.
Об обстоятельствах, вынудивших Викторию упрятать мать в лечебницу, внучка генсека спустя без малого 10 лет поведала спецкору Олегу Гончарову:
- Легкость, с которой разрушалась страна и ломались судьбы хорошо знакомых людей, окончательно выбила почву из-под ног моей мамы. Она стала пить беспробудно. В то время мы жили в разных квартирах элитного дома на улице Щусева (ныне Гранатный переулок. - Авт.). Денег стало не хватать, и нам пришлось обменять мамину 5-комнатную квартиру на меньшую этажом ниже. Кстати, обменялись мы тогда с Александром Мамутом (напомню, что миллиардер был женат вторым браком на Надежде Викторовне Брежневой-Ляминой и усыновил двух племянников Галины Леонидовны. - Е. Д.). Затем и эту квартиру разменяли с доплатой на «двушку» в доме на улице Алексея Толстого. Там поселилась мама. А я жила в другом месте. И тут началось! Каждый день она звонила мне пьяная и жаловалась, что ее обокрали собутыльники. Я шла к ней, покупала продукты и давала немного денег. Наутро все повторялось снова. У нее в квартире я всегда заставала каких-то бомжей и алкоголиков. Они валялись на полу на кухне, на диване в комнате. Выгнать их было невозможно: мать тут же вставала на их защиту и орала на меня. Хотя не помнила, а порой и не знала даже имен своих собутыльников. У меня начались проблемы с соседями. Дом на ул. Алексея Толстого тоже считался элитным, и его жильцы не привыкли мириться с пьяными дебошами. Однажды утром мне позвонил староста дома и срочно вызвал к маме. Перешагнув порог подъезда, я сразу поняла, что разговор будет серьезным и последним. На лестничных клетках толпились жильцы, внизу стояла милиция. Шум, гам, весь пол в осколках. Оказалось, что мамины собутыльники, выбираясь утром из дома, выбили стекла из дверей подъезда. Кто-то позвонил в отделение, и милиция задержала алкашей. Соседи тут же предъявили ультиматум: или я принимаю радикальные меры, или они подают коллективное прошение о лишении мамы прописки, выселении и конфискации квартиры. Я поняла, что терпение их кончилось и надо что-то делать. До этого случая я десятки раз привозила ее на лечение в ЦКБ. И в терапевтическое отделение, и в отделение функциональной неврологии. Но она удирала оттуда без вещей, а когда ее возвращали, то прямо заявляла врачам: «Я все равно буду пить». Я понимала, что рано или поздно ее просто убьют по пьяному делу собутыльники. И потому решилась на единственный шаг, который мог продлить маме жизнь и спасти ее от позорной смерти. Надеялась, что хороший уход позволит ей нормально дожить свой век. Однажды я застала мать в платяном шкафу, из которого она не могла выбраться. К старости мама стала грузной. Упав однажды на дверцу шкафа, она проломила ее, свалилась внутрь и барахталась в одежде, пока я не пришла. Короче, отлучить ее от спиртного мог лишь режим психушки.
На вопрос: «Почему вы не собрали родню: могли бы ведь в складчину снять для Галины Леонидовны квартиру, нанять сиделку, охрану?» - Виктория Евгеньевна ответила:
- В какую «складчину»! Кому мама нужна была, кроме меня - ее дочери! Вы что, полагаете, семейство Брежневых - это некий сицилийский клан, готовый сплотиться в трудную минуту? Ошибаетесь. Мне все на словах сочувствовали, но помощи никто не предлагал. Но если бы мать умерла от пьянства в нищете и грязи, они бы первыми меня же и осудили. А врачи уже нас обеих предупредили, что цирроза печени ей не избежать и в любую секунду могут отказать почки. Правильно я поступила или нет - об этом пусть судачат другие. Но во всяком случае я точно знаю: три года, с 1995-го по 1998-й, проведенные в клинике, мама жила в сознании. Правда, врачи мне жаловались, что она все время требует выпивки и по этому поводу с ней случаются припадки.
1995. Эксклюзивный омлет для Галины Леонидовны
Младший сын бывшего Главного военного прокурора СССР Катусева Вадим взял в жены Светлану, внучку члена Политбюро Владимира Ивановича Долгих (того самого, кто в качестве председателя городского совета ветеранов в 2009 году бодался с Олегом Митволем из-за названия шашлычной «Антисоветская»). 13 января «справили свадьбу как положено» и отправили молодых в медовый месяц в Бразилию. Там-то новобрачный и украл у своей жены ювелирку. А через три месяца обворовал свою суженую вновь, похитив деньги и бриллиантовое колье: ему надо было расплачиваться с бандитами. Несмотря на свои 23 года, Вадим Александрович имел в своем послужном списке и налет, и этап, и кражу правительственных наград собственного родителя. Был неисправимым картежником, откуда, собственно, и все неприятности. В суд Светлана не подала. Подала на развод. Летом они уже не были мужем и женой.