В конце коридора они увидели поворот и вскоре подошли к тяжелой двери, напоминающей дверь темницы. Териза замедлила шаг — дверь охранялась. Но пригодник успокаивающе улыбнулся ей и небрежно кивнул стражникам; один из них тоже кивнул, приветствуя леди в багровом платье, в то время как второй отпер дверь, позволив Теризе с Джерадином пройти в небольшую, прекрасно освещенную комнату, похожую на прихожую. Массивные двери в толстых стенах вели из нее в другие комнаты.
— Здесь когда-то были камеры для заключенных, — пояснил пригодник, — но Мастера переделали их, чтобы сделать такое место, где можно показывать зеркала — и хранить их.
Когда стражники закрыли за ними дверь, она прошептала:
— Почему они не остановили нас?
Он улыбнулся:
— Собственно говоря, формально все рабочие помещения находятся в ведении Гильдии. Мастер Барсонаж не отдал приказа не пускать нас сюда, потому что ему не пришло в голову, что я могу вас сюда привести. Идемте.
Волнение Теризы росло. Пытаясь провести ее через ближайшую дверь, Джерадин наступил на длинный подол ее платья, не удержался на ногах и упал на стену с такой силой, словно намеревался вышибить себе мозги.
Однако в последнее мгновение ему удалось сгруппироваться. Он ударился о стену с громким гулом; но столкновение было не настолько сильным, чтобы не позволить ему моментально вскочить на ноги — и удержать Теризу от многословных извинений.
— Не беспокойтесь обо мне, — сказала она, с трудом сдерживая смех. — А вот с вами все в порядке?
Он глянул на нее исподлобья:
— Миледи, если бы я повреждал себе что-нибудь каждый раз, когда мне в очередной раз не везет, то умер бы еще в пятилетнем возрасте. Самое печальное во всем этом, — добавил он мрачно, — что я приношу вред всем окружающим и самому себе — но никогда не получаю серьезных травм. Мне это кажется несправедливым.
На мгновение она рассмеялась. Затем заставила себя замолчать:
— Ну хорошо, вы не принесли мне вреда. И я рада, что вы не слишком сильно ушиблись.
Он смотрел на нее так, словно ее взгляд заставил его забыть о цели их визита сюда.
— Благодарю вас, миледи, — сказал он тихо и ласково. Но почти сразу же опомнился. — Давайте попытаемся войти еще раз. — С преувеличенной осторожностью он повернулся и двинулся через проход в следующее помещение.
Последовав за ним, Териза оказалась в комнате, увеличенной за счет объединения трех или четырех камер. Свет исходил от достаточного количества масляных ламп, которые совершенно не дымили. Кроме ламп на изящных подставках, в комнате ничего не было — ни украшений на стенах, ни ковров на полу, за исключением трех высоких предметов, скрытых под роскошными шелковыми покрывалами.
Сияя, Джерадин сдернул ближайшее из покрывал, открывая зеркало.
Как и все остальные зеркала, которые Териза видела в Орисоне, оно было в ее рост; стекло не было совершенно плоским или совершенно чистым, и форма его лишь примерно соответствовала прямоугольной; зеркало было оправлено в прекрасную полированную раму и стояло на полу на крепкой опоре, позволяющей поворачивать его из стороны в сторону, как, впрочем, и вверх-вниз.
В зеркале этом не было видно ни камня стен, ни ламп перед ним. В нем не было даже Джерадина.
В нем был виден бескрайний морской простор под ярким небом. На мгновение Теризе показалось, что это воплотимое — всего лишь картина, прекрасно нарисованная, создающая иллюзию трехмерности. Но волны на море не были застывшими в недвижимости. Они накатывали издалека, а становясь совсем близкими, исчезали из вида. Маленькие барашки пены появлялись на верхушках волн и растворялись у нее на глазах.
Воплотимое было настолько реальным, что Териза ощутила приступ морской болезни.
— Мастер Барсонаж отлил его много лет назад, — пояснил Джерадин. — Это того рода зеркало, на каких, по желанию короля Джойса, мы должны сконцентрировать все наши силы. Что-нибудь полезное практически. Мастер Барсонаж искал мир воды — воплотимое, которое Мордант может использовать в случае засухи. Или пожара. Предания гласят, что он экстраполировал это зеркало из маленького зеркала, которое когда-то было отлито Знатоком Хэвелоком. Если это действительно так, то это просто удивительно — точно воссоздать каждый изгиб, оттенок и форму в совсем иных пропорциях… — Он провел пальцами по раме, словно бы гладя зеркало. После того, как он снова закрыл поверхность зеркала, он добавил:
— К сожалению, эта вода слишком солона для наших полей и растений.
Покачивая в изумлении головой, словно ее мозг никак не мог занять правильное положение в черепе, она последовала за ним в следующую комнату.
Помещение это оказалось почти такого же размера, как и предыдущее. Оно тоже было освещено лампами на подставках. Но в нем находилось четыре закрытых шелком зеркала.
— Я не собираюсь поучать вас, — сказал он. — Если вы действительно воплотитель, мои пояснения будут скучны вам. А если нет, то, наверное, ошеломят вас. Скажите мне, если вам что-то будет непонятно.
Он на мгновение задумался, потом выбрал зеркало.
Когда он открыл его, Териза невольно вскрикнула и отступила на шаг.
Из зеркала на нее смотрела пара глаз, каждый был размером с ее руку.
Они жадно уставились на нее, с зубов под ними капало нечто похожее на яд, а рот был слегка приоткрыт, словно бы собираясь проглотить Теризу. У нее сложилось впечатление, что плоть между глазами и ртом напоминает тело слизня, но она не могла оторваться от этих глаз, чтобы проверить свое впечатление от воплотимого. Это были алчные глаза, ненасытные глаза, желающие…
Джерадин нагнулся к нижнему краю зеркала и принялся что-то делать с его рамой. Глаза тут же сдвинулись на несколько футов в сторону, и Териза обнаружила, что не отрываясь смотрит на этот кошмар с другого расстояния. Теперь стало понятно, что она рассматривает огромное, похожее на слизня чудовище, сидящее в пещере.
— Сейчас мы изменим фокусировку. — Джерадин снова принялся возиться с рамой; воплотимое отодвинулось. Затем он мягко нажал с одной стороны, и воплотимое медленно поползло назад, открывая вид на гору, в которой виднелся вход в пещеру. — Возможности ограничены, понятное дело. Но как только зеркало сделано — оно работает, и вместо того чтобы передвигаться во всех направлениях, мы можем осмотреть все воплотимое — в данном случае всю гору — со всех сторон, попросту изменяя фокусировку. Если у нас на это хватит терпения.
Он выпрямился и накинул на зеркало покрывало. Она почти не замечала, что он снова помрачнел.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});