Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Преданная революция
Троцкий после его изгнания из СССР написал книгу «Преданная революция», в которой еще до 1937 года и начала массовых казней партийных функционеров заметил начинавшиеся перемены и назвал их «контрреволюцией». Он отмечал и снятие ограничений, связанных с социальным происхождением, когда в высшие учебные могли поступать только «дети рабочих и крестьян», и возрождение института семьи, и возвращение в Красной Армии прежних званий: лейтенант, капитан, майор, полковник и т. д. Коренным образом изменилось отношение к дореволюционной истории России, были «реабилитированы» Александр Невский, Кутузов, Суворов и другие ее герои. Реабилитировали даже запрещенную прежде коммунистами новогоднюю елку!
Многие тогдашние баловни режима тоже возмущались. Говоря о картине «Петр I», прославлявшей этого царя, кадровый сотрудник НКВД, а потом узник ГУЛАГа Лев Разгон с раздражением заявил: «Если дела так пойдут дальше, что скоро мы услышим «Боже, царя храни!».
Видный мыслитель Георгий Федотов, покинувший Россию в 1925 году, отмечал, что изменения начались уже в 1934 году после убийства Кирова. «Огромные глыбы, давившие Россию семнадцать лет своей тяжестью, подтаяли и рушатся одна за другой. Это настоящая контрреволюция, проводимая сверху. Так как она не затрагивает основ ни политического, ни социального строя, то ее можно назвать бытовой контрреволюцией… Революция в России умерла. Троцкий наделал много ошибок, но в одном он был прав. Он понял, что его личное падение было русским термидором». Режим, который сейчас установился в России, это уже не термидорианский режим. Это режим Бонапарта».
Сталин поступил правильно?
Глубоко анализирует эту мысль в своей книге о трагедии 37-го года писатель Вадим Кожинов. Он называет весьма спорным распространенное убеждение, что уничтожение Сталиным верхушки Красной армии привело к ее ослаблению и к последующей катастрофе 1941 года. Когда предреввоенсовета Троцкий отправил в 1920 году воевать с Польшей когорту победителей в «классовых битвах» (в том числе и таких прославленных в СССР маршалов, как Тухачевский, Якир, Уборевич, Корк и других), то «в единоборстве со сравнительно небольшой польской нацией они потерпели настолько сокрушительное поражение, что пришлось отдать Польше громадные территории Украины и Белоруссии, возвращенныелишь в 1939…». Все эти коммунистические военачальники хорошо воевали лишь против собственного народа, травили газом крестьян в тамбовских лесах, но в настоящей войне с иностранной армией оказались полностью бездарными и беспомощными. Не случайно, что даже Гитлер потом сказал: «Правильно сделал Сталин, что уничтожил всех своих военачальников…».
Свои пожирали своих
Конечно, 37 год был трагедией. «Самая, пожалуй, тяжкая, даже чудовищная «особенность» ситуации 1937 года – смертельное столкновение не различных и чуждых друг другу людей, а, напротив, людей самых близких, подчас даже в прямом смысле слова «родных». Перед нами, в сущности, самоуничтожение, самопожирание…», – отметил в своей книге В. Кожинов. Заключенные, отправляемые в камеры и на расстрел, кричали: «Да здравствует Сталин!», и клялись в верности коммунистической партии. Они были растеряны и никак не могли понять, что же происходит, почему их, верных слуг режима, вдруг стали одного за другим бросать за решетку?
Хрущев, сам замешанный терроре, списал потом эти события на культ личности Сталина, на патологическую подозрительность и маниакальную жажду власти всесильного вождя, который снимал слой за слоем, повсюду видя заговоры, врагов и предательство. Однако есть один эпизод, который опровергает утверждения о личной маниакальной мстительности Сталина. Когда кинорежиссер Каплер познакомился с его дочерью Светланой, стал показывать ей (16-летней школьнице) фильмы эротического содержания и влюбил ее в себя, 40-летнего многоопытного мужчину, то, как поступил ее отец – темпераментный грузин? Каплера, конечно, арестовали, но он получил на редкость мягкое наказание – его отправили в Воркуту заведующим литературной часть драматического театра. Сталин не уничтожил обидчика, хотя вполне мог это сделать. Таким образом, он убивал людей вовсе не из личной мести, а «по необходимости», когда считал это «полезным для дела».
Мавр сделал свое дело
По этой причине некоторые историки объясняют сейчас террор 1937 года общими, глобальными переменами жизни в СССР и приближающейся войной. Старая гвардия сделала свое дело, и она не годилась для управления страной в меняющихся условиях. В 1991-93 гг. при таких же обстоятельствах отправляли на пенсию или увольняли, а в те суровые времена – сажали и расстреливали. Именно таким беспощадным способом Сталин произвел замену правящего слоя своего режима, выдвинув на руководящие посты уже не «старых большевиков», умевших только разрушать («весь мир насилья мы разрушим…»), а поколение людей, выросших уже в новых условиях для реализации новых целей. Своей цели, осуществленной страшными методами, он, как видно, добился. Историки подсчитали, что основные показатели промышленного производства в СССР с 1934 по 1940 г. увеличились более, чем в два раза. Во вторую половину 1930-х гг. добыча угля выросла почти на 120 %, выплавка стали – на 165 %, производство электроэнергии – на 200 % и т. д.
«Загадка 37 года, – писал Давид Самойлов, – в том, кто и ради кого скосил прежний правящий слой. В чьих интересах совершился всеобщий самосуд, в котором сейчас можно усмотреть некий оттенок исторического возмездия. Тех, кто вершил самосуд, постиг самосуд». Мавр сделал свое дело, и ему пришлось уйти не только с исторической сцены, но и из жизни.
Таинственный Надирашвили
В истории жизни и смерти Сталина – до сих пор много белых пятен и загадок. Ответы на некоторые нашли совсем недавно, а есть и такие, которые остаются тайной до сих пор.
Об этой истории рассказала дочь диктатора Светлана Аллилуева в своих воспоминаниях. Как известно, она уехала из СССР, жила в Индии, Швейцарии, Англии, США, где недавно умерла в доме для престарелых. Речь идет об ее последнем разговоре с отцом незадолго до его смерти. Сталин неожиданно позвонил дочери, и также неожиданно спросил: «Это ты передала мне письмо от Надирашвили?»
– Нет, – с удивлением ответила Светлана. Никого Надирашвили она не знала, и вообще впервые слышала такую фамилию.
– Ты знаешь его? – продолжал расспрашивать Сталин, который никому не доверял, в том числе даже и своей дочери.
– Нет, папа, я не знаю такого.
– Ладно, – недовольно буркнул Сталин и повесил трубку. Больше он ничего у нее не спросил, хотя, как потом оказалось, этот разговор был у них последним. Диктатор вскоре умер, и Светлана увидела его, уже умирающего, на Ближней даче. Этот разговор она, быть может, забыла, если бы он потом не получил неожиданное продолжение.
Кто подсунул письмо
Кстати, письмо лично Сталину и в самом деле было передать не просто. Это обычно делал Берия, а если диктатор и обратился к дочери, то, значит, на этот раз оно поступило к нему по какому-то другому каналу. Как вспоминал Хрущев, после ареста секретаря Сталина Поскребышева почту диктатору было просматривать некому, и гора пакетов лежала на столе возле столовой не разобранной. Начальник охраны Власик в ответ на вопрос Хрущева, что делают с этой почтой, ответил: «У нас был специальный человек, который потом вскрывал их, а то так оставлять неудобно, а мы отсылали содержимое обратно тем, кто присылал».
Однако такого вопроса Хрущев Власику в то время задать никак не мог, потому что тот был снят с должности еще в мае 1952 года, а потом арестован. Вероятно, Никита Сергеевич что-то перепутал.
Человек в «бесформенной шапке»
Когда Сталин умер, гроб с его телом был выставлен для прощания в Колонном зале Дома Союзов. Светлана стояла возле него несколько часов вместе со своим тогдашним мужем Юрием Ждановым и генералом Степаном Микояном. Мимо струился бесконечный поток заплаканных людей со скорбными физиономиями. Когда проходила делегация из Грузии, Светлана обратила внимание на могучего человека высокого роста, одетого как рабочий. Всем своим видом он выделялся из толпы. «Он остановился, – писала Светлана, – задерживая ход других, снял шапку и заплакал, размазывая по лицу слезы и утирая их этой бесформенной шапкой». Наверное, благодаря этой шапке она его и запомнила.
Странный визит
К тому же вскоре она снова его увидела. «Через день или два раздался звонок у двери моей квартиры в Доме на набережной. Я открыла дверь и увидела этого самого человека. Он был очень высок и могуч в плечах, в запыленных сапогах, с простым красным обветренным лицом. «Здравствуйте, – сказал он с сильным грузинским акцентом. – Я – Надирашвили». – «Заходите», – сказала я. Какже не впустить незнакомца, когда я слышала его имя совсем недавно?».
- Единый учебник истории России с древних времен до 1917 года - Сергей Платонов - История
- Мартовские дни 1917 года - Сергей Петрович Мельгунов - Биографии и Мемуары / История
- Неизвестная революция 1917-1921 - Всеволод Волин - История