Читать интересную книгу Пираты. Книга 1. Остров Демона - Игорь Пронин

— Видать, у Моник морская болезнь! — предположил Дюпон, когда нас вместе швырнуло в угол. — Иначе давно бы за тобой прислала, ей любая погода не помеха!

Благодаря дельфину, который так помогал и «Устрице», и «Ла Навидад» в плаваниях, я до той поры не испытывал на себе силы настоящего шторма. Теперь мне пришлось узнать и что такое морская болезнь, да еще в довольно неподходящий момент — мне и так было несладко. Шторм бушевал пять дней, редкость даже для весны, и все это время я думал, что вот-вот умру. Стража лишь пару раз подавала нам кувшин с водой, а о сухарях никто даже не вспоминал.

Проснувшись как-то утром, я с удивлением понял, что шторм кончился и стоит чудесная погода. Сквозь щели пробивались солнечные лучи, а мои товарищи спали. Все, кроме Дюпона, который скорчился в углу, пытаясь что-то расслышать. Он прижал палец к губам, послушал еще немного и подошел ко мне.

— Насколько я понимаю испанский, дела у эскадры неважные! Пять кораблей потерялись во время шторма. К тому же нас снесло намного южнее Панамы, и где теперь искать Дрейка, адмирал не знает.

— И что это означает для нас?

— Да тоже мало хорошего! Капитан Кристин теперь не представляет, где мы.

Да, это была скверная новость. Я и так не знал, что думать: «Ла Навидад» не преследовал испанскую эскадру, а сразу ушел за горизонт, пользуясь превосходством в скорости. Может быть, Кристин хотела устроить засаду у берегов Панамы? В таком случае, она просчиталась.

Еще сутки прошли спокойно, а потом нам, всем пятерым, связали руки за спиной и вывели на палубу. Адмирал и Моник сидели в креслах, старик держал ее за руку. Выглядела она бледной и осунувшейся — видимо, Дюпон был прав насчет морской болезни.

— Возможно, кто-нибудь из вас хочет по доброй воле рассказать что-нибудь еще, утаенное на допросах? — спросил адмирал. — Поверьте, сейчас самое время.

— Граф, я же говорила вам: они упорствуют и имеют на то причины…

— Да, да! — он погладил Моник по руке. — Эти люди имели сношения с демонами и прочими порождениями ада… Неужели паже страшный шторм не заставил вас подумать о раскаянии? Мы были на краю гибели!

— Что до нас, — заметил Дюпон, — то мы по-прежнему там, на краю.

— Так отойдите от этого края! — граф рассердился. — Я многое передумал во время бури… И понял, что взял на себя слишком много, что грешен и нуждаюсь в покаянии. Я слишком стар!

— Ну что вы, граф! — Моник поморщилась, что должно было обозначать улыбку. — Вы мужчина в расцвете сил и мудрости.

— Нет, я слишком стар! — капризно возразил Ампурия. — Не знаю, увижу ли опять Арагон, в котором не был шестнадцать лет, увижу ли внуков… Господь послал мне бурю, чтобы я образумился. А то ведь и правда, раскукарекался, как молодой петушок: остановлю Дрейка, найду остров Демона, перенесусь со своей эскадрой в прошлое и прекращу морской разбой… Глупость и грех!

— Граф!.. — Моник, кажется, испугалась.

— Глупость и грех! — упорствовал адмирал. — Пусть случится то, что должно случиться! Ибо пути Господни неисповедимы. А общение с Демоном — грех перед верой! Как хорошо, что я образумился… И вот — моя эскадра разбросана по морям, Панама далеко, и я не знаю даже, в самом ли деле этот пират Дрейк перехватил Серебряный Караван. Мой долг — собрать корабли и уже потом отправиться туда. Что до вас, отребье, и вас, прекрасная Моник, то не мне решать вашу судьбу. Мы идем к Картахене де Индиас, где я передам вас в руки Святой Инквизиции. Не уговаривайте меня, Моник! Решение твердо. Так будет лучше для всех.

Мне показалось, что Моник сейчас бросится на старика и свернет ему тощую шею, словно цыпленку. Однако она овладела собой и посмотрела на нас.

— Что вы на это скажете, господа? — спросила Моник охрипшим голосом и я понял, что она действительно просит совета. Обстоятельства опять сделали так, что мы оказались в одной лодке. — Тоже считаете, что познакомиться с инквизиторами — лучший выход?

— Какой же это выход? — Дюпон покачал головой. — Нет, насколько я знаю испанскую инквизицию, там обычно только вход. А выйти удается не всем, и не скоро…

— Думайте о душе, а не о грешном теле! — назидательно сказал граф. — Начните прямо сейчас: что вы знаете об английском пирате Дрейке? Вот вы, безрассудный молодой человек! — старик указал на меня пальцем. — Вы говорили, что вместе с ним захватили серебро. Подтверждаете свои слова?

— Да! — не мог же я, в самом деле, спорить. — Но я не знаю, где теперь Френсис Дрейк.

— Что ж, воля ваша… Если инквизиции будет угодно передать вас гражданскому суду, вас повесят. Вот если бы вы могли что-нибудь добавить, то я оставил бы суду письмо. Возможно, отделались бы каторгой! Подумайте об этом, пока мы в пути.

— Я сказал все, граф.

Настроение мое, как ни странно, улучшилось. Все же инквизиция была еще где-то далеко, а рея, на которой меня подвешивали по приказу Моник, совсем рядом. Между тем из слов адмирала выходило, что она мне больше не грозит.

— Еще раз призываю вас подумать и раскаяться! По первому требованию я пришлю к вам корабельного капеллана. Уведите их!

— А леди Моник? — притворно удивился Дюпон. — Она разве не пойдет с нами? Ей тоже стоит подумать и раскаяться!

— Катись к чертям! — Моник потеряла всякое желание выглядеть обаятельной. — До Картахены, чтоб ты знал, около дня пути!

Когда мы оказались в трюме, я обратился к товарищам с расспросами. Каким образом мы могли оказаться рядом с Картахеной, которая, как я знал, находится в Испании?

— Это Картахена де Индиас, — объяснил Дюпон. — Да, хорошо нас отнесло от Панамы! Картахена находится на острове, там славная крепость Сан-Фелипе. За ее стенами вздернули немало Жиратов! Правда, захватывали и Картахену… Даже Дрейку, настолько я помню, это удалось. Но не в этом году, Джон, а значительно позже. Боюсь, мы не сможем ждать так долго.

— Мне говорили, там есть Дом Инквизиции! Вот где страх-то!

— сказал один из пиратов и перекрестился, будто речь шла о нечистой силе. — Дюпон, а ведь это ты нас всех погубил! Ты привез сюда эту Моник, ты уговорил Ван Дер Вельде искать остров Демона!

— Ну, начинается! — француз сложил руки на груди. — Теперь, конечно, я виноват во всем! А когда мы послушались Гомеша и удрали от «Ла Навидад», кто был виноват? А когда вы хотели отобрать Ключ у Кристин? Надо было держаться вместе, и ничего бы не случилось. Но вы же просто жадные бараны!

— Прекратите! — я понял, что дело идет к драке. — Давайте лучше подумаем, как можем спастись! Из крепости нам вряд ли удастся выбраться. Так может быть, когда корабль подойдет к берегу, мы сможем как-нибудь выбраться из клети, разоружить стражу и прыгнуть за борт?

Драки и правда не произошло: переглянувшись, все они захохотали.

— Пойми, Джон! — сказал, отсмеявшись, француз и утер слезы.

— Пойми, мы бывали в разных передрягах, и если бы был хоть какой-то шанс, уж мы бы попытали счастья! Нет, клеть прочная, а при солдатах злые, тупые сержанты. Скоро мы увидим Картахену.

Он оказался прав. Остров, расположенный совсем недалеко от побережья материка, служил испанцам главной перевалочной базой в этих местах. Сокровища везли в Картахену, копили и под охраной военных кораблей отправляли дальше: в Гавану или сразу в Испанию. Гавань оказалась чрезвычайно удобной для обороны, в нее вели два узких пролива. Удивительно, как пиратам все-таки удавалось иногда захватывать этот город!

Адмирал сошел на берег и со слезами на глазах попрощался с Моник. Она не сказала ни слова, только терпеливо ждала, когда он закончит длинную речь о своих и ее прегрешениях.

— Я надеюсь, что ты покаешься и простишь меня, грешного! — сказал он напоследок. — Тогда и Господь простит тебя! Прощай же!

— Надеюсь, еще увидимся, старая сволочь! Ты только береги здоровье, — буркнула Моник и отвернулась.

Вместе с нами ее доставили в крепость. По пути мы не предпринимали попыток к бегству: далеко ли убежишь со связанными руками? У Моник руки были свободны, но испанцы, надо полагать, хорошенько ее обыскали, а без стилета даже ловкая авантюристка вряд ли смогла бы нам помочь.

Оказавшись за высокими стенами крепости, я приуныл уже всерьез. На каждом углу стояли вооруженные солдаты, без пропусков гражданских лиц за бастионы не пускали. Нас заперли в каменном подвале с крошечным окошком, через которое мы могли наблюдать только ноги солдат.

— Они это специально сделали — чтобы мы привыкали к испанским сапогам! — мрачно пошутил Дюпон. — Моник, что ты будешь говорить инквизиторам?

— Не твое дело. Теперь каждый за себя.

— Да разве раньше было иначе? — буканьер, прихрамывая, встал над ней. — Как ты думаешь, почему я еще не начал ломать тебе пальцы?

— Клод, остановись! — я оттолкнул его от женщины. — Не время мстить!