одну Анухе за другой. Те падали от его настойчивости, мы сохраняли расстояние между нами и полчищем гусениц. И где там подмога?
Я опустил автомат, больше не в силах его удерживать. Вместо этого прижал к слезящимся глазам экран НОТ-СОУ-СМАРТ. Точка подмоги застыла метрах в тридцати от нас. Видимо, другая группа зачистки встретила тупик по пути. Будет прорываться бомбами или искать обход — уже не так важно. Всё равно они опаздывают, и не стоит на них особо рассчитывать. Я чуть ли не со стоном вскинул оружие и вернулся к стрельбе. Не могу прогнать дурные мысли, ощущение близкой смерти портит кровь. Она от этого кипит, заполняет страхом мозг. Сердце колотится как взбесившееся, стуки в грудь только сильнее распаляют свищ. Я гибну прямо на своих глазах, это физически больно осознавать.
Резкий шум вытолкнул мысли из моей головы. Более плотный заслон гусениц выскочил из образовавшегося жёлоба. Они прытко обошли трупы своих собратьев и устремились по сводам пещеры. Тут наша стрельба пошла прахом. Отсутствие точных указаний разбило линии огня на несколько неорганизованных групп, от чего одна гусеница превратилась в решето, а другая практически без урона прыгнула прямо на нас. Бедолага рядовой даже не сумел понять, что произошло. На него свалилась огромная мясистая туша. Раздавленный в лепёшку юноша забрызгал кровью всех ближайших ребят, и те аж закрыли лица руками, забыв, что жизненно необходимо продолжать стрельбу.
Второго рядового гусеница заглотила наполовину. Ноги болтались, быстро заливаемые багровой густотой. Линии кишок свалились к нашим ботинкам, а крик, отталкиваемый от стенок горла гусеницы, добрался до нас уколом леденящего ужаса. Он принялся распространяться дальше, один за другим рядовые прекращали стрельбу, моментально снижая наши шансы выжить. Я бросил гранату в приближающуюся толпу насекомых и сосредоточился на ближайшей гусенице. Она уже проглотила рядового, выплюнула наружу порцию вязкой слюны и автомат. Затем схватила передними короткими лапками ещё одного. Вместо того, чтоб впиться в него зубами и сожрать, насекомое пробило бедолагу насквозь шипами своих ножек. Молодой парень кричал, пока кровь не заполнила его лёгкие до краёв. Под ним образовалась блестящая лужа, быстро сворачивающаяся от жара нашей пальбы.
— Добиваем эту! Смыкаем ряды! Гранаты на стадо!
Я кричал первое, что приходило в голову. Меньше слов — больше смысла. Хотелось ни в коем случае не позволить гусенице проглотить ещё одного рядового, даже если тот уже мёртвый болтается в лапках богомерзкого существа. Я стрелял ровно в голову, постепенно смещаясь к участку между нею и пластиной на тельце. Ошмётки мяса заливали взор, рядовые отскакивали в стороны. Их глаза залепила едкая кровь Анухе. Они тут же побросали автоматы и с безумными воплями принялись оттирать свои лица. Но это уже бесполезно. Они точно ослепли, и лучше бы им прижаться к земле. Так меньше шанс попасть под нашу линию огня.
Кто-то всё-таки не успел присесть, его тут же продырявили свои. Это дополнительно посеяло сомнения в наши ряды. Уже с другого конца батальона снизилась плотность стрельбы. Лекарь точно выбросил в воздух новую дозу Экса. Явно более концентрированную, у меня так сильно защипало в носу, что на несколько секунд пришлось закрыть глаза и проморгаться. Порция сил, вырванных из глубоких запасов моего тела, подарили минуты боевого настроя. Я добил гусеницу, та мёртвой лепёшкой свалилась под наши ноги. Взрывы гранат приостановили наступление Анухе с другой стороны, и мы успели отдышаться. Всего вдох, наполненный Эксом, и остатки батальона снова погружены в отчаянное сопротивление наступающим Анухе.
А перед глазами всё равно мелькает прежняя картина. Сухожилия болтаются в воздухе, совсем молодой парень кричит как может от неимоверной боли, не зная, как попросить помощи. Вокруг одна кровь, смешанная с землёй. Вот и всё, что представляет из себя война. Крик, кровь, почва. Никакая награда не выбьет из твоей головы воспоминания, они зальют ядом каждую радость, которую ты потом посмеешь испытать. Только бордовые лужи и звенящий вопль в ушах. Вот твои медали и почётные грамоты.
— Держим строй!
Я сам не понял, почему и зачем это вырвалось из моего горла. Между рядовыми вообще не было свободного пространства. Плотный комок человеческих тел покрылся жаром от перегретых автоматов. Выстрелы встали в очередь, пришлось каждый раз выбирать более приоритетные цели, чтобы хоть как-то сохранять позиции. А мы и без того упёрлись в жёлоб, который выведет на поверхность и в позор. Либо смерть, либо победа. Иного выбора Совет не предоставил.
Когда гусениц стало непомерно много, рядовые бросились кто куда. Да, они ещё вели стрельбу, но попрятались за камни, за других дохлых Анухе. Паника в венах заставила бедных юношей вести себя по-идиотски. Думая, что так целесообразнее, они наоборот привели в упадок всю нашу победу. У меня полностью высохла надежда на удачный исход, а помощи всё нет. Даже сигнатура их ослабла, они бросили нас, решив почему-то, что мы не заслужили спасения.
Всполох над моей головой я сначала принял за взорвавшуюся гранату. Подумал даже, что хочу в глаза посмотреть тому придурку, который её так кинул неумело. Однако это блеснуло лезвие секиры. Просветитель перепрыгнул всех нас и рванул к гусеницам. На секунду те застыли, не сразу переработав наглость человека, а потом побежали ему навстречу. Не знаю, сколько Анухе за свою жизнь встречали представителей культа, вот только его взмахам они ничего не смогли противопоставить. Просветитель с лёгкостью разрубал тела насекомых, и это при условии, что они были выше его как минимум раза в два. Дымящаяся плоть наполняла воздух запахом подгоревшего мяса.
Громкое шипение крови Анухе перемежалось с визгом осипших рядовых. Они побежали за Просветителем, думая, что помогут ему. Вместо этого наивные юноши попали в ловушку своей напускной смелости. Они гибли один за другим, и вот уже треть нашего батальона слегла. Кто умер, кто валялся без рук или ног. У кого-то лицо залило таким толстым слоем слюны гусениц, что оголённый череп проглядывал сквозь полупрозрачную пелену, и всё равно этот солдат хватался за жизнь, куда-то вверх вытягивая свои обессилевшие конечности.
В тот самый момент, когда я ответил себе утвердительно, готов ли сдаться, в противоположной стороне от наступающей орды насекомых разгорелся прожектор. Это мощные фонари группы зачистки. Они всё-таки успели, пусть и застали окончание нашей стычки. Просветитель тоже выбился из сил, еле как уничтожая оставшихся Анухе. Подоспевшие рядовые окружили его, принявшись убивать последних гусениц в пределах грота. Ногами затаптывая кладку, они отодвигали ряды насекомых подальше в то место, откуда они вырвались. Плотный слой выстрелов отогнал Анухе в