опыт проведем. Илья Савельевич, кого вы увидели?
— Высокого, довольно симпатичного темноволосого мужчину лет сорока в белой рубашке и джинсах.
— Достаточно, а вы Оленька?
— Хм, парнишку, лет девятнадцати, в строгом костюме, в белой рубашке с вьющимися рыжими волосами.
— Вооот, а Эмилия увидела во мне нашего дядюшку, который живет в Германии. Растерялась, он уже давно передвигается в инвалидной коляске, — Ник улыбнулся, — вы не представляете каким ошарашенным было ее лицо.
Эмилия скорчила ему рожицу и шутя ударила по плечу.
— Делаем вывод, конечно же, человек не меняет свою внешность, просто кольцо действует на какие-то рецепторы головного мозга и выуживает оттуда информацию. Вот она и дает такие результаты. Видимо, Илья и Ольга в своей жизни встречали этих людей, или просто незнакомый человек привлёк чем-то их внимание, на подсознательном уровне образ остался и в один момент выдал такой результат.
— Да уж, Ник, удивил ты нас сегодня сильно, впечатлений хватит на месяц, не меньше, — сквозь смех произнес Жан.
— Да уж, ребята на сегодня все. Все по домам. Завтра нас с Оленькой не будет, мы идем подавать заявление в ЗАГС.
Под всеобщее поздравление, шутки, смех Илья с Ольгой уехали домой. Эта ночь была для них сказочной. Они долго изучали, знакомились вновь и познавали друг друга. Безмерное счастье, любовь, нежность были их спутниками.
Глава 31
Сегодня Арстану сообщили, что с больницы выписали Ольгу. Прежде чем уехать на базу, он несколько раз узнавал о состоянии больной и убедившись, что ее жизни ничего не грозит, решил закончить начатое. Сегодня же должна была состояться встреча с руководством, он приехал по его приглашению. По обычаям его народа накрыли дастархан. Зартон не хотел лишний раз светиться, поэтому решили разговор перенести на базу, тем более накопившихся вопросов по работе было достаточно.
Арстан встретил Зартона возле арки перехода. Поговорив немного об общих знакомых, политике они плавно перешли на обсуждаемые темы.
— Арстан, мне было очень неприятно, когда про моего ученика пошли слухи, что ради какой-то девицы он потерял голову, так ли это?
— Уважаемый учитель, я предполагаю, что внутри нашей базы есть люди, которым не по нраву некоторые моменты нашей работы, я так же предполагаю, что за мной ежечасно и днем и ночью ведется слежка, но уверен в том, что до вас донесли сведения искаженно. А если сказать точнее все неточно, смотря под каким углом это смотреть.
— Слушаю тебя, Арстан, и не разочаруй своего учителя.
— Я всей душой предан нашему делу, клянусь Аллахом. Ко мне поступили сведения, что в отдел по розыску артефактов была принята девушка с фотографической памятью, с начальником этого отдела и с ней лично мы столкнулись еще в Париже. За ними велась слежка. Двое из команды, братья Кузнецовы, нарвались на нашу засаду в поместье, где был найден дневник Луи Жаколи. Парней мы вырубили, отправив на небольшой срок в больницу, надеялись еще раз просмотреть поместье на наличие секретных записей или книг, но ничего не нашли. Все сведения о дневнике из мобильных ребят были удалены. Мы просто не смогли предположить, что девушка просто прочитает дневник, а дома запишет все сведения, которые в нем были. С ними в паре работал француз месье Жан Ревье. Он сам искатель приключений и по нашим сведениям ищет сведения про «Союз девяти неизвестных», но никаких зацепок у него нет. Но эта команда, состоящая из троих Ильи, Ольги и Жана сработалась таким образом, что они понимали друг друга с полуслова.
— Почему ты решил их похитить?
— Вначале мы похитили только ученого Шведова, который продолжил дело Никола Тесле и пришел к таким же выводам, как и он, создание автомобилей, не работающих на горючем. Пробовали договориться, но упёртые ученные — отшибленные на всю голову. С ним разговаривать было бесполезно, он только и твердил, что это прорыв в науке. Когда же за дело принялась их команда, мне пришла в голову мысль, что можно провернуть все таким образом, что они будут работать на нас.
— И что же у тебя получилось? Ты без разрешения руководства распечатал шкафчики, хвалился перед ними нашими достижениями и показывал артефакты, которые мы своим-то редко показываем, потому что это запрещено, потому что любые артефакты могут вызвать алчность людей, а от этого как тебе известно и до предательства недалеко, — он уже почти кричал.
— Учитель, кто бы вам что не говорил, все артефакты, показанные им, или проскальзывали в средствах массовой информации или уже существуют в наше время. Те же самые планшеты и стилусы, я им показал самые первые разработки ученных 19 века. Там ничего не было нового, опережающего наше время, — спокойно отвечал Арстан на слова учителя. Он понимал, что от этого зависит не только его работа, но и жизнь.
— Хорошо, Арстан, допустим, я тебе верю. А что вы делали на этаже, где запечатаны изобретения, которые должны быть распечатаны через пол века.
— Я показал, что их невозможно открыть. Даже у меня есть ограничения.
— А как ты объяснишь, что один из шкафчиков распечатался, или здесь твоей вины тоже нет? Ведь введя код, ты мог их открыть сам.
— Даже об этом знаете, хорошо работают ваши шпионы! — нахмурился Арстан, все-таки, что «крыса» слишком близко стало очевидным, и это было неприятно.
— А как ты думаешь, почему мы до сих пор не раскрыты, много столетий работает «9 неизвестных», за это время утечка информации происходила всего лишь дважды. Первый раз была раскрыта тайна взаимодействия силы на определенные точки организма, не касаясь тела человека, а во-второй раз-опыты с людьми на генетическом уровне, где пытались вывести людей гибридов. Но это было два столетия назад. Об этом ты знаеш, -видно было, что Зартон начинает закипать сильнее, об этом говорило все его напряженное тело, измененный голос, а это было опасно.
— Учитель! — как можно спокойнее продолжил Арстан, он не имел право проиграть, только не сейчас, — дослушайте меня, учитель, вам это понравится.
Зартон зло глядел на ученика, его злила вся ситуация, если бы только ОН был осведомлен о происшедшем здесь, было бы намного легче. Но она проскочила до самых верхов и его послали разбираться с Арстаном, самым умным из всей группы. Кто-то очень хотел макнуть его в свое дерьмо, как нашкодившего котенка.
— Говори все, что