в доме хлопнула. Мы что её не заперли? После произошедшего с Петей становится не по себе. Но в дом никто не заходит.
Тихонько иду в сени на свой страх и риск. Но в сенях никого. Обуваюсь и толкаю входную дверь, она поддаётся. Когда выхожу замечаю около на ступеньках крыльца Федю. Он делает долгую затяжку и выпускает дым изо рта. Оборачивается и удивлённо смотрит на меня.
— Не думала, что ты куришь — вырывается отчего то.
— Не часто, когда плохо. Петька ругает — опускает голову.
Подхожу к нему и присаживаюсь рядом на ступеньку.
Он удивлённо смотрит на меня.
— Не спится — оправдываюсь зачем-то.
— Да, есть такое — говорит тихо.
— Саша не звонил больше? — хочу узнать больше всего как там Петя.
— Пишет, что ещё операция идёт — проводит пятернёй по волосам.
Хоть бы всё у него было хорошо.
— Он выкарабкается — хочу поддержать парня и убедить себя.
— Надеюсь. Он всегда жил ради нас, держал нас, пенделя давал, когда надо. А сейчас без него, даже не представляю, как жить-то. Он ведь всё для нас делал, работал как папа Карло, лишь бы мелких в школе за шмотки не засмеяли.
Работал?
— Петя работал?
— Конечно, на что мы жили-то все. Отец только отбирал у него многое. Даже детство…
В груди всё сжимается от его слов.
— А кем он работал?
— Последнее время в интернете художником — оформителем статей для каких-то электронных журналов. А до этого наброски и портреты продавал, на заказ рисовал.
— Он художник?
— Ну ему всегда нравилось рисовать что-либо. Вкус не плохой, и получалось ничего так.
Как давно я сама не рисовала. Один огород и заготовки. Иногда мне кажется, что это совсем не моё и деревня не моя, а сон какой-то.
— Ноут недавно купил по мощнее для этого. Но так по дурости ослепнуть, пиздец конечно.
От его слов холодок по коже.
— Прости я… — начинаю оправдываться и не могу найти слов.
— Да он сам виноват, конечно кто так к девчонке подкатывает.
— Я не должна была. Я очень сожалею об этом-признаюсь.
— Это ваши с ним дела, я не полезу.
— Спасибо — только и могу ему сказать.
— А по зрению какие перспективы? — может хоть он скажет.
— Две недели дали на восстановление, там снова на приём надо было. Прогнозов не знаю. Он сам не больно-то рассказывает.
— Понятно.
Парень опускает голову и тяжело выдыхает.
— А ты поступать собрался? — хочу сменить тему и немного отвлечь его.
— Да на механический, хотели на неделе документы подавать ехать.
— Хорошо, это здорово. Я бы сама отсюда уехала.
— Так что тебя тут держит? Яшка не хочет?
— Не хочет — сетую — а я из-за принципа сюда приехала с родителями поругалась. Они думали, что не смогу здесь.
— И как тебе? — усмехается.
— Ужасно, если честно — признаюсь.
— Да уж. Поехали с нами в город осенью? Если вообще поедим — моментально гаснет.
— Всё обойдётся, он сильный, он выдержит.
— Он только из больницы — говорит тихо — надо было этому идиоту выбраться из сарая. Я вообще не понимаю, как можно напасть на спящего человека. Он изначально решил его убить что-ли? В голове просто не укладывается. Ну сядет он надолго, только надо юриста хорошего. За Петьку ответит по полной.
— А он всегда на нём злость срывал? — решаюсь спросить.
— Да, словно он один виноват во всём, словно не родной был ему всю жизнь.
Не родной…
Бедный Петя.
— Сейчас всё изменится — пытаюсь поддержать его.
— Надеюсь — говорит тихо.
На улице становится прохладно.
— Не замёрз?
— Не знаю ничего сейчас не чувствую — тяжело выдыхает.
Беру его за руку, он удивлённо смотрит на меня.
— Холодные, замёрз — отвечаю ему — пойдём в дом, простынешь.
— Я посижу немного.
— Хорошо — поднимаюсь со ступенек — не засиживайся.
Он кивает молча.
Возвращаюсь в дом. На глаза попадается тёплый платок, висящий на крючке. Наверное тётин. Стягиваю его и выхожу на крыльцо. Федя оборачивается и недоумённо смотрит на меня. Подхожу к нему ближе и набрасываю платок ему на плечи. Вздрагивает.
— Не мёрзни — отпускаю плечи парня.
— Спасибо — отвечает тихо.
Сбегаю в дом, пусть побудет один. Забираюсь под одеяло и греюсь о моего родного Яшу. Обнимаю его и незаметно проваливаюсь в сон.
* * *
Просыпаюсь от резкого звука. Чуть позже понимаю, что это звонок в калитку. Кто это с утра пораньше? Набрасываю халат и выхожу. Яша не стал вставать. Подхожу к калитке.
— Кто там?
— Это я Сашка — отвечает очень подавленным голосом.
Неужели с Петей всё плохо?
Распахиваю калитку и вижу Сашку. Он выжатый как лимон, глаза краснущие не спал, наверное всю ночь.
— Как он? — не могу сдержать неуёмное любопытство.
— В реанимации, недавно в себя пришёл. Из наркоза не могли вывести, из-за астмы, хотели на ИВЛ подключать. В последний момент сам задышал — выдаёт на одном дыхании.
Мне кажется я не дышала всё это время.
Очнулся слава Богу.
Начало отпускать что-то внутри наконец-то.
— Очнулся — поддаюсь порыву и обнимаю Сашку.
От неожиданности он теряется, потом слегка обнимает, а я не могу сдержать слёз. Я так рада, что Петя очнулся.
— Ну ты чего, Полин — говорит хрипло и тихонько гладит по спине — не надо.
— Он жив — выдыхаю и не могу совладать с эмоциями.
— Живой — говорит тихо в ответ и упирается подбородком мне на плечо.
Его самого как будто отпускать начинает, и он выдыхает спокойнее.
Глава 59
Полина.
— Спасибо — отстраняюсь от Сашки и смахиваю оставшуюся влагу с век.
— Не за что — бурчит.
— Пойдём в дом — опоминаюсь.
— Что спят ещё, что ли? — поражается.
— Спят, идём — зову его.
Он выдыхает и нерешительно идёт за мною.
— Голодный? Чай будешь? — предлагаю Сашке, когда заходим в дом.
В доме тишина никто ещё не встал.
— Ну давай — говорит нерешительно.
— Проходи — пробегаю на кухню.
Ставлю чайник и открываю холодильник. Достаю печенье, колбасу, хлеб.
— Мне только чай — слышу Сашку — кусок в горло не лезет.
— Хорошо, проходи.
Парень устало опускается на диван. Ставлю на стол печение и всё равно режу колбасу, может всё же поест.
— Тебе надо подкрепится — ставлю блюдечко с колбасой на стол.
— Спасибо — стягивает кругляш.
Всё-таки голодный, больше хорохорится.
Наливаю ему чай и ставлю кружку перед ним.
Он берёт кружку обеими ладонями и греет руки, устало прикрывая глаза.
— Можешь поспать