Ограниченность механистического материализма заключается не в признании причинного соотношения между внешними воздействиями и поступками человека (это тезис и диалектического материализма), а в признании причинной детерминации как единственно возможной формы взаимосвязи между явлениями, в сведении причинности к одному типу – механической причинности без учета, что каждой форме движения соответствует свой тип причинности; в частности, игнорируется внутренняя природа, общественная специфика человека как сознательного существа.
Марксизм исходит из того, что всесторонний и всеобъемлющий характер мировой связи лишь односторонне, отрывочно и неполно выражается причинной детерминированностью. Наряду с причинной детерминацией, можно, к примеру, говорить о статистических закономерностях, взаимоотношениях условия и обусловленного, основания и следствия, необходимости и случайности, общего и отдельного, о связи непосредственной и опосредованной через ряд промежуточных звеньев и т. д. К тому же саму причину марксисты рассматривают не как механическое воздействие, а как взаимодействие объектов, тел, явлений.
Одной из специфических особенностей причинности в сфере социальной жизни является то, что в процессе детерминации поступка участвует и сама личность действующего субъекта. Не раскрывая физиологического механизма этого процесса, можно в целом утверждать, что внешние воздействия и внутренние импульсы опосредствуются общественным содержанием личности и эффект всякого воздействия на человека – это эффект взаимодействия человека как субъекта с внешним миром.[238] Действие зависит от субъекта: человек поступает так, как ему кажется выгодным или должным, полезным или правильным.
При одних и тех же обстоятельствах разные люди поступают no-разному в зависимости прежде всего от своей жизненной ориентации, нравственных принципов, убеждений, навыков, знаний и т. п., а также психофизиологических особенностей. Указанные социальные качества личности в свою очередь детерминированы, сформировались в процессе жизнедеятельности личности, воспитания в широком смысле слова, ибо человек не имеет наследственных моделей социального поведения.[239] К тому же все особенности сознания и нравственного облика конкретного человека имеют под собой физиологическую основу в виде наличных систем условных связей.[240]
Инициативность, избирательность в поведении, свойственные человеку, задержка, замедленность реакции как специфическая черта причинности в человеческом поведении[241] ни в коей мере не исключают его из условий объективной причинной зависимости. «Все на первый взгляд кажущееся в поведении человека беспричинным, спонтанным, независимым от конкретно данных условий может быть понято как проявление когда-то образовавшихся и закрепившихся жизненных впечатлений или опыта».[242]
Преступление – необходимое следствие соответствующего детерминирующего комплекса. Изложенная марксистско-ленинская детерминистическая концепция поведения позволяет сделать очень важный, на наш взгляд, для криминологии вывод: если конкретный субъект поступает определенным образом, то в данный момент, при наличии именно этих обстоятельств, характеризующих окружающую среду и все внутренние детерминанты, поведение, в том числе и преступное, является необходимым следствием указанного, очень сложного детерминирующего взаимодействия (внешние воздействия, опосредствованные внутренним содержанием личности).[243] В. И. Ленин подчеркивал, что идея детерминизма устанавливает необходимость человеческих поступков.[244]
В итоге в каждой объективной ситуаций конкретный человек поступает определенным образом. И если представить, моделируя человеческое поведение, что абсолютно тот же человек, т. е. с теми же социальными и психофизическими особенностями, вновь попал бы в абсолютно идентичную объективную ситуацию, то следствием было бы точно такое же его поведение. Личность находится в беспрестанном развитии, но в каждый момент, она характеризуется соответствующим комплексом качеств и состояний и находится в определенных условиях, которые участвуют в детерминации поведения. Другое дело, что каждая личность своеобразна, не похожа на другую, по-своему уникальна, неповторима и что одинаковых объективных ситуаций во времени также быть не может.
Отрицание этих положений о поведении человека как необходимом следствии комплекса детерминирующих факторов неизбежно должно привести к признанию произвольности поведения, индетерминизму. Нужно, конечно, иметь в виду, в реальной действительности в принципе имелась объективная возможность и противоположного, в частности непреступного поведения, ибо совершение данным лицом преступления – не рок, не изначальная предопределенность, не необходимость как закономерность развития этого субъекта. Но в данной ситуации реализуется лишь определенная возможность, так как для превращения в действительность противоположной возможности требовались иные детерминирующие поведение факторы или внешнего, или внутреннего порядка. При существующих же детерминантах совершение преступления так же необходимо, как необходимо всякое следствие, порожденное определенной причиной при определенных условиях.[245]
Мы особо подчеркиваем ошибочность, недопустимость с позиций диалектического материализма отождествлять необходимость как внутреннюю закономерность развития того или иного объекта, тела, явления в целом с необходимостью как следствием действия определенной причины, результатом пересечения нескольких причинных цепей, сочетания определенных причин и условий.[246] Указанная необходимость может являться в то же время случайностью по отношению к общей закономерности того или иного явления. Диалектика несовместима с метафизическим противопоставлением необходимости и случайности. В. И. Ленин подчеркивал что различие между необходимым и случайным носит относительный характер.[247] Нет явлений или необходимых, или случайных. Каждое явление в одно и то же время, но в разных отношениях, в связи с разными детерминирующими факторами будет и необходимым и случайным.[248] То или иное событие по отношению к внутренней существенной необходимости (закономерности) развития объекта может быть случайным, внешним. Однако по отношению к полной совокупности детерминирующих факторов, оно также оказывается необходимым. В непонимании диалектики соотношения необходимости и случайности и состояла главная ошибка метафизики в данном вопросе.[249] Так, совершение преступления конкретным лицом не предопределено изначально как неизбежность, является случайным по отношению к закономерностям, детерминирующим существование и развитие преступности в целом и отдельной личности. Однако оно является необходимым следствием целого ряда конкретных причинно-следственных отношений и иных детерминирующих факторов.
Весьма спорные, на наш взгляд, положения применительно к данному вопросу высказаны в работе В. Н. Кудрявцева «Причинность в криминологии». Поставив вопрос, определяют ли причины преступления с неизбежностью его совершение или здесь есть место случайности, автор в ходе дальнейшего рассуждения пришел к выводу лишь о статистическом характере связи между причинами и следствиями в человеческом поведении и относительной самостоятельности человеческих поступков. Определенное сочетание детерминирующих факторов лишь статистически, в массе явлений порождает преступление. Отдельный же человек может и не совершать при этом преступления.[250]
Прежде всего неправильна уже сама по себе постановка вопроса, необходимым или случайным является совершение конкретного преступления, или одно и то же явление в разных отношениях, по отношению к разным детерминирующим факторам является и необходимым, и случайным. Далее. Что значит «относительная» самостоятельность человеческих поступков? Ведь тогда же следует указать, от чего же поступок человека зависит (несамостоятелен) и от чего он не зависит (самостоятелен). По существу здесь у автора налицо возвращение к идее произвольности человеческого поведения, хотя и в рамках статистической закономерности. Представляется, что эти положения В. Н. Кудрявцева связаны с неточным пониманием соотношения необходимости и случайности и природы статистической детерминации. Статистическая закономерность – это закономерность развития совокупности однородных в каком-либо отношении вещей, явлений. Но будучи в определенном отношении членом совокупности, данная вещь не перестает быть отдельным, самостоятельным в других отношениях.