С великим князем Алексеем Александровичем я был очень мало знаком, и пришлось мне впервые прийти с ним в более тесное соприкосновение по следующему поводу.
Супруга принца Александра Петровича Ольденбургского Евгения Максимилиановна имела большую конфетную фабрику «Рамонь», в которую вложила почти все свое состояние. Дела этого предприятия шли очень скверно, и ему грозило банкротство. Тогда принц Ольденбургский обратился к министру двора с просьбой о займе из удельного ведомства. Князь Кочубей, начальник уделов, запротестовал, не желая устанавливать прецедент. Министерство финансов также решило, что подобный кредит по закону выдан быть не может. Тогда Александр Петрович прибегнул к помощи членов императорской фамилии.
Государь поручил Алексею Александровичу собрать семейный совет под своим председательством, чтобы обсудить, как помочь Евгении Максимилиановне и не допустить несостоятельности. На этом совете были, кроме членов императорской фамилии, граф Фредерикс, министр финансов В. Н. Коковцов, князь Кочубей и я в качестве секретаря.
Собрался совет в роскошной столовой великого князя. Открыв совещание, он предоставил слово Коковцову. Министр в цветистой речи с обычным своим умением изложил во всех подробностях дело. Красноречие его длилось более получаса. Аудитория, не привыкшая слушать столь продолжительные речи, немного осовела. Когда Владимир Николаевич кончил, то его несколько озадачило обращение великого князя:
— В чем же именно дело?
Коковцов ответил, что он только что изложил это в своем докладе высокому собранию. Но председатель обратился к нему со вторичной просьбой высказать в кратких словах, что именно требуется от членов царской семьи, дабы помочь Евгении Максимилиановне. Министру пришлось исполнить эту просьбу.
После краткого обсуждения решили, что помочь Евгении Максимилиановне должен прежде всего ее супруг принц Александр Петрович, и лишь когда на это не хватит у него средств, можно прибегнуть к императорской фамилии. Тут же приняли резолюцию, подсказанную тем же В. Н. Коковцовым, которую я сейчас же письменно изложил. Протокол был всеми присутствующими подписан, и великий князь должен был представить его на высочайшее утверждение. Прощаясь со мной, Алексей Александрович сказал, что вызовет меня после всеподданнейшего своего доклада.
Прошло более недели. Меня не вызывали, и я решил поехать сам к Его Высочеству. Великий князь принял меня очень любезно. На мой вопрос, утвердил ли государь решение совета, он сказал, что на другой день после совещания искал протокол и, не найдя его, подумал, что он, быть может, остался у меня. Я напомнил Алексею Александровичу, где именно я ему передал злосчастную бумагу. Начались новые поиски, в которых деятельное участие принимал камердинер великого князя Чемодуров.13
Поиски остались тщетными. Тогда великий князь заявил, что особой беды нет: хотя бумага и пропала, но он помнит приблизительно ее содержание и доложит государю устно.
Исполнил ли Алексей Александрович свое предложение об устном докладе, я не знаю, но слыхал, что затем было еще два семейных совета под председательством уже великого князя Константина Константиновича, на которых присутствовало очень мало членов императорской фамилии. Эти совещания пошли навстречу пожеланиям Александра Петровича. Часть членов царского дома оказалась, впрочем, не согласна с принятым решением и предоставила государю протест, указывая, что дела Ольденбургского дома не касаются императорской фамилии, тем паче что у принца есть большие капиталы в Ольденбурге, из которых он пусть и помогает своей супруге.
В конце концов министр двора доложил об этих разногласиях государю. Его Величеству благоугодно было все же оказать крупную материальную помощь принцессе. Многие из великих князей остались этим крайне недовольны.
ВЕЛИКИЕ КНЯЗЬЯ СЕРГЕЙ И ПАВЕЛ АЛЕКСАНДРОВИЧИ
За все время, мною описываемое, вплоть до своей безвременной кончины, великий князь Сергей Александрович был генерал-губернатором нашей первопрестольной столицы. Очень высокого роста, весьма породистой красоты и чрезвычайно элегантный, он производил впечатление исключительно холодного человека. Я лично очень мало знал его, но думаю, что он был бы отличным администратором Москвы, но веком раньше. Офицеры Преображенского полка, которыми он много лет командовал, очень любили Его Высочество.
Государь относился к нему с явным уважением, но, по-видимому, особенной интимности между дядей и племянником не было, хотя они были женаты на двух сестрах, к тому же очень дружных. Симпатии великого князя клонились к крайне реакционным течениям, но влияние его на императора не сказывалось. Преследуемый террористами, Сергей Александрович пал жертвой покушения эсеров.
Великий князь Павел Александрович в сравнительно молодые годы обвенчался с дочерью короля эллинов Георга и королевы Ольги Константиновны. Брак этот был очень счастливым. Великую княгиню Александру Георгиевну, сверстницу и двоюродную сестру всего молодого поколения императорской фамилии, все очень любили. Этой симпатичной чете было легко занять выдающееся положение в Петербурге. Через год у них родился ребенок — великая княжна Мария Павловна, год спустя — второй, Дмитрий Павлович, после родов которого Алесандра Георгиевна скончалась. Молодой, но блестящий двор Павла Александровича опустел. Великий князь со своим детьми уехал в Ильинское, подмосковное имение брата Сергея Александровича, с которым он был очень дружен. Бездетная супруга Его Высочества Елисавета Федоровна ревностно взялась за воспитание осиротевших племянников, стараясь заменить им мать.
Еще до рождения сына Павел Александрович получил в командование мой родной конный полк, куда в день своего рождения был зачислен и Дмитрий Павлович. В полку искренне любили и ценили великого князя за поддержание старых традиций и блестящей строевой репутации конногвардейцев.
Вдовец, живший далеко от детей, великий князь увлекся женой одного из адъютантов своего брата Владимира Александровича — фон Пистолькорса. Ольга Валериановна развелась с мужем, но государь не счел возможным дать Павлу Александровичу разрешение на морганатический брак ввиду близости великого князя — дяди императора к престолу. Но увлечение взяло верх над долгом послушания главе дома, и великий князь, сдав полк, обвенчался тайно за границей. Император оказался в тяжелом положении. Ему пришлось применить максимальное наказание. Его Высочество был лишен всех чинов и должностей с воспрещением въезда в Россию.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});