Однажды меня спросили, нет ли соперничества в отношениях между Фетисовым и Касатоновым, с одной стороны, и признанными уже молодыми нападающими ЦСКА, скажем, тем же Макаровым, с другой.
Не знаю, не замечал такого соперничества. Но это вовсе но значит, что его нет или что оно исключено. Тренер, увы, не может улавливать все, что происходит в команде.
Думаю, на каких-то этапах, в каких-то формах (по-человечески это, согласитесь, понятно) борьба за лидерство велась и ведется, даже если внешне она никак не обнаруживается. Ведь в каждой команде происходит недоступный анализу тренера процесс, определяющий неформальных лидеров коллектива.
Команда ЦСКА молода, и требуется время для того, чтобы юные наши хоккеисты повзрослели, набрались житейского опыта, чтобы они поняли, что главное – это всегда интересы команды, а потом уже – собственные интересы. Думаю, Фетисову и Касатонову интересы команды дороги. Они не промолчат, если заметят недостатки в игре товарищей. А вот Макаров… Может высказаться, а может отложить выяснение отношений и до другого раза. Бывает, что человек внутренне почти готов заявить о своей точке зрения в конфликтной ситуации, но требуется еще немного времени, чтобы он почувствовал, что не может, не имеет права промолчать.
Журналисты не раз спрашивали меня и о том, как складываются взаимоотношения между питомцами хоккейной школы ЦСКА, выросшими с детства в этом клубе, и пришельцами, «чужаками»? Ведь даже в числе наших нынешних лидеров есть и те, и другие. Фетисов и Крутов – свои, цеэсковские с юности, а Макаров, Ларионов и Касатонов появились в ЦСКА в 18–19 лет. Третьяк тоже свой, а вот Дроздецкий переехал в Москву из Ленинграда. Уживаются ли они?
На этот вопрос в отличие от многих других я готов дать точный ответ, поскольку уверен, что разделения в команде на «своих» и «чужих» нет.
Надо ли говорить, что моей главной задачей в сезонах 1979/80 и 1980/81 годов было объединить молодежь, которая пришла в команду, с теми, кто составляет ее костяк. Объединить общей целью, общей идеей, общими устремлениями, создать коллектив единомышленников. Иначе молодые так и останутся «чужаками» (мало ли их было в ЦСКА в разное время!), иначе они не смогут раскрыться, сыграть по-настоящему, иначе они не принесут пользы команде. Нельзя превращать команду в перевалочный пункт, как это порой случается, и не только, замечу, в хоккее.
Никогда не приглашал в команду хоккеистов, так сказать, «валом». Звал немногих и на определенное место.
В армейском клубе сложились свои традиции отношений с новичками, их слияния с коллективом, ведь в ЦСКА и раньше приходило немало и классных, опытных, и молодых хоккеистов, и, насколько я знаю, проблемы и конфликты, как правило, не возникали. Всегда не только сотрудничали, но и по-настоящему дружили в этой команде «свои»-Третьяк и Харламов, Лутченко и Викулов с «чужими» – Фирсовым и Михайловым, Рагулиным и Локтевым.
Игорь Ларионов, например, пришел к нам в нелегкий час, когда в команде остро не хватало нападающих, и прежде всего центральных. Я приглашал его в команду в конце весны 1981 года, когда не знал еще, что Владимир Петров надумает уходить от нас. Крайних нападающих в ЦСКА хватало, а вот с центрфорвардами была, прямо скажу, беда. Я знал, что у нас есть две пары нападающих, вместе с которыми Игорь может сыграть: во-первых, Макаров и Крутов, а во-вторых, Дроздецкий и Хомутов.
В ЦСКА Игоря приняли сразу.
Хоккеисты принимают новичка (а я могу судить и по собственному опыту игры в командах мастеров, и по опыту работы тренером), оценивая его по двум показателям.
Первое – уровень мастерства. Если хоккеист хороший, его принимают легко и быстро. Даже если у него нелегкий характер. И ругают его, и ссорятся с ним, но когда он выходит на лед и делает свое дело, то ему все прощается.
Второе – умение найти себя в коллективе, умение биться за команду, отдавать себя игре, готовность взять на себя ношу партнера. Иначе говоря, преданность хоккею, спорту.
Игоря приняли еще и потому, что он очень умный, честный, интеллигентный, приятный в общении человек. Это оценили сразу.
То, что Игорь возглавляет (он центрфорвард) первую пятерку армейцев и сборной страны, знают все любители хоккея. Но, кроме того, он умеет собрать вокруг себя ребят во время досуга.
В Архангельском, на базе хоккеистов и футболистов ЦСКА, где спортсмены живут во время учебно-тренировочных сборов, прямо напротив моей комнаты – дверь. Если мне вечером нужен кто-то из ребят, я, как правило, ищу его здесь.
В комнате собирается едва ли не половина команды. Гостеприимные хозяева, а живут здесь Игорь Ларионов и Владимир Зубков, угощают гостей кофе и чаем. Желающие могут отведать меда, варенья. Звучит музыка – самые модные ансамбли. И освещение необычное, Ларионов по этой части общепризнанный знаток.
На стенах афиши – Аркадия Райкина с его автографом: «Моей любимой команде», популярных ансамблей.
Комната – центр всеобщего притяжения.
Глядя на Игоря, не скажешь, что это хоккеист. Не то что щупл, но и не атлет, не богатырь. Изящен. Мягкое, интеллигентное лицо. К своим 22 годам успел уже закончить педагогический институт в Коломне и подумывает об аспирантуре. Он доброжелателен, покладист, корректен, однако отличается острым критическим умом. В игре сообразителен необыкновенно. Прирожденный диспетчер. Опережает в тактическом мышлении любого соперника па ход или на два. Технически подготовлен великолепно.
Впрочем, для меня достоинства Игоря не были секретом и ранее. Я посмотрел Ларионова в деле, на тренировках, которые проводил сам, прежде чем пригласить его в ЦСКА. Считаю это чрезвычайно важным, ибо, переходя в новую команду, спортсмен во многом решает свою спортивную, да и человеческую судьбу. И всякая ошибка чревата самыми неприятными последствиями как для того коллектива, куда переходит игрок, так и – особенно – для него самого.
Я тщательно проверил возможности Ларионова, ибо вокруг него было множество разных слухов, разговоров и домыслов. Утверждали, что он физически хилый, хотя и техничный игрок, со светлой головой. Что характер у него слабоватый, что сложные задачи ему не по плечу и объема тренировочных занятий, принятых в ЦСКА, он не выдержит.
Я видел, как играет Ларионов в своем клубе, как выступает он на уровне второй сборной. Играл он неплохо, казался игроком перспективным. Но вот насколько? Способен ли он на большее?
Ларионова пригласили на атлетический сбор нашей главной команды. Объем работы и новые требования, хотя и были ему непривычны, не смутили его. Игорь увидел и много полезного для себя. И если раньше он полагал, что ему для хорошей игры вполне хватает в общем высокого технического уровня и тактической сообразительности, то теперь, увидев рядом с собой мастеров высокого класса, не уступающих ему в технической оснащенности, но значительно превосходящих в атлетической подготовке, в крепости характера, он сделал для себя правильные выводы.
Разумно ли поступил молодой спортсмен, перейдя в московскую команду?
Думаю, что да. Смею надеяться, в ЦСКА Игорь получил немало: быстрее и полнее раскрылся как игрок высокого класса, а это отвечает как его личным интересам, так и интересам советского хоккея.
Еще весной 1981 года Игорь Ларионов был мало кому известен. Но прошло несколько месяцев, и осенью, после окончания турнира на Кубок Канады, наш многоопытный вратарь Владислав Третьяк, повидавший на своем хоккейном веку немало самых ярких звезд мирового хоккея, отвечая на вопрос чехословацкого еженедельника, назвал Игоря центрфорвардом в символической шестерке «All stars», составленной по итогам турнира. Кстати, крайними нападающими Владислав поставил Дионна и Ги Лефлера, суперзвезд НХЛ.
Ларионов, безусловно, уже сегодня игрок экстра-класса, умный, тонкий, прекрасно разбирающийся в хоккее. Пройдет немного времени, и зрители будут ходить на него, как ходили когда-то на Анатолия Фирсова или Александра Якушева.
О команде ЦСКА много говорят. Одна из постоянных, поистине неисчерпаемых тем – требования, принятые в ЦСКА.
В ЦСКА действительно самые высокие в нашем хоккее требовательность и спрос, традиционно самые высокие.
Но что означает эта требовательность?
Лишение некоей свободы игрока? Да, это надо признать сразу. У нас пет свободы играть так, как хочется сегодня мастеру. В этот вечер хорошо, а завтра – как получится. У нас нет свободы, позволяющей лидерам меньше тренироваться. Приглашая молодого, но популярного уже игрока, я непременно подчеркиваю это. И даю ему возможность подумать.
Думал о своем переходе к нам и Ларионов. И решил идти. И к нему в полной мере относится теперь мое требование: уж если согласился идти в ЦСКА играть, то играй. Так, как играли Вениамин Александров, Владимир Викулов, Валерий Харламов.
Играй лучше, чем они.
Время не остановимо.