к тому времени поправимся и подрастем, – сказала Ксения, глядя на сына.
– Сенька похож и на отца, и на деда. Тройняшки у тебя, одним словом. Ксюша, Анатолий Васильевич, отец Руслана, письмо тебе передает. Прочтешь?
– Кто такой Анатолий Васильевич я знаю. Положи письмо под подушку. Ты знаешь что там?
– Догадываюсь. Запоздалые раскаяния, извинения и моральная компенсация. Я побегу, поправляйся, пожалуйста, – сказала Ника, целуя Ксению и надевая темные очки.
– Маме передавай привет и отца береги.
Ника вышла, а мужчины вошли в палату. Сытый и сухой Арсений спал.
– Вы мои родные мужчины, езжайте домой. Отец с самолета, Влад на кресле всю ночь, второй отец внука караулил, вам отдых нужен. Не надо спорить с больной женщиной. Сеня под грудью, я вставать не буду. Не справлюсь сама, позвоню в звонок медсестре. У вас есть пять-шесть часов. Не хотите спать, просто расслабьтесь. Слав, проверь, что в пакете Ника принесла и определи что куда. На тумбочке оставь сок, который с трубочкой и шоколад. Обо мне не беспокойтесь. Все будет хорошо. Вещи и памперсы где? Вижу! Идите, я жду вас не раньше семнадцати часов.
Мужчины ушли, поставив кресло спинкой к кровати, чем предупредили падение Сеньки, на случай, если его мама уснет. Пока сын спал, Ксения дремала или мысленно возвращалась к событиям прошлого дня. Голова болела, но это была, ни та боль, которую нельзя терпеть. Проснувшийся сын, кажется, даже улыбнулся, увидав маму. Она сползла по кровати чуть ниже и стала с ним играть. В палату вошла медсестра, сменила Сеньке памперс и, поняв, что в ее услугах больше не нуждаются, удалилась. Сеня еще раз «перекусил», прежде чем в палате появились посетители.
– Вы зачем приехали все? – спросила тихонько Ксения. – Что вам дома не сидится, я уже в норме.
– Мы тебе ужин принесли, а Павел Владимирович домой собрался. В аэропорт рвется, – сказал Влад, доставая ужин. – Я останусь с тобой, а отец повезет его. Вы пока поговорите, а потом поужинаешь.
Больше говорил отец. Ксения задавала вопросы, а потом слушала ответы.
– Ксюша, может вам квартиру снять большей площади? Мы будем с Никой вас навещать.
– Пап, вы с Никой, если и приедете, то на один день, да и то врозь. Мы вас и там примем. Виктор Иванович работает, Слава будет учиться, без Глафиры я буду совсем одна с Сенькой. Думаешь, мы не можем позволить себе снять квартиру? Или ты переживаешь о случившемся? Мне не страшно в той квартире и комфортно. Не обижайся, и приезжайте в любое время. Я тебе обещаю, я справлюсь с этой ситуацией. Пусть не сразу, но все будет хорошо. Разберетесь с Красновыми, приезжай на выходные, к этому времени я буду уже дома. Ты мне звони даже без повода, просто так. Дай я тебя обниму. Маме привет передавай и Нике помоги.
Виктор Иванович отвез Данилова в аэропорт и вернулся домой. Влад «накормил» жену ужином, оставил то, что она просила на тумбочке.
– Сеня, Павел Владимирович оставил конверт на столе с деньгами, а я не сразу заметил. Выпишешься, разберешься сама, – сказал Влад, забрал Арсения и уехал домой.
Таково было решение жены, но муж, обещал вернуться рано утром. Получив вечерний допинг, Ксения уснула и проспала до утра. Утром ее «навестил» дежуривший невропатолог.
– Как себя чувствуете? – спросил он, листая ее историю болезни.
– Если бы ни головная боль, я была бы абсолютно счастлива, – ответила Ксения. – Что показало МРТ?
– Ничего! Вы отделались сотрясением мозга, но это не так мало. Вам недели две нужен полный покой, а потом в течение полугода, а то и год наблюдаться у нас.
– Скажите, доктор, а я могу соблюдать дома постельный режим? Скажем через неделю подниматься только в туалет?
– Вам у нас не нравиться? Есть претензии?
– У меня грудной ребенок, муж и свекор работают. Я своим пребыванием здесь создаю им определенные неудобства. Находись я дома, им не придется ездить сюда. В доме у свекра есть помощница по хозяйству и мне не надо стоять у плиты. Буду только лежать и руководить. Подумайте. Мне не хочется просто сбежать, а вот расписку, я с удовольствием напишу.
– Что говорят хирурги?
– Сегодня на перевязке обязательно поинтересуюсь. Вчера замечаний не было.
– Если хирурги не будут против выписки, я тоже не буду возражать. Только уж и вы держите слово. А вот и Ваш доктор!
Невропатолог поприветствовал коллегу и коротко передал просьбу Ксении.
– Пусть муж принесет Вас на перевязку. Посмотрим, что у нас там сегодня, – сказал хирург, заметив пришедшего Влада.
Осмотрев рану на голове Ксении, он остался доволен своей работой.
– Я не знаю, что вы будете делать со своими волосами, но вашу прическу я изрядно испортил. Будете ездить на перевязку через день с восьми до девяти. Рекомендации я вам напишу. Думаю, дней через десять повязку можно будет снять. Малейшее повышение температуры и я Вас жду в отделении. Возьмите мою визитку. Собирайтесь домой, но не забывайте перемещаться только на руках мужа, – сказал он, смеясь.
Влад собирал продукты в пакеты, когда Ксения вспомнила о письме под подушкой.
– Слав, под подушкой письмо Краснова, его Ника передала, прочти.
« Ксения, я отлично помню наш разговор. Вы были правы во всем, и мне горько это осознавать. Простите меня и за себя, и за сына. Я очень хочу, чтобы вы поправились. Пусть это произойдет с моей помощью или без нее. Простите». Все! Здесь еще пачка 500 купюр евро. А в чем ты была права?
– Меня «бережно» затолкали в машину к господину Краснову. Разговор был неприятный. Если коротко, он предложил мне деньги за то, чтобы я уступила Руслану или уехала. Мне впервые стало страшно. Я сказала ему: – « Когда-нибудь Ваш сын втянет Вас в такую историю, что Вам самому захочется его убить». Мы виделись с ним один раз, до того, как Руслан дал мне отсрочку на месяц. Возьми три, четыре купюры и отнеси хирургу вместе с распиской, он их заработал. Остальные положи мне на голову. Может мозг успокоится, осознав, что принадлежит миллионерше, – улыбнулась Ксения. Иди, я тебя жду.
Глава 11
Они приехали домой около десяти часов без звонка, сюрпризом. Ее уложили в кровать, как только она посетила туалет, умылась и переоделась. Рядом пристроили Сеню и оставили под присмотр деда. Влад поехал за продуктами, а Глафира готовила завтрак для больной в свой выходной. Следующие две недели, для мужской половины семьи Холодовых проходили одинаково. Старший уезжал на