— Вы говорите очень убедительно, сэр, — искренне сказал Гейм.
Прайс встал из-за стола, нервно прошелся по кабинету, остановился против летчика и снова разразился неестественным смехом.
— Представляю себе наших стратегов во время бегства океаном… Ведь они надеются, что наш огромный флот их вывезет… но Маршалл, Брэдли, да и мой Гарольд при этом падут жертвами ими же разработанной теории использования атомной бомбы в море: опыты, проводившиеся в атолле Бикини, показали, что атомная бомба, взрываемая под водой, выбрасывает на поверхность тонны радиоактивной воды и пара, распространяет на значительном расстоянии туман, пропитанный радиоактивными веществами. Радиоактивность в воде сохраняется в течение многих недель и даже месяцев. Понимаете, Гейм? Наш флот как в море, так и в гаванях будет уязвим для атомных бомбежек со стороны авиации противника. Вот закрываю глаза и вижу наши корабли, идущие на всех парах домой, а над ними — вражеские самолеты… бомбы… огромные фонтаны радиоактивной воды, пар и туман, пропитанные убийственной радиацией… Это будет похуже фейерверка генерала Стоуна в Юкка-Флэтс.
Прайс, казалось, в изнеможении снова опустился в кресло.
— Вы согласны со мной, мистер Гейм? — спросил он.
— Все это очень сложно… Я не думал над этими проблемами, — уклончиво ответил летчик. — Но, не скрою от вас, сэр, я поражен тем, что услышал от вас.
— Уж не считаете ли вы меня коммунистом, черт возьми?
— Нет, конечно… но… ведь вы обосновали победу красных, сэр.
Гейм действительно несколько растерялся, но совсем не от того, что говорил ему сейчас Прайс, а по совсем другой причине: теперь, именно теперь ему, Гейму, представился случай выяснить, над чем же работает этот зловещий человек, что за тайна связывает его с профессором Ясным, с Центральной Азией, с Каррайтом? Сумеет ли он хотя бы краешком коснуться его страшной тайны? На миг перед глазами встал образ Дугласа Нортона…
Прайс бросил на летчика быстрый пронзительный взгляд, но на лице Гейма не дрогнул ни один мускул.
— Я не понимаю, сэр, — бесстрастно произнес он. — Зачем же готовиться к борьбе, которая заранее обречена на неудачу?
— Победа будет за мной, — выкрикнул Прайс. — Вы не понимаете, мистер Гейм? А между тем все очень просто: если наши вояки вроде Брэдли, Норстэда, Грюнтера, Редфорда затеют войну с Советским Союзом, к которой они так стремятся и которую они готовят, они ее проиграют. В этой развязанной ими же войне они будут биты. Но я… Я выиграю войну. Это будет моя собственная война, — визгливо закричал он. — И я уже веду ее, веду… Враги падут. Мужчина у станка, женщина у очага, ребенок в колыбели, все, все погибнет.
Прайс в исступлении взмахнул руками.
— Цивилизацию спасу я, Уильям Прайс, моим именем будет открываться история вселенной…
Гейм с отвращением смотрел на Прайса. Однако в чем же все-таки суть его тайны?
— Я не понимаю, сэр, — пробормотал Гейм, вынуждая Прайса открыться.
— Вам непонятно, как я собираюсь спасать планету от коммунистической заразы? Ну так вот… Вы знаете, какие меры надо принять, если виноградник окажется зараженным филоксерой?
На ферме Гейма, в Калифорнии, были и виноградники, и летчик знал, что такое филоксера, этот опасный вредитель виноградников.
— Опылять ядом… — нерешительно произнес Гейм, пытаясь вдуматься, какой страшный смысл может скрываться за вопросом Прайса. Но Прайс отрицательно качнул головой.
— Нет, не то, — резко сказал он. — Крайняя и лучшая мера — начисто вырубить виноградники, мистер Гейм. Я, именно я сделаю то, что наверняка не удастся ни Гарольду, ни нашему генеральному штабу. Этим я занимаюсь теперь, капитан, и вы как подлинный патриот Америки должны помочь мне. За мной не пропадет, Гейм. Теперь вы знаете все и вам не о чем больше думать. Ваша голова нужна мне для «Метеора». Можете ли вы, капитан Гейм, поклясться, что готовы отдать свою жизнь за достижение великой цели?
Гейм выдержал подозрительный взгляд Прайса и не колеблясь ответил:
— Клянусь.
— Хорошо, капитан Гейм, вы не раскаетесь, — произнес Прайс. — Черт побери, вы мне определенно нравитесь. Итак, через неделю — в полет. Маршрут — Центральная Азия, точнее — аэродром в горах, на юго-запад от китайской границы. Вы повезете Каррайта, я вас познакомлю с ним. Затем я сообщу вам еще один маршрут… Вы будете пользоваться полным моим доверием, Гейм, вам придется совершать полеты и на «Остров возмездия» к инженеру Шиплю. Не ломайте головы, капитан, ни на одной карте мира вы не найдете «Остров возмездия». Придет время, и я вам дам его координаты… А сейчас идите к самолету, не теряйте времени — мы должны спешить. Скаддер проводит вас. Но обслуживать вас будет не Скаддер, а ваш помощник Финчли. Во второй рейс вы возьмете с собой одного из моих людей — его зовут Генрих фон Краус. Да, он немец, но это не должно вас смущать. Краус мой сотрудник, преданный мне человек, вам придется иметь с ним дело… Итак, я позову вас через неделю, вы должны быть готовы к вылету.
Знакомой дорогой Гейм добрался до входа в подземный ангар.
— На меня не рассчитывайте, капитан, — пробурчал Скаддер, включая свет. — Я в этих штуках не разбираюсь. Хотите, я вызову сюда вашего помощника?
Но Гейму не нужен был бортмеханик: он не собирался сейчас детально изучать машину, а хотел лишь бегло ознакомиться с ней, понять, чем она отличается от обыкновенных реактивных самолетов. Надо было основательно подумать и над тем, что ему сегодня говорил Прайс.
Когда Гейм возвратился к себе в комнату, он не застал в ней Финчли. А ведь Финчли должен был его ждать. Где же он? Что с ним? Гейм встревожился. Он подошел к лестнице, ведущей на первый этаж. Внизу было темно, лишь из-за двери гостиной пробивался свет. Капитан открыл дверь… Первый, кого он увидел, был Боб. Он лежал на диване с забинтованной головой, а старый негр поил его каким-то снадобьем.
При виде Гейма Сэм с поклоном удалился, а Финчли попытался было сесть, но со стоном снова опрокинулся на диван.
Гейм не спешил задавать вопросов.
— Это был Джо!… — простонал Финчли.
Гейм внимательно осмотрел приятеля.
— Когда это случилось? — спросил он.
— Не более получаса назад.
Превозмогая боль, Финчли рассказал о том, что с ним произошло. Он терпеливо ждал Гейма, но тот все не возвращался. Тогда Боб отправился на прогулку. Его мучил вопрос: неужели, убрав, по-видимому, наспех сооруженный деревянный коридорчик, их действительно полностью изолировали в этом страшном месте? Для того, чтобы иметь возможность осмотреться, он взобрался на дерево. Облака бросали на землю темные пятна. Но иногда среди облаков появлялся сияющий диск луны, и тогда все вокруг переливалось в желто-зеленом тумане. Финчли готов уже был спуститься с дерева, когда его внимание привлекли какие-то звуки: неподалеку, за внешней стеной Прайсхилла, по-видимому, дрались. О, драку Боб отлично чувствовал на расстоянии. Но на этот раз он несказанно удивился — кому это потребовалось размяться ночью, да еще в таком глухом месте? Неожиданно он увидел яркий свет — на стене появился человек. К величайшему удивлению Боба Финчли, забравшийся на стену человек оказался Томасом Вудом. Отсвет факела, который он держал в руке, позволил Финчли увидеть Вуда на этот раз вовсе не таким добродушным, каким он обычно старался казаться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});