— Я видел тебя из окна. Почему ты летела как ветер? — встревоженно спросил он. — Что-то случилось?
— Элинор уже ушла?
— Кто-то из детей заболел. Марианна отпустила ее.
— Кто именно?
— По-моему, один из младших. — Алекс пожал плечами. — Так почему ты бежала?
Спеша и путаясь в словах, она рассказала о миссис Уэнтуорт и адмирале.
— Мне нужно домой. Эти моллюски вам на завтра, — добавила она.
Но Алекс загородил ей дорогу.
— Джесс, я хочу, чтобы ты держалась подальше от адмирала. Ты не подумала о том, что Мститель не оставил листовку на твоей двери только потому, что не хотел впутывать тебя в неприятности?
— Меня тошнит от твоей трусости! — взорвалась Джессика. — Разве мы овцы, которых ведут на убой?! Мы должны бороться!
— Пусть сражаются мужчины! — рассерженно возразил Алекс. — Женщины и дети должны оставаться в стороне!
— Бедная миссис Уэнтуорт покорно сидит в колодках только за то, что не могла стерпеть, как портят обивку ее мебели, а ты говоришь, что женщины должны оставаться в стороне? Пропусти меня! Я должна позаботиться о своей семье!
— У тебя не останется семьи, если и дальше станешь злить адмирала! — крикнул он вслед. — Будь проклят Мститель, — добавил он себе под нос. И, когда Марианна вошла в комнату, молча проклял и ее, потому что именно она, выйдя за Питмана, стала причиной всего этого ужаса.
— Что ты так смотришь на меня, Александр? — удивилась Марианна. — Я в чем-то провинилась?
Алекс привычно сдержал свой гнев. В конце концов, что теперь поделаешь?
— Помоги мне найти одежду для Джессики Таггерт, — сухо приказал он.
Марианна открывала и закрывала рот, как выброшенная на песок рыба.
— Я уже боюсь услышать, во что еще впуталась эта молодая особа! Пойдем в комнату матери, и пока я буду искать платья, ты мне все расскажешь.
День прошел без особых происшествий, а когда Алекс решил, что пора спать, и направился к себе, его окликнул отец. Алекс тотчас же насторожился. Он мог простить всем, что не разгадали его маскарада. Кроме отца. Его холодное приветствие при виде сына, вернувшегося домой после долгих странствий, наполняло горечью сердце Александра. Что там сказала Джессика насчет Кита и Адама? Что они были «лучшими» сыновьями?
— Вы хотели видеть меня, сэр? — сухо осведомился Алекс еще с порога, по привычке принимая лениво-вальяжную позу.
— Мне показалось, или я действительно слышал, как Джессика что-то кричала?
— Вам не показалось.
Алекс зевнул и принялся любоваться кружевом на манжете.
— Она рассердилась, потому что я не считаю Мстителя святым и нашим спасителем.
— Ты не согласен с тем, что он помогает городу?
Алекс чуть согнул колени, дабы полюбоваться своим отражением в большом зеркале на стене, и поправил локон парика.
— Я считаю, что этот человек просто мутит воду. Не появись он на маяке, адмирал, возможно, спокойно вернулся бы в Англию.
— И ты сказал это Джессике?
— Разумеется, — пожал плечами Алекс. — По-вашему, не стоило этого делать?
— Каждый вправе иметь собственное мнение. Кстати, она нашла тебя в тот день, когда продиралась сквозь кусты?
Алекс ничем не выказал удивления.
— Не нашла. Но пробралась ко мне в спальню на следующее утро. Что-нибудь еще? Я очень устал после недавней болезни.
— Иди, — поморщился Сейер. — Иди. Отдыхай.
Алекс, украдкой сжав кулаки, побрел по коридору в свою комнату.
Джессика, все еще злясь на Элинор, собрала сети и отправилась в город. Она оставила свою лопату в доме Монтгомери, и, кроме того, Элинор велела непременно поблагодарить Марианну за присланные вчера платья.
— Эта женщина становится совершенно невыносимой. Подумать только, как она задирает нос! — пробормотала Джесс в адрес старшей сестры. Элинор потратила драгоценное утреннее время на возню с волосами Джессики и шнуровку корсета. При этом она очень беспокоилась, что сестра выглядит недостаточно хорошо.
— Интересно, как я буду ловить рыбу в этих юбках? — жаловалась Джессика.
— А в тюрьме вообще рыба не водится, — напомнила Элинор. — Именно там ты и окажешься, если не выполнишь приказ адмирала.
Поэтому теперь она была разодета, как кукла модистки[2], и уныло плелась в дом Монтгомери.
Занятая невеселыми мыслями, она не обращала внимания на то, что творилось вокруг. Какой-то всадник был так потрясен сказочным зрелищем, что на полном скаку въехал в карету. Запряженные в экипаж лошади понесли. Но кучер и не пытался их сдержать, потому что не отрываясь таращился на Джессику Таггерт. В результате он слетел на землю и оказался в колоде, где обычно поили лошадей. Взбесившиеся лошади мчались, не разбирая дороги, старая миссис Дункан, единственная пассажирка кареты, истерически кричала, но никто не обращал на нее внимания. Двое пешеходов, засмотревшись на Джессику, наткнулись на женщину, несшую в корзинке шесть дюжин яиц. Корзинка упала, яйца разлетелись, большая часть разбилась, остальные раскатились в разные стороны. Какой-то мужчина с клеткой, в которой сидел гусь, не сводил с Джессики глаз, но, поскользнувшись на битых яйцах, грохнулся на тротуар. Гусь, воспользовавшись счастливой возможностью, выскочил из клетки прямо под ноги кузнеца. Последний, не видя никого, кроме Джессики, уронил раскаленную подкову на ногу лошади. Лошадь, обезумев от боли, ударила в стену кузницы и свалила столб, поддерживавший наковальню. Наковальня повалилась на другой столб. Здание рухнуло, к счастью, не задев ни кузнеца, ни лошадь.
На беду, адмирал, стоявший на вершине холма рядом с Александром, все это видел.
К тому времени как Джессика добралась до них, глаза Александра были полны слез от усилий сдержать смех.
— Я пришла поблагодарить тебя за платья! — сердито выпалила Джессика, не глядя на адмирала. Тот продолжал наблюдать за творившимся внизу хаосом: людские вопли, конское ржание, гусиный гогот, всеобщая беготня и суматоха. Наконец, покачав головой, он повернулся к Джессике. Лицо адмирала палилось краской.
— Замуж! — прорычал он, ткнув в нее пальцем. — Немедленно замуж! Срок — две недели, и помоги Бог несчастному!
Он промчался мимо нее, сбежал вниз и принялся отдавать приказы, усердно пытаясь навести порядок.
— Да в чем дело? — удивилась Джессика, глядя ему вслед. — Что там стряслось?
Александр, умирая от смеха, потащил ее в дом.
— Что это на тебя нашло?! — спросила она, заподозрив, что Алекс спятил.
Алекс уже собирался объяснить, в чем дело, но тут Эймос Коффин обернулся, увидел Джесс и ударил кружкой о камин. Кружка разлетелась, однако Эймос, широко разинув рот, продолжал глазеть на Джесс, несмотря на то что в ладони осталась только глиняная ручка.