— Четверо, мисс Феллоуз?
— Трое.
— Да они же разорвут меня, если...
— Трое.
Хоскинс пристально посмотрел на нее и начал смеяться.
— Ладно, мисс Феллоуз. Вы победили. Трое так трое. Но чтобы встреча продолжалась десять минут. Я скажу им — если недовольны, жалуйтесь няне Тимми, а не мне.
28
В тот же день явились представители прессы: Джон Андерхилл из «Таймс», Стэн Вашингтон из телекомпании «Глоб-Нет» и Маргарет Энн Кроуфорд из «Рейтер».
Мисс Феллоуз с Тимми на руках стояла на самой границе стасиса, мальчик изо всех сил прижимался к ней, а репортеры снаружи командовали, куда повернуться. Мисс Феллоуз старательно вертела Тимми и так и сяк, чтобы его лицо попало в кадр в разных ракурсах.
— Это мальчик или девочка? — спросила дама из «Рейтер».
— Мальчик, — кратко ответила мисс Феллоуз.
— А он похож на человека, — заметил Андерхилл.
— Он и есть человек.
— Нам сказали, что он неандерталец, а вы говорите — человек.
— Уверяю вас, — вдруг ответил Хоскинс из-за плеча мисс Феллоуз, — никакого обмана тут нет. Мальчик — настоящий гомо сапиенс неандерталенсис.
— А гомо сапиенс неандерталенсис, — уточнила мисс Феллоуз, — это подвид гомо сапиенс. Этот мальчик — такой же человек, как и мы с вами.
— Однако с обезьяньей мордочкой, — сказал Вашингтон. — Маленькая обезьяна, вот он кто. А как он ведет себя, сестра? Тоже как обезьяна?
— Как всякий маленький мальчик, — отрезала мисс Феллоуз, грудью вставая на защиту Тимми. Он совсем вжался ей в плечо, тихонько прищелкивая от страха. — Он вовсе не обезьяна. Черты его лица характерны для неандертальской ветви человечества. Его поведение ничем не отличается от поведения нормального ребенка. Он разумен и послушен, когда его не пугают шумные незнакомые люди. Зовут его Тимоти — Тимми — и совершенно ошибочно рассматривать его как...
— Тимоти? — переспросил представитель «Таймс». — Почему вы называете его именно так?
— Никакой особой причины нет, — покраснела мисс Феллоуз. — Просто имя.
— Оно что, было пришито к его рукаву, когда он прибыл? — спросил Вашингтон.
— Это я его так назвала.
— Тимми, мальчик-обезьяна.
Трое репортеров рассмеялись. Гнев мисс Феллоуз вырос до такой степени, что она боялась не сдержаться.
— Опустите его на пол хорошо? — попросила дама из «Рейтер». — Посмотрим, как он ходит.
— Ребенок слишком испуган. — Они что, думают, будто Тимми при ходьбе опирается об пол костяшками пальцев? — Он вне себя от страха. Разве вы не видите?
Тимми в самом деле дышал все прерывистей, явно собираясь с силами для хорошего рева, и наконец заверещал, перемежая вопли каскадами ворчанья и щелканья. Мисс Феллоуз чувствовала, как он дрожит. Смех, жаркий свет, вопросы — все это приводило его в ужас.
— Мисс Феллоуз, мисс Феллоуз...
— Довольно! — крикнула она. — Пресс-конференция окончена! — Повернулась, прижимая к себе Тимми, и ушла в другую комнату, мимо Хоскинса, лицо которого выражало неодобрение; он, однако, нашел в себе силы кивнуть ей и улыбнуться.
Не прошло и пары минут, как мальчик успокоился — дрожь потихоньку унималась, и страх сходил с лица.
«Пресс-конференция! — с горечью подумала мисс Феллоуз. — С четырехлетним ребенком! Бедный ты мой страдалец. Что еще тебя ждет впереди?»
Она снова вышла и прикрыла за собой дверь, вся пылая негодованием. Трое журналистов так и стояли кучкой у пузыря. Мисс Феллоуз переступила границу стасиса и подошла к ним.
— Что вам еще нужно? Теперь мне весь день придется восстанавливать душевное равновесие мальчика, которое вы нарушили. Почему вы не уходите?
— У нас еще есть несколько вопросов, мисс Феллоуз. Если вы не против...
Мисс Феллоуз взглянула на Хоскинса в поисках поддержки. Он пожал плечами и слабо улыбнулся, как бы советуя ей быть терпеливой.
— Мы бы хотели немного узнать о вас, мисс Феллоуз, — чем вы занимались раньше, — сказала корреспондентка «Рейтер».
— Мы можем, если хотите, снабдить вас копиями отзывов о прежней работе мисс Феллоуз, — торопливо вставил Хоскинс.
— Да, пожалуйста.
— Она тоже занимается путешествиями во времени?
— Мисс Феллоуз — опытнейшая медсестра. Ее приняли в «Стасис текнолоджиз» исключительно для ухода за Тимми.
— Что же вы собираетесь делать с вашим Тимми дальше? — спросил корреспондент «Таймс».
— С моей точки зрения, главной целью неандертальского проекта было доказать, что наш ковш может проникнуть в сравнительно недавний период палеолита с достаточной точностью, чтобы доставить оттуда живой организм. Наши предыдущие успехи, как вам известно, были связаны с эпохой, существовавшей миллионы лет назад, а здесь — всего сорок тысяч лет. Нам это удалось, и теперь мы продолжаем совершенствовать процесс, стремясь проникнуть в еще более близкое прошлое. И кроме того, разумеется, мы получили живого ребенка-неандертальца, то есть существо, предшествовавшее человеку, а возможно, даже имеющее право называться человеком. Антропологи и физиологи питают к нему, естественно, большой интерес и очень интенсивно исследуют его.
— И сколько вы намерены держать его здесь?
— До тех пор, пока нас больше интересует он, чем занимаемая им площадь. Вероятно, довольно долго.
— А нельзя ли вывести его наружу, — спросил тележурналист, — чтобы мы могли показать его в прямом эфире и дать нашим зрителям настоящее шоу?
Мисс Феллоуз громко откашлялась, но Хоскинс опередил ее.
— К сожалению, ребенка нельзя выводить из стасиса.
— А что такое, собственно, стасис? — спросила миссис Кроу-форд.
— О, — сверкнул своей короткой улыбкой Хоскинс, — это очень долго объяснять — мне кажется, вашей аудитории это ни к чему. Могу сказать коротко: в стасисе времени в нашем понимании не существует. Эти комнаты находятся внутри невидимого пузыря, который не является частью нашей Вселенной, а представляет собой замкнутую неприкосновенную сферу. Только с помощью стасиса стало возможно извлечь ребенка из прошлого.
— Минуточку, — возразил Андерхилл из «Таймс». — Замкнутая, неприкосновенная сфера? Но сестра постоянно ходит туда и обратно.
— Вы можете проделать то же самое, — заметил Хоскинс. — Любой из нас движется параллельно темпоральным силовым линиям и не вызывает особого притока или утечки энергии. Ребенок же прибыл из далекого прошлого. Для того чтобы перевести его в нашу Вселенную и в наше время, понадобилось бы столько энергии, что здесь у нас сгорела бы вся проводка, а возможно, и во всем городе отключилось бы электричество Вместе с мальчиком сюда поступило много мусора — грязь, веточки, галька и так далее. Так вот, все это до последней соринки хранится в стасисной зоне. При случае мы отправим мусор обратно, но из стасиса его вынести не осмелимся.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});