— Подожди меня, Селия, — выдохнул он, — кончим вместе.
— Да, — пробормотала она, — да.
Он ускорил ритм, повинуясь нараставшему желанию. Селия втягивала в себя воздух от острого наслаждения, а он выкрикивал ее имя, выгибая спину. Раскрыв глаза, она увидела перед собой его лицо, выражавшее первобытное упоение, мышцы рук вздулись от напряжения.
И вот он обрушился на кровать рядом с ней, уронив руку ей на бедро. Никогда прежде Селия не испытывала такого покоя, который снизошел на нее серебристым облаком. Она свернулась у него под боком, а он прижался губами к ее волосам.
Селия не могла вымолвить ни слова. Она и дышать была почти не в силах. Она просто соскользнула в сон в объятиях Джона. И никогда еще не спала так глубоко и крепко, как сейчас под его защитой.
Глава 19
Джон нежно провел ладонью по голой спине Селии, по ее покалеченному плечу, наблюдая, как она спит. Что за мягкая у нее кожа! Шелковистая, тонкая, уязвимая.
Он погладил ее плечо, осторожно скользнул ладонью вдоль предплечья и взял за руку. Вот эта самая ручка крепко держит его своими тонкими пальчиками.
Селия шевельнулась, вздохнула во сне, и он снова прилег с ней, обняв ее за талию. Ее волосы черным облаком окутали его голую грудь, и он уткнулся носом в атласные пряди, чтобы глубже вдохнуть ее запах.
Их задание подходило к концу, истекало время, отпущенное им с Селией. Джон даже зажмурился от боли, спазмом сдавившей сердце. Что-то сдвинулось внутри у него сегодня, когда он овладел Селией. Но нет — все переменилось еще тогда, когда он увидел ее в Уайтхолле. Очень долго она жила в его воспоминаниях как мечта, прекрасная и страстная юная женщина, озарившая на краткий миг его существование, подавшая надежду на жизнь иного рода. Он слишком много повидал жестокости, уродства и алчности, но Селия была сама нежность, сияла как солнце. Она никогда не была кроткой, но ее едкий язычок смешил его, дразня и раззадоривая, пробуждая желание жить.
За все, чем она одарила его, он отплатил болью и бедами. И все же трепетно хранил память об их совместном прошлом.
Теперь воспоминания обрели плоть и кровь. Селия стала еще красивее, еще смелее. И когда она легла на кровать и протянула руки, доверяясь ему, его душа раскололась, раскрылась, и его истинное «я» устремилось наружу. Она освободила его.
Теперь Джон хотел только одного — удержать ее рядом навсегда. Хотя ни на миг не забывал, что это не суждено. Селия никогда не будет никому принадлежать, особенно ему. Стоит только рассказать ей, какую он сыграл роль в том, что произошло с ее братом. А ему придется рассказать — это самое малое, что он должен ей, и еще он должен искупить вину перед всеми людьми, которым нанес вред на своей службе королеве. И частью этого искупления будет расставание с Селией навсегда. После чего от него останется только черствая, циничная, вылущенная оболочка, которой он был до встречи с ней.
Но только это случится не сегодня. Сегодня они еще принадлежат друг другу.
Он сдвинул тяжелую массу волос с ее плеча и поцеловал его. Как хотелось исцелить эти рубцы, забрать всю боль из ее прошлого. Она непроизвольно прижалась к нему во сне и вдохнула, когда он стал покрывать поцелуями ее спину. Провел языком по впадинке над ягодицами, и она пробормотала его имя.
— Я здесь, — отозвался он, затем мягко повернул ее на спину. И, положив подбородок ей на живот, взглянул и увидел, что она смотрит на него грозовыми серыми глазами. Белые щеки залил румянец желания.
— Я тебя разбудил, моя Королева Фей? — спросил он. — Весьма сожалею.
— На самом деле ты ничуть не сожалеешь, — откликнулась она и, медленно подняв ногу, ступней провела по его твердому, готовому к новым любовным играм пенису. При этом прикосновении он еще больше разгорячился. — Кое-кто просто желает поразвлечься…
— Я смотрел на тебя, пока ты спала, — сказал он, легко целуя ее в бедро и упругий живот вокруг пупка. — Ты такая красивая во сне.
Селия закинула руки за голову, полностью открыв его взгляду свое тело, зажмурилась, чувственно, по-кошачьи потянулась.
— Я видела во сне тебя.
— Меня? И что я там делал? — Он ущипнул зубами кожу на бедре, заставив ее ахнуть, и скользнул губами к внутренней поверхности бедра, повыше колена.
— Вот… что-то вроде этого, только немного выше.
— Вот здесь? — Он выписал языком замысловатый узор на внутреннем сгибе колена. Ноги ее сами собой раздвинулись, и она притянула его к себе.
— Может, здесь? — прошептал он и дохнул теплым воздухом на влажные розовые складочки.
Селия застонала, глубже запуская пальцы ему в волосы:
— Да, именно здесь!
— Ты доводишь меня до сумасшествия, Селия! — простонал он, смакуя ее сладкую трепещущую плоть кончиком языка. — С каждым разом я хочу тебя все больше и больше…
— Знаю, Джон, знаю. Но я…
Ей не дал договорить отрывистый стук в дверь.
Джон резко приподнялся, непроизвольно сунул руку под подушку, где лежал его кинжал. Селия замерла, не отводя от него взгляда.
— Джон? — услышали они голос Маркуса, и стук повторился снова. — Мне надо с тобой поговорить. Я знаю, что ты здесь.
Джон проглотил ругательство и выпустил кинжал из руки. Его приятель всегда выбирает самое неподходящее время. Все тело его дрожало и томилось от желания, вызванного запахом возбужденного тела Селии, ее сладкими вздохами.
Но он прекрасно знал — Маркус не заявился бы сюда, не будь дело безотлагательным. Он развлекался бы с леди Элисон или с какой-нибудь другой дамой. Джон перевел взгляд на Селию, которая ответила ему тревожным взглядом. Кивнув, она поднялась повыше на подушках и прикрыла свою наготу одеялом.
Джон оторвался от нее и соскочил с кровати. Быстро собрал одежду, бросил Селии рубашку, натянул бриджи. И задернул полог кровати, перед тем как открыть дверь.
— Что такое?! — рыкнул он.
На лице Маркуса было написано сильное беспокойство, но, увидев через плечо друга зашторенную кровать, он ухмыльнулся.
— А я решил, что ты шутишь, когда сказал, что отправился искать мистрис Саттон, — сказал Маркус. — А ты и правда тут как тут.
Джон схватил друга за плечо и втащил в комнату:
— Что случилось?
— И лучше, если ваша новость окажется действительно стоящей, лорд Маркус, — подала голос Селия с постели.
Маркус усмехнулся шире:
— Она такова и есть. Но я мог бы и повременить, зная, что мой друг никогда ничем не делится.
Джон едва не ударил Маркуса, но услышал, как хохочет Селия. Она раздернула полог, и, повернувшись, Джон увидел, что она сидит на краю кровати. Его рубашка доходила ей почти до колен, сборчатый мягкий лен прикрывал тело лучше, чем атласные платья. Но черные волосы спутанной массой падали ей на плечи, а лицо раскраснелось, и он понял, что не хочет, чтобы кто-то другой видел ее такой. Никогда.