если бы Мамонтов избрал целью своих усилий не грабеж и насилие, а организацию восстания, более систематическое разрушение тыла и разгром живой силы красных в ближайшем тылу, то результаты его деятельности были бы более значительны. Но и при том положении, которое имело место в действительности, при наличии всех отрицательных (с точки зрения белого командования, конечно) сторон рейда — значение его было очень велико для всей операции Южного фронта этого периода.
* * *
В то время, когда Мамонтов нащупывал на фронте наиболее подходящие пункты для своего обратного прорыва, конный корпус Шкуро вместе с другими добровольческими частями продолжал наступление. К 18–19 сентября 1919 г. фронт проходил: 42-я дивизия — на железной дороге Касторная — Старый Оскол, в 25 км к северу от последнего; 12-я дивизия — несколько южнее Нижнедевицка; 16-я дивизия — от Прохудинова до Лисок, 33-я дивизия — далее на восток, несколько южнее железной дороги Лиски — Бобров.
19 сентября Мамонтов ударил в тыл этим дивизиям, и около 10 часов в тот же день произошло его соединение с корпусом Шкуро.
Приостановка наступления особой группы Шорина
Таким образом, мы разобрались в действиях нашего крайнего правого фланга — 14-й армии, просмотрели операцию 13-й армии и вспомогательной группы Селивачева во всех её этапах и охарактеризовали рейд Мамонтова, насколько он был связан с рассмотренным нами периодом операций Южного фронта.
Теперь, чтобы иметь окончательное суждение о «линии стратегического поведения» фронта, нам остается закончить изложение событий на участке главного удара — группы товарища Шорина.
Нами уже было указано, что еще 26 августа, когда обозначились успех в центре группы Селивачева и ряд чисто местных успехов на фронте группы Шорина, главное командование пытается связать действия обеих групп постановкой задачи Шорину о выходе его частей к Калачу, а затем на фронт Павловск — река Дон — Раздорино. Здесь следует отметить, что товарищу Шорину дается, в сущности говоря, новое направление — юго-западное, как это было нами отмечено и в отношении группы Селивачева (8-я армия от Воронежа на Харьков и Купянск, 9-я — от Балашова на Павловск и 10-я — от Красного Яра на Усть-Медведицкую). 2 сентября, когда нажим противника на 13-ю и 8-ю армию был уже в полном ходу, командюж директивой № 9435 оп. настойчиво требует всемерного ускорения занятия Калача частями 9-й армии.
Это обстоятельство со всей очевидностью показывает желание командюжа спасти группу Селивачева от разгрома притягиванием к очагу борьбы группы Шорина, что еще яснее подтверждается 4 сентября новой директивой фронта, требующей сокращения фронта 8-й армии за счет частей 9-й.
Однако группа Шорина, растянутая на широком фронте, действовавшая в направлении наиболее упорного сопротивления противника и ослабленная выделением значительной части своих сил на борьбу с Мамонтовым, была не в состоянии выполнить поставленные задачи, несмотря ни на какие властные требования и приказы.
10-я армия с большим трудом продвигалась на юг, к Царицыну и 5 сентября вела упорные бои на подступах к самому городу, не раз прорывая укрепленную полосу белых, атакуя с двух направлений: с нижней Волги и от Черного Яра (11-я армия). Генерал Врангель собирает последние резервы[131] и отбрасывает красных в обоих направлениях. Точно так же 9-я армия не продвинулась далее железной дороги Царицын — Поворино, и на этом рубеже обе армии остановились, чем и закончился весь наступательный период особой группы Шорина. Между тем главное командование продолжает с редким упорством настаивать на приведении в исполнение своих первоначальных намерений, и еще 7 сентября главком дает директиву непосредственно Шорину, где последнему указывается рубеж для занятия группой вплоть до 3 октября по этапам, а затем последний рубеж (Таганрог — Новочеркасск — Воронцовская), причем для этого «обещается» присылка двух дивизий.
Директива главкома № 4238 оп.
8 сентября, когда разгром группы Селивачева уже фактически заканчивался, когда совершенно ясно определилось, что наступление Южного фронта окончательно захлебнулось и требовались срочные мероприятия по спасению положения фронта, когда рейд Мамонтова достигал своего апогея и главком сам вел переговоры по прямому проводу с Шориным о необходимости снятия с фронта наиболее цепных для группы частей корпуса Буденного на борьбу с Мамонтовым, когда 10-я армия получила сильнейший удар на Дону, главком отдает свою совершенно непонятную директиву № 4238 оп. о том, что план его остается без изменения и главный удар по-прежнему следует наносить группой Шорина, причем указывается: «…2) не ослаблять ни на одну часть группу Шорина, 3) на остальном фронте всячески развить активность, чтобы воспрепятствовать противнику производство перебросок на его правый фланг».
Указанная директива должна служить редким примером полного отсутствия учета реальной обстановки и гибкости стратегического мышления. В то время, когда группа Селивачева находилась в состоянии безнадежного отхода, ей рекомендуется развить активность. Когда ясно определилось, что белые стягивают все свои свободные силы на центральное направление, приказывается воспрепятствовать им производить переброски на свой правый фланг. Указывается на необходимость не ослаблять группы Шорина, но 7 и 8 сентября, т. е. накануне и в самый день отдачи директивы, ведутся переговоры о снятии корпуса товарища Буденного с фронта, причем об этом говорится в следующих выражениях: необходимо теперь же подготовить корпус товарища Буденного для переброски против Мамонтова; предъявлялось требование, чтобы последний ни на один день не был допущен в станицу Урюпинскую; рекомендовалось также поддержать корпус крепкой и сильной пехотой. И действительно — 10 сентября корпус Буденного был уже в Усть-Медведицкой, а 12 сентября он должен был сосредоточиться на станции Арчеда для дальнейшей переброски в Урюпинскую[132]. В Арчеде, впрочем, Буденный был задержан, ибо на голову командования особой группой свалилось новое несчастье в виде движения мятежного корпуса Миронова, который формировался в районе Саранска.
После ликвидации мироновского мятежа Буденный был направлен на Новохоперск, когда Мамонтову уже удалось, как мы видели, соединиться с корпусом Шкуро и уйти на линию фронта.
Продолжение отхода группы Селивачева и контрнаступление белых
Возвращаясь несколько назад в нашем изложении, мы устанавливаем следующее обстоятельство: пока командюж вместе с главкомом отдавали свои наступательные директивы и пытались, применяя все доступные для высшего командования выражения, заставить группу Шорина наступать во что бы то ни стало, армии правого крыла начали отход. Еще
3 сентября товарищ Селивачев своим приказом № 18 оттягивает свои части на линию Новый Оскол — Бирюч — Павловск и далее на северо-восток, к Воробьевке (между Калачом и Бутурлиновским). Группа белых Белгородского направления развивает успех, и 9-я дивизия отходит к северу, на Обоянь. 15 сентября фронт 13-й и 9-й армий проходит через Ворожбу — Старый Оскол —