Читать интересную книгу Дредноуты. Хохзеефлотте против Гранд Флита - Владимир Контровский

Пойду ко дну, обречённо подумал Берни. Ну да, конечно, в него же ночью попала торпеда – хорошо ещё, что «Беллерофон» не затонул сразу. А контр-адмирал Эрнест Гонт лаконичен – как всегда – и не лишён чувства юмора. И если уж он просит помощи, значит, дело и в самом деле худо. До Росайта ещё часа три хода, причём придется пробираться через минные поля залива Фёрт-оф-Форт по узким протраленным фарватерам.

– Крейсерам «Роялист» и «Комюс», – приказал Берни, – подойти к «Беллерофону» и снять экипаж. Корабль… – адмирал помедлил, – затопить. Если появятся немцы, они…

– Сэр, прямо по курсу дымы нескольких крупных кораблей!

«Накаркал, – подумал командующий эскадрой. – Но как они сумели нас опередить?».

К счастью, встречные корабли оказались английскими – с первыми проблесками зари адмирал Бредфорд, не дожидаясь распоряжений Адмиралтейства, вывел в море 3-ю эскадру броненосцев типа «Кинг Эдуард VII», держа флаг на «Агамемноне». Бредфорд не надеялся выйти победителем из боя с немецкими дредноутами, но готов был принять на себя снаряды, предназначенные новейшим британским линкорам, – флот Его Величества своих не бросает.

– Теперь дышать будет легче, – произнёс Берни, глядя в бинокль на строй ветеранов. – И если…

Рокот взрыва прокатился над морем огромным каменным шаром. Над «Вэнгардом» – концевым кораблём левой колонны – взметнулось дымное облако, а когда оно рассеялось, стало видно, что дредноут накренился на левый борт и заметно осел, сделавшись как будто меньше ростом.

– «Поражён торпедой с подводной лодки», – доложил исполнительный флаг-офицер, разобрав сигнал, поднятый на мачте «Вэнгарда». – «Прошу помощи».

Забыв аристократизм и знаменитую английскую сдержанность, Берни облегчил душу замысловатым ругательством, бывшим в ходу ещё во времена королевского корсара Дрейка.

– Крейсеру «Комюс», – гаркнул он, – к «Вэнгарду»! Эсминцам – атаковать подводную лодку, дьявол побери их души!

…Капитан-лейтенант Вальтер Швигер, командир «U-66», удовлетворённо хмыкнул и опустил перископ. Опытный подводник, видевший гибель многих кораблей, не сомневался: линейный корабль, подорванный его торпедой, затонет, это всего лишь вопрос времени. Потопитель «Лузитании» испытывал чувство глубокого морального удовлетворения: линкор – это не пассажирский лайнер, за торпедирование которого Швигер был внесён англичанами в список военных преступников. Такой победой можно гордиться!

…Оба британских дредноута – и «Вэнгард», и «Беллерофон», – затонули на траверзе острова Мэй, однако нервное напряжение не отпускало адмирала Берни, ожидавшего новых атак. Но их не последовало, и к полудню эскадры втянулись на рейд Росайта: для них бой в Северном море закончился.

Капитан-лейтенант Швигер недолго тешил душу предвкушением грядущих почестей: вечером того же дня для «U-66» нашлась у британского побережья роковая мина.

* * *

Командующий Гранд Флитом опустил бинокль и раздражённо почесал переносицу. Офицеры его штаба, стоявшие рядом с ним на мостике «Куин Элизабет», молчали – они знали причину адмиральского раздражения. В пределах видимости, ограниченной туманной дымкой до шести-семи миль, находились всего пять кораблей: линкор «Мальборо», шедший за флагманом, бронепалубные крейсера-скауты «Бланш» и «Беллона» и миноносцы «Экаста» и «Ардент». Пять боевых единиц, всего пять из без малого ста пятидесяти, которыми сэр Джон Джеллико распоряжался ещё вчера.

Офицеры молчали, молчал и адмирал. Он просто не знал, что ему делать: жестокий разгром, учинённый немцами Гранд Флиту (а в том, что это разгром, сомневаться уже не приходилось: гибель нескольких британских дредноутов Джеллико видел своими глазами, о гибели других знал из боевых донесений – Ройял Нэйви потерял треть своих линейных кораблей), сломал привычный порядок вещей и выбил из под ног командующего ступеньки карьерной лестницы, по которой он поднимался год за годом. Где его корабли? Погибли? Все? Этого не может быть. Отстали? «Мальборо», повреждённый торпедой, тоже мог отстать – в три часа ночи его командир, кэптен Росс, сообщил светограммой, что не может держать ход в тринадцать узлов. Вахта на «Куин Элизабет» приняла сигнал, и флагман сбавил ход до одиннадцати узлов, а то остался бы сейчас один-одинёшенек. И где Хохзеефлотте? Какие у него потери, насколько он боеспособен, и что он замышляет? Что делать? Выйти на связь по радио и попытаться собрать свои корабли, разбросанные по всему Северному морю? Но этим он себя обнаружит, и тогда победоносный германский флот узнает, где его искать.

Джону Джеллико казалось, что любое его действие только ухудшит положение, в которое попал вверенный ему флот. И он продолжал идти к Скапа-Флоу (в конце концов, до спасительных шотландских скал ходу осталось не так много, часов шесть-семь), уповая на радиомолчание, как на шапку-невидимку, и вознося молчаливую хвалу небесам за плохую видимость, не позволявшую германским цеппелинам увидеть его корабли. Командующий Гранд Флитом не знал, что Флот Открытого моря всю ночь шёл на NW пятнадцатиузловым ходом, и что сходящиеся курсы дредноутов Шеера и «Куин Элизабет» с математической точностью должны пересечься у мыса Киннэрдс. И ещё он не знал, что его небольшой отряд уже обнаружен германской подводной лодкой «U-44», и что её командир, капитан-лейтенант Вальдемар Кофамель, уже приник к перископу, готовясь к атаке.

Кофамель был одним из лучших немецких подводников. Больше года он провёл на Средиземного море, отстреливая там торговые корабли Антанты и доведя свой личный счёт потопленного тоннажа до ста тысяч тонн, пока в преддверии генерального сражения Шеер не перебросил его вместе с другими подводными асами кайзера в Северное море. Заняв своё место в завесе, Кофамель терпеливо ждал появления достойной цели, и дождался. Правильно опознав английские корабли, он хотел атаковать головной линкор, однако немного ошибся в оценке его скорости: сблизившись на расстояние надёжного торпедного выстрела, Кофамель понял, что залп из носовых аппаратов по «Куин Элизабет» чреват промахом. И он решил не жадничать (дредноут типа «Айрон Дьюк» тоже хорошая добыча) и выпустил две торпеды по «Мальборо» – эта мишень была идеальной. Обе попали в левый борт атакованного корабля, усугубив повреждения, полученные дредноутом в дневном бою от попадания торпеды и двух десятков тяжёлых снарядов, и поставили точку в его биографии: в 10.30 многострадальный линкор перевернулся и затонул.

«Мальборо» тонул, крейсер «Беллона» спасал его команду, эскадренные миноносцы резали волны в надежде заметить стеклянный глаз подводного убийцы, а люди на мостике «Куин Элизабет» молчали – что они могли сказать? И в этом гнетущем молчании отчётливо стал слышен гул крупнокалиберных орудий, доносившийся с кормовых курсовых углов – с юго-востока.

* * *

В дневном бою 7 ноября линейный корабль «Император Индии» получил семнадцать попаданий 305-мм снарядами, причинившими ему серьёзные повреждения. Тем не менее, он не имел подводных пробоин, мог действовать частью артиллерии и держать ход семнадцать узлов. Неприятности, мягко говоря, начались после того, как в «Императора» попала торпеда с германского эсминца. Её взрывом был погнут один из четырёх гребных валов и нарушена центровка другого, и если одна из турбин сразу была отключена, то дефект второй валовой линии заметили не сразу. Это повреждение сказалось только через три часа, когда Джеллико сделал второй поворот, вернувшись на прежний курс и разлучившись с линкорами Берни. Началось быстро возраставшее биение гребного вала, закончившееся разрушением опорного подшипника и повреждением дейдвуда. В итоге «Император», получивший дифферент на корму, не мог дать больше десяти узлов, стал плохо слушаться руля и отстал от «Мальборо». А к утру выяснилось, что он вообще остался один – в белёсой утренней дымке не было видно ни одного корабля: ни британского, ни германского. «Что не видать немцев, – невозмутимо произнёс командир линкора, кэптен Тотхилл, – это хорошо, а вот что нет наших – это плохо. Будем надеяться, что они дождутся нас в Скапа-Флоу и встретят с радушием».

Но надеждам капитана Тотхилла не суждено было сбыться: в начале одиннадцатого по корме были замечены серые силуэты больших кораблей, а к 10.20 стало ясно, что это не англичане, а дредноуты Хохзеефлотте, разворачивающиеся в боевой порядок. Расстояние до них быстро сокращалось, и в 10.25 первые германские тяжёлые снаряды вспенили воду у бортов искалеченного британского дредноута. При соотношении сил двадцать против одного у англичан не было ни малейших шансов на благополучный исход боя, и всё-таки они этот бой приняли. «Дать радио, – приказал кэптен Тотхилл, сохраняя спокойствие, – всем, кто его услышит: «Веду бой с немецкими линкорами. Бой будет коротким. Моё место…». А затем четырнадцатидюймовый снаряд с «Шарнхорста» ударил в носовую надстройку «Императора Индии», рубя осколками антенну, и британские моряки лишились возможности передать миру своё последнее «прости».