бы пройти. Теперь всё. Жофф даже проигрывая умудрился нас кинуть.
Дальше Вася ожидаемо разразился серией отборного мата. Прав Диего – мы были близко к победе. Я бы даже заплатил эту цену, взял бы на себя этот грех. Теперь я это отчётливо понимаю. Но Жофф сделал всё правильно. Чёрт с ним, с этим предупреждением. Что мне даст это знание? Наши с Ли игроки работают в паре – это я и так знаю. Очевидно, что у них есть соперники. Может даже враги. Да и похер. А вот то, что Габен передал свой прощальный привет своему игроку, слил его оргам, считай, наказал – это важно. Возможно, сумел этим спасти своих близких. Не проверить. Но я буду на это надеяться.
– Всё потом, – остановил я брызжущего вопросами Чечу. – До этого самого завтра осталось всего ничего. Пойдёмте хоть зёрна съедим. Так и валяются на столе.
Мы вернулись в зал. Трупа физика не было. Для чего-то и его утащили. И как прикажите объяснять это Граю?
– Всех троих занесли в нарушители, – поделился мнением Ли.
– Да и похер.
Чеча первым подскочил к столу и принялся заново делить зёрна. Вместо восьми частей теперь пять – хоть какая-то прибыль от всей этой хрени.
«Стоп! Неправильно делите. Василий с Диего теперь выше вас. Останови его. Я сам разделю, чтобы всех уравнять.»
Я тут же транслировал правильную мысль Траха друзьям. С помощью ножа и подсказок древнего робота мы наконец по справедливости разделили урожай и тут же употребили свои доли по назначению. Больше от нас ничего не зависит. Осталось лишь чуть-чуть подождать.
– Я привёл.
На входе в зал возник Грай. Со всеми этими шоками я и забыл про дикого. У нас же тут ещё один допрос по плану. Не то, чтобы мне сейчас сильно интересны причины, по которым Дагадо спелся с предателями, но других дел всё равно больше нет.
– Комната слева по коридору. Ждите там. Сейчас принесу.
Грай кивнул и исчез. Спасибо, про труп Хосе не стал спрашивать. Оставим эту порцию вранья на потом.
– С этим сам разберусь, – шагнул я к телу сборщика. – Что, расходимся? Или будем здесь ждать утра?
Я не стал добавлять: «Если то утро наступит». Парни и так понимают.
– Думаешь на рассвете объявят? – робко спросил Ли.
– Я не знаю, народ. Устал уже думать. Что будет, то будет.
– Я к себе, – поднялся Гвидо. – Буду молиться. Если у кого ко мне есть обиды – простите. И прощайте заодно на всякий случай.
– Никаких прощаний! – зло рыкнул Чеча. – До завтра. Я спать.
Махнув всем рукой, Вася быстрым шагом направился к выходу.
– Уснёшь тут, ага, – пробормотал Ли. – Буду следующее зерно растить. Вдруг понадобится.
– Я с тобой посижу, – положил руку другу на плечо Диего. – Вместе и помирать, если что, веселее.
– Ладно. Пошёл я.
С одной стороны очень сильно хотелось обнять каждого из друзей, сказать всем по доброму слову. С другой, попрощаться – значит признать поражение. Нет уж! Надежда умирает последней. Пойду оторвусь на Дагадо. Этот мудень умер чересчур лёгкой смертью.
– Гвидо, оживи-ка мне эту падаль, пока не ушёл.
* * *
С мотивами сборщика оказалось всё просто. Человек принца Гео, с радостью переметнувшийся к Рэ, когда того сделали наместником. Более того, спящий нирийский агент, имя которого, видимо, вычитал Сэм в голове того рыбьемордого безопасника. В общем, Габену было известно к кому обращаться.
Всю информацию Червь легко выудил в мыслях Дагадо, стоило мне начать выбивать из того кулаками ответы. Стойкий чёрт. На словах-то он мне ничего не сказал, но от нашего Кракла не спрячешься. В плане допросов дикий легко заткнул Сэма за пояс. Надо было давно привлечь его к этому делу. Благо Червь только рад поучаствовать в данном процессе. Интересно ему. До безумия жизнерадостный тип. Даже мне смог поднять настроение.
За допросом предателя я совсем позабыл о времени. Пора заканчивать с этим и встречать свою участь, какой бы она не была.
– Мэл Фосо, – обратился я к старому сборщику, присутствовавшему здесь и всё слышавшему. – Вы свидетель. Ваш однодарец предатель.
– Мэл Дагадо, – повернулся я к обвиняемому. – Ваша измена доказана. Приговор – казнь. Мэл Фосо, прошу привести приговор в исполнение.
Мудака вешать – слишком много чести. А слушать его последнее слово у меня времени нет. Хотя, проклятия всё равно полились.
Стремительный удар в глаз чем-то узким и острым – и гневная брань оборвалась. Старик своё дело знает. Он служил палачом ещё у позапрошлого императора.
– Господин маршал, силу вам передать?
Тьфу! А я и забыл, что и тут будет силы прибыток. Просто взятое с сороковки – для нас сейчас просто капля. Такая мелочь ничего не решает.
– Да, перекидывайте.
По-хорошему и эту бы каплю разделить на пятерых, но… Трах, что с временем?
«Без трёх минут полночь».
Не успею. Гвидо с Чечей и вовсе ушли. По-быренькому спровадил диких и сборщика – не хочу, чтобы это случилось при них – и задумался: возвращаться в зал к Ли с Диего или остаться здесь? Нет, не хочу. Аргентинец за китайца будет до смерти биться, а Ли предлагал мне разделить зёрна на двоих. Чтобы порадовать своего игрока, готов лучшего друга кинуть. Лучше я тут один подожду. Только что вынес сам приговор, а через минуту узнаю, какой вынесен мне. Впрочем, я и так его знаю. Мы проиграли.
Всё-таки полночь. Невидимая колонка прежним голосом выдала:
– Срок второго раунда вышел. Поздравляем всех, прошедших в финал. Избранники выбывших игроков будут изъяты.
Я даже не удивился возникшей в углу бьющей разрядами полосе появляющегося портала. Изъятие избранника. Это мы уже видели. Дар, хотя об этом и не предупреждали в объявлении, ожидаемо пропал. Ну что, Трах? Было очень приятно работать с тобой. Робот не робот, а и ты стал моим настоящим другом. Прощай, бездушная железяка.
«В составе моего тела металлы – лишь малая часть. Прощай, друг.»
Между тем портал вырос до своих обычных размеров и раскрылся овалом. В проём шагнула фигура…
Женщина! Тоже в обтягивающем комбезе, но красного цвета и совершенно иного фасона. Блестящий материал напоминал кожу. А шлема нет. Алые, цвета крови, длинные волосы, ярко-зелёные – у людей таких не бывает – глаза, маленький прямой нос, пухлые губы. Тело не менее хорошо – все округлости в нужных пропорциях, длинные ноги, осиная талия. Разве что рост подкачал – метра два с половиной в ней есть.
– Здравствуй, Александр, – произнесла она голосом снежной королевы из старого советского