Николай Эрастович похвалил Ключкова за удивительную достоверность его информации, он уже имел сведения о противнике от своей разведки. Был у генерала документ из контрразведки с сообщением, что в урочище Катынь под Смоленском гестаповцы уничтожали поляков из пленных жолнежей, работавших на строительстве дорог. Там устроили нечто вроде скотобойни — немцы отомстили спесивым шляхтичам за их строптивость под Варшавой в 1939 году. Из-за этой строптивости фюрер не смог взять с ходу этот главный город на Висле, Речь Посполитая не сразу сделала стойку «хенде хох!». За все надо платить!
Командарм отпустил партизана Ключкова. Генерала ждали оперативники с планом развития Духовщинской операции. В нее уже внес коррективы штаб фронта. Прибыли представители соседних армий, спецчастей.
Спустя неделю осколочная рана в голени у Ключкова стала немного заживать, он попросил у медсестер помочь ему встретиться с комсоргом или парторгом. Пришел заместитель по политчасти, и Ключков рассказал ему, что летом 1941 года он служил на этом же Северо-Западном фронте. А именно — в 14-й бронетанковой дивизии, офицером взвода управления. Знаком был с Яковом Джугашвили, сыном И. В. Сталина. Ключков рассказал, что в июле немцы уже были в районе Витебска. Фашисты сбрасывали с воздуха десанты из диверсантов, одетых в красноармейское обмундирование. Видно, фашисты уже точно знали, где находится Яков. Комендантский взвод полка и взвод автоматчиков Ключкова специально занимались истреблением диверсантов. Командир дивизиона предлагал в распоряжение Якова автомашину с охраной, чтобы тот мог выехать из зоны военных действий. Но Яков категорически отказался бросить свою батарею. «Я — командир, — сказал он, — должен быть только у орудий. Бежать из батареи — предательство».
Наверное, до гитлеровцев дошло, что десантами сына Сталина не возьмешь. Они обрушили на позиции батареи и дивизиона огонь мощных орудий, которые используются только при взятии крепостей. Всё вокруг оказалось перепаханным снарядами, связь была потеряна. Его, Ключкова, контузило, и он очнулся в лесу среди каких-то вооруженных людей. Догадался — партизаны. Эти вооруженные крестьяне очень надеялись, что Яков спасется, стали искать его по окрестным хуторам. Но не нашли. Когда уже фронт ушел на восток, в руки партизан попала листовка, в которой рассказывалось о пленении офицера-артиллериста Якова Джугашвили. Листовке не поверили, подготовили документы для Якова с другой фамилией.
Он, Ключков, рассказывал о своих поисках, побывал даже на реке Березине, в других партизанских отрядах. Поиски результатов не дали. И все же… Нельзя же полностью исключить возможность… А вдруг Яков — в партизанах, под другим именем? Смущала немецкая листовка. На ней фотография. Яков узнаваем. Фашисты могут ему приписать любые заявления. Ключков показал листовку, которую он сохранил.
Содержание ее, конечно, геббельсовское. Вот текст:
«Товарищи красноармейцы!
Неправда, что немцы мучают вас или даже убивают пленных! Это подлая ложь! Немецкие солдаты хорошо относятся к пленным! Вас запугивают, чтобы вы боялись немцев! Избегайте напрасного кровопролития и спокойно переходите к немцам!»
На фотографии, помещенной здесь же, виден Яков Джугашвили, беседующий с немецкими офицерами. И далее поясняется:
«Немецкие офицеры беседуют с Яковом Джугашвили. Сын Сталина, старший лейтенант, командир батареи 14-го гаубичного артиллерийского полка, 14-й бронетанковой дивизии, сдался в плен немцам. Если уж такой видный офицер и красный командир сдался в плен, то это показывает с очевидностью, что всякое сопротивление германской армии совершенно бесцельно. Поэтому кончайте все войну и переходите к нам!»
Фашисты тиражировали подобные листовки в неограниченном количестве. Разбрасывали с самолетов во фронтовой зоне. Кто был на передовой, тот помнит их, рассеянных по полям и кустам.
Виктор Ключков пожелал служить в 39-й армии. Его зачислили в разведку 2-го гвардейского корпуса, где он воевал до победного дня. Я встретил его в Берлине. Он работал в одной из комендатур. Продолжал заниматься поиском материалов о своем товарище, о Якове Джугашвили, погибшем в фашистском лагере смерти.
39-я армия двигалась вперед. Она участвовала в битве за Витебск, громила врага на участке Витебск — Полоцк, расчищала путь к Северной Двине…
Тела солдат, погибших в этих боях, тела коней поглотила трясина. Но надо было видеть пути, по которым шли полки 39-й… Эти картины нельзя воскресить в сознании. Надо было видеть наших солдат и офицеров, как они, утопая в грязи, рубили лес и хворост — кустарник, сооружая настилы из бревен и веток через топи, как они тащили на своих руках и плечах пушки, минометы, станковые и зенитные пулеметы, повозки с боеприпасами и продовольствием. Этому один Бог свидетель. Нашей безотказной и безропотной труженице освободительной войны — лошадке крестьянской следовало бы поставить в обеих наших столицах памятники, чтобы о ней помнили в веках.
…Сегодня правда о Великой Отечественной войне нередко искажается. Современные фильмы совсем по-другому преподносят военную тематику и будто бросают вызов устоявшимся представлениям о причинах войны, ходе боевых действий, легендарных героях, о тех «точках опоры», что помогли народам СССР выстоять и разгромить гитлеровцев. Муссируется тема заградотрядов, штрафбатов…
Я твердо скажу: в сфере ответственности маршала Ворошилова заградотрядов, штрафбатов и штрафных рот не было и в помине. Не знал их и генерал Берзарин. Эти военачальники были людьми высоких нравственных правил, весьма щепетильными во взаимоотношениях с подчиненными. Во времена их военной молодости хамство, оскорбление человека, унижение со стороны старших по чину и должности могли иметь только негативные последствия. От обиженного, от штрафника можно было легко получить пулю в спину — тогда это называлось «кокнуть». Заградотряд противопоказан для солдат-красноармейцев, штрафбат — унижал и оскорблял. Зачем же сгонять в кучу озлобленных людей и вооружать их? Они вполне могли «кокнуть» того, кто им ненавистен, и даже сбежать в лагерь противника. Ворошилов и Берзарин предпочитали вести людей на смерть, как братьев по оружию, поднимать в атаку личным примером храбрости, вдохновлять честными поступками и сердечным словом. Тогда и отдачу получишь адекватную.
Верно то, что сторонниками репрессивных мер на фронтах были Л. Д. Троцкий и его последователи. К сожалению, у каждого свой нрав и свои убеждения.
Командуя войсками 39-й армии, Берзарин все задачи, которые ставились перед ним высшим командованием, выполнил с честью. Так что же, выходит, командарму теперь, переобувшись, надо идти освобождать братьев-белорусов? Идти дальше? Ему предназначено что-то иное…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});