Глава 40
Она забежала на то, что осталось от кухни, схватила все еще горячий котел с угольками и, ойкая, сняла его на глазах слуг и герцога. Обдувая пальцы и слегка пританцовывая, красавица достала уцелевшую каким-то чудом тарелку, обтерла ее чужим фартуком и высыпала на нее содержимое котла. - Я же говорю, чуток подгорело, - объявила она, а кто-то за спиной герцога упал в обморок. Он даже не обернулся, узнать, кто это был. – Обычно подгорает сильнее. Двое преждевременно поседевших слуг сделали шаг назад и посмотрели на Бертрана, как на палача. - Но если украсить, то почти не чувствуется, - заметила она, раскладывая зелень по тарелке. – О! Да тут только слегка! Конечно всякие дорогущие блюда готовить не умею, но… Бертран долго перерывал свой словарный запас в поисках подходящего слова. Но ему попадались то неприличные, то очень неприличные. - Вот, - послышался голосок, а ему на тарелке поднесли завтрак. На фоне обгоревшей кухни, зияющей, как пустой старый череп выбитыми жаром окнами стояла пыльная красавица с треснувшей тарелкой в руках. С тарелки свисали зеленые ветки зелени. Раньше герцог было подумал, что он – козел, раз ему предлагают целый куст. Но сейчас со всей тарелки это было самое аппетитное. - Ну попробуйте, - взмолилось прекраснейшее создание и посмотрело на тарелку. – Зато дешево! Знаете, какое это экономное блюдо! Бертран поднял взгляд, видя выгоревшее крыло замка. - Главное, быстро, дешево и просто! – нахваливала красавица, умоляя вкусить ее кулинарию. Сделав над собой усилие, Бертран протянул руку и взял что-то похожее на уголек. Поймав на себе странные взгляды слуг он понял, что его авторитет растет с каждой секундой. А народная любовь скоро будет носить его на руках. Отступать было некуда. Глаза, которые умоляли его были очень красивыми. Желудок герцога, привыкшему к изысканным кушаньям, подскочил к горлу. - Герой, - послышался шепот в толпе. - Рисковый, - ответил кто-то из слуг, нервно сглатывая. - Никогда еще не видел большего храбреца, - соглашался кто-то из задних рядов. - Не герцог. А просто скала, - добавлял чей-то шепот. - Про него пора легенды складывать, - прошептал кто-то сзади. Бертран потянул уголек к плотно сжатым губам. Глаза супруги озарились надеждой. - Героические, - вдогонку пронесся шепот. Бертран уговорил свои губы разжаться, а сам взял в рот что-то похожее на кузнечика, ставшего жертвой инквизитора. Похрустев угольной корочкой, он даже не пытался распробовать тонкие оттенки вкуса. А после того, как случайно распробовал, то единственной его мыслью было – прожевать быстрее! - Просто карамелизировалось! – по слогам произнесла красавица слово, которое явно где-то слышала и запомнила. Пока герцог не мог точно определить, что так задорно хрустит. Еда или его зубы. - Я назову в честь него первенца, - послышался шепот среди слуг. – Пусть вырастет таким же храбрым и отчаянным, как наш герцог. Бертран понял, что все ждут, когда он проглотит, поэтому сделал над собой усилие и не смотря на протесты желудка – проглотил. - Вкусно? – спросило прекрасное создание. - Очень, - согласился Бертран, кивая. – Очень вкусно… По зрителям прокатился одобрительный рокот. Когда-то герцог мечтал, чтобы люди смотрели, как на героя. Мечта сбывалась. - Ну, раз вкусно, - порозовела красавица. – Завтра я еще приготовлю! - Не надо, - взмолился герцог, ласково глядя на жену. – Для этого есть слуги. - Ну что ж такое! – возмутилась герцогиня. – А жена вам на что? А? Если готовят слуги? Убирают слуги? И все делают слуги? Женились вы зачем? Герцог и сам задавал себе этот вопрос, вспоминая, как выбрасывал кольцо в пропасть. Он посмотрел на всхлипывающую жену и выдал: - Наверное, для того, чтобы она была рядом, - тонко намекнул Бертран. - А потом скажут, что жена – неумеха, - едва ли не плакала Пять Мешков. – Что в хозяйстве от нее проку никакого! И когда вы соберетесь мужиками, как начнете жен своих обсуждать, вам и сказать будет нечего! Герцог не помнил, чтобы он собирался с мужиками и обсуждал жен. Может, потому что жены у него тогда не было. А может, единственный мужик, с которым он мог собраться, это – древний враг его семьи – дракон. Но дракон холост. И обсуждать ему некого. И вряд ли дракон будет смотреть осуждающе на Бертрана, узнав, что Пять Мешков не готовит, не стирает, не убирает! - Ну нельзя же так весь день по замку валандаться в ничегонеделаньи! – вздохнула новоявленная герцогиня. - Можно, - загалдели слуги, переглядываясь. – Вы же … эм… Герцогиня! Они ничего не делают! - Но ведь… - с надеждой протянула Пять Мешков, глядя на старину Гиоса, который громче всех уверял, что герцогине не пристало работать. На то она, собственно, и герцогиня! - Вы должны как бы … ухаживать за вашей половинкой… - тщательно подбирал слова старина Гиос, пытаясь донести до очаровательной головы важную мысль о том, что слуги уже устали бояться. - Ухаживать?! – обрадовалась она, а слезы, которые вот-вот скатились бы по ее щечкам, похожим на персик, тут же высохли. - О, тогда я буду за скотиной ухаживать! Нет, Бертрана, конечно, называли «скотиной». Особенно это любили делать рогатые мужья. Они гордо трясли толстыми животами, тыкали в него пухлыми пальцами и на кривых ногах бежали в спальню красавиц- жен, чтобы поймать их на горячем герцоге. - Я уже начала! Вот! – гордо произнесла Пять Мешков, доставая из соломы полный кувшин. – С утречка встала… Пейте! Я его специально спрятала и укутала, чтобы тепленькое было… В руки Бертрана вложили кувшин, обмотанный тряпками. - Всегда так делала, чтобы свеженьким было, - гордо произнесла Пять Мешков. – Пейте, пейте… Козье… Бертран не успел поднести ко рту кувшин, как вдруг замер. - Козье? – переспросили слуги. - Ну да! Самое полезное, - гордо произнесла Пять Мешков. – Все руки стерла, пока подоила. А козу еще поймать надо! Шустрая она у вас! И голосистая! Я ей говорю, что доить буду! А она ни в какую! У нас ведь коз не было. Папка очень хотел купить, да все деньгами никак не разжились. Я вот всю жизнь о козочке мечтала. - Мадам… Наша коза сдохла три месяца назад. У нас остался один козел, - произнес Гиос, а у герцога дернулся глаз.