Читать интересную книгу Окончательная синхронизация - Сергей Шангин

— Откуда я это узнала?

— Точно! Я заблокирован — это проверено, но ты знаешь то, что знаю только я или…

— Или мне эту информацию подсунули! — безо всякого оптимизма в голосе закончила мысль Эвелина.

— Значит кому-то выгодно, чтобы мы выбрались из этой ловушки. Интересно, сколько всего сторон у нашего треугольника.

— Почему вы решили, что это треугольник?

— До сих пор были мы, наши хозяева и те, на чьей базе мы сейчас находимся.

— Вы наговорились? — нетерпеливо поинтересовался я.

В их словесной перепалке я чувствовал себя третьим лишним. Они вошли в раж, рождая гипотезы, предположения, им это становилось все интереснее и интереснее. А я? Они совершенно забыли обо мне, словно я не самое ценное имущество на этом корабле, а мешок с мукой. И вообще, мне начало надоедать тупое перетирание одной и той же проблемы. Какая разница, сколько сторон у треугольника, да хоть двадцать! Нам нужно выбираться отсюда куда-нибудь поближе к людям, цивилизации, затеряться в большом человеческом муравейнике посреди одинаковых домов, машин, одежды.

Слава советским строителям и портным! Благодаря их усилиям ты чувствуешь себя, как дома, приехав в чужой город. Дома строятся по единым для всей страны чертежам, улицы именуются по единым для всех спискам знаменательных событий и людей. В любом городе есть проспект Ленина, улица Карла Маркса, Труда и Новостроек. Все одеты в одинаковые куртки и ботинки, подстрижены под бокс и полубокс. Пойди, узнай, где именно мы сейчас находимся, даже если ты трижды экстрасенс вселенского розлива.

— Давайте двигаться, хватит трепаться! — раздраженно бросил я.

Куратор с Эвой переглянулись с недоумением, мой выпад был для них полной неожиданностью. Сам же интересовался и теперь выступает с претензиями. Они пожали плечами, и куратор скомандовал: «Вперед, марш!»

Мы снова неслись по коридорам шустрым аллюром, не заботясь о шуме, производимом топаньем трех пар ботинок. Есть такой вид лошадиного бега, вот только, если куратора в нашей группе можно было сравнить с ахалтекинским скакуном, Эву с быстрой газелью, то меня со старым дохлым мерином. На этот раз даже аппетитные подробности Эвиной фигуры не возбуждали во мне никаких эмоций. Бегу, как новобранцы на первом марш-броске. Гонит нас бравый и бодрый старшина, нагрузив всякой тяжелой гадостью, которую не съешь и не выпьешь. А кстати…

— Эй, командир, а нам не нужно чего-нибудь с кухни в дорожку прихватить? — пропыхтел я, с трудом поспевая за куратором и Эвой.

— Нет, не нужно! — довольно бодрым голосом отозвался куратор. Дыхание ровное, бег размеренный, легкий. Вот бы мне так научиться. — Если успеем на последний трамвай, то там накормят. В противном случае вся кухня в твоем распоряжении. Поешь перед смертью досыта, — пошутил он.

Вот же человек, у него еще есть силы шутить. А у некоторых нет сил посмеяться шутке. Ботинки, как пудовые гири, с трудом отрываются от пола, ноги задубели, дыхание ни к черту.

— Долго еще? — простонал я.

— Скоро, за углом будет дверь, нам туда… — куратор осекся, первым вбежав за угол.

Он так резко затормозил, что Эва врезалась в него, а я припечатал ее, влетев следом в их живописную композицию: «Иван Грозный смотрит на пустую казну!»

— Что за черт? — пробормотал он, оглядывая стены, потолок и пол, словно надеясь найти там отсутствующую дверь.

— Вот и покатались на лодочке, — прокомментировала Эва печальное зрелище.

Вместо долгожданной двери перед нами красовалась гладкая бетонная стена без малейших признаков скрытой под штукатуркой двери. Да и без штукатурки, собственно говоря, просто голый бетон.

— Ну что, на кухню? — попытался я развеселить компанию.

Эва не ответила, фыркнув на мои слова, куратор посмотрел на меня странно и тоже промолчал. Моя неудачная шутка повисла в воздухе. Ну и ладно, ну и пожалуйста. В конце концов, хоть поедим спокойно. Господи, что-то я сегодня какой-то озабоченный с этой едой? Эва права, ненормально себя веду, как бурундук какой-то, лишь бы брюхо набить. Нервы шалят, вот и хочется чем-нибудь заесть тревогу — брюхо набито, душа спокойно спит.

— Что дальше? — вопрос Эвы, обращенный к куратору, также повис в воздухе.

Куратор напряженно думал, судя по наморщенному лбу и глазам, мечущимся в поисках ответа.

— Может, по-простому? Вылезем как-нибудь отсюда на поверхность, доберемся до реки, — должны же в лесу быть реки, — сделаем плот, и спустимся на нем до ближайшего жилища. Как вам такое предложение?

— По-простому отсюда выбраться не получится. Без специальной команды отсюда и мышь не выберется. Исключение составляют каналы экстренной эвакуации. Но с ними вы уже познакомились, так сказать.

Повисло томительное молчание. Куратор посмотрел пристально на меня, потом чуть дольше задержал взгляд на нашей спутнице. Пожевал губы, скептически цыкнул, попытался было что-то сказать, но махнул рукой и передумал.

— Эй, командир, в чем дело? — забеспокоился я, — Мы в чем-то провинились? Как-то мешаем вашим планам? Я же вижу, что у вас на уме есть что-то, говорите, не стесняйтесь, тут все свои. Пока… все свои.

— Вот уж действительно, миленький, не томите душу, — взгляд Эвы метался между нами, как загнанный зверек, — скажите что-нибудь! Не бойтесь, мы справимся! Господи, да как же вас зовут, наконец? — неожиданно взорвалась она.

— А это вам к чему? — опешил куратор.

— Да к тому, что как к столбу фонарному обращаешься — командир, эй там. Вы человек или железяка бездушная?

— Алексеем меня зовут, если вас это как-то успокоит, — улыбнулся куратор.

— Алексей… Алеша — хорошее имя, доброе. Алеша, вы нас не жалейте, мы справимся, говорите как на духу, что нужно сделать? — Эвелина говорила и гладила сурового десантника по плечу, уговаривая его как маленького ребенка.

— Хорошо, но сразу предупреждаю, что вариант вам не понравится. Однозначно!

В ходе короткой лекции выяснилось, что есть еще один и действительно малоприятный вариант. Мы можем уйти через канализацию. А что я вам говорил? Как знал, когда на базе специальностью овладевал. Как специально готовился, привыкал к виду и аромату той субстанции, в которой нам предстояло плыть. И не просто плыть, а погрузившись с головой, нащупывая дорогу руками. Не хотите попробовать? Я с удовольствием уступлю очередь первому желающему нырнуть в душистый поток вместо меня.

— Ну вот, как я и предполагал, вариант вам не нравится! — вывел резюме куратор, глядя на наши округлившиеся от ужаса глаза.

— А как же мы будем там… — Эва сделала некое вращательное движение пальцами, и судорожно сглотнула, представив себе «там», — дышать? Нельзя ли какие-нибудь костюмы резиновые надеть? — она жалобно посмотрела на Алексея.

— Костюмов не обещаю и аквалангов тоже, придется использовать то, что есть. А именно автономный противогаз для работы в зонах сильного задымления или газации. Голова, по крайней мере, будет защищена. Перчатки резиновые тоже можно сообразить, а на все остальное натянем брезентуху, враз не промокнет, авось сухими из вод… дерьма вынырнем, — пошутил он.

— Ну, хоть что-то, — мы с Эвой обреченно переглянулись.

— Почти скафандр получается, — то ли спросил, то ли пояснил я.

— Не хандрить, дерьмо не кислота, сразу не съест! Из дерьма вышли, в дерьмо и уйдем!

— Там вроде про землю в поговорке было, но мы готовы… куда скажете… — вымученно улыбнулась Эва.

— В дерьмо, так в дерьмо! — с фальшивым оптимизмом поддержал я Эву, — Работа нам, в принципе, знакомая, справимся.

Общими усилиями мы укомплектовали наше снаряжение. Подобрали самые прочные комбинезоны из тех, что нашли на складе. Натянули по несколько пар резиновых перчаток на руки и ноги. Поверх перчаток на ноги обули десантные ботинки с высокой плотной шнуровкой. На голову противогаз с патронами регенераторами воздуха. Запасную одежку упаковали в плотные полиэтиленовые мешки, выдавив из них по возможности воздух, и заварив зажигалкой для герметичности. Мешки с одеждой засунули в заплечные рюкзаки и стянули ремни потуже, чтобы не убежал мешок случайно.

Видок еще тот, зато есть надежда, что с дерьмом не соприкоснемся. Тонкая душевная организация все-таки, цивилизация, однако. Не приемлет душа подобного купания, как ты не стращай ее картинами неминуемой гибели. Лучше умереть, чем в ЭТО окунуться, — пищит душа. Только ты, душа, не помрешь, ты бессмертная, а вот тело наше бренное вполне может сдохнуть, если побрезгует такими путями отхода.

— Куда следовать прикажете? — поинтересовался я у Алексея.

— Да в любой клозет, какой больше по душе, — ухмыльнулся куратор, — большой разницы нет, все дороги, точнее трубы ведут в одно место — центральный коллектор. Оттуда будем выбираться к стоку, ну а сток, как можно догадаться, находится неподалеку от реки.